104 страницы про любовь - Радзинский Эдвард - Страница 8

ДЕВУШКА. Нет, это даже хорошо. Я люблю людей, которые говорят то, что думают.

ПАРЕНЬ. Налить?

ДЕВУШКА. Как мужчина мужчине. Вообще, правда, я сегодня часто смеюсь. Вы знаете, я заметила, есть какой-то закон: если плачешь, всегда потом будешь смеяться. И наоборот. Вот однажды я плакала два дня подряд. Мне это так надоело. И вот на третий день я решила: буду смеяться – и все! И целый день ходила и смеялась сквозь слезы, как идиотка. А! Странно. С той минуты, как мы познакомились, трещим, трещим.

ПАРЕНЬ. И все равно мы ничего не сможем сказать друг другу.

ДЕВУШКА. Знаете, это тоже правда. Я тоже об этом часто думаю. Хорошо бы все люди лет на пять замолчали. Вот тогда у всех-всех слов появился бы снова смысл. Непонятно? Вот когда я думаю – понятно, а говорить не умею. Юморочек один. Что вы так на меня глядите? Вообще, что вы все время улыбаетесь?

ПАРЕНЬ. Так.

ДЕВУШКА. Так, да?.. (Чтобы что-то сказать.) У вашего знакомого очень грустное лицо. Нет, но почему вы все-таки улыбаетесь?

ПАРЕНЬ. Так.

ДЕВУШКА. Так – не так. Я ненавижу, когда улыбаются. Вы… вы просто мне попали под настроение.

ПАРЕНЬ. Нет. Я вам понравился. Еще когда там сидел и на вас смотрел – уже понравился. Да?

ДЕВУШКА. А! Да – не да. Чепуха все это.

ПАРЕНЬ. Понравился?

ДЕВУШКА. Нет. Ну понравились! Ну и что с того! Мало ли кто мне нравится.

ПАРЕНЬ. На будущее. Мы постараемся говорить друг другу только правду. Этого еще никто не сумел. Идет?

ДЕВУШКА (засмеялась, потом спохватилась и… опять засмеялась). Буду смеяться своим глуповатым смехом. Кстати, неплохо бы узнать, как вас зовут.

ПАРЕНЬ. Неправда первая. Вы давно хотите, чтобы я вам сказал это. И вас ужасно бесит, что я молчу. Да?

ДЕВУШКА. Нет!.. То есть – да.

ПАРЕНЬ. Как вас зовут?

ДЕВУШКА. Наташа.

ПАРЕНЬ. А меня – Евдокимов.

ДЕВУШКА. Как?

ПАРЕНЬ. Евдокимов. Я люблю, когда меня называют по фамилии.

Заиграли танго.

Вам очень хочется, чтобы я вас пригласил сейчас танцевать?

НАТАША. Нет. То есть хочется. Ну хочется. Что тут особенного? Я люблю, когда меня приглашают танцевать, вот и все.

Они танцуют.

Давно не танцевала. Не надо. Не смотрите на меня все время. Мы сегодня будем здесь недолго, хорошо?

ЕВДОКИМОВ. Плохо. Когда мы с вами встретимся?

НАТАША. Не знаю. Завтра я, возможно, улетаю. Завтра или через несколько дней.

ЕВДОКИМОВ. Вы не улетайте завтра. Улетайте через несколько дней.

НАТАША. Это от меня не зависит.

ЕВДОКИМОВ. Все зависит от нас. Если вы очень захотите.

НАТАША. Вообще, действительно все зависит от нас.

ЕВДОКИМОВ. Так вы хотите встретиться со мной завтра?

НАТАША. Ну, ладно. Хочу! Ну и что с того? Ну почему вы все время смотрите. А!

ЕВДОКИМОВ. Здорово у вас звучит это «а!».

НАТАША. Это раньше, когда мне мама что-нибудь неприятное говорила, я всегда хмыкала. Потом мы решили покончить с хмыканьем, и я ей теперь на все неприятное говорю «А!» Ну не смотрите на меня все время!

ЕВДОКИМОВ. Буду смотреть. Здорово, что вас зовут Наташа.

НАТАША. «Здорово», да? Почему «здорово»?

ЕВДОКИМОВ. Не знаю. Здорово – и все!

НАТАША. Чепуха какая. Ну не смотрите на меня так.

ЕВДОКИМОВ. Буду. У вас невероятные глаза. У вас желтые глаза. У вас, наверное, лучшие глаза в СССР.

НАТАША. Желтые, серые, зеленые. (Вдруг кокетливо.) Вот один человек называет меня лучшей девушкой Москвы и Московской области.

ЕВДОКИМОВ. Он дурак. Вы лучшая девушка в СССР.

НАТАША. Не надо смотреть.

ЕВДОКИМОВ. Буду. (Тихо.) Вы хотите, чтобы я вас поцеловал.

НАТАША. Нет!.. То есть. А! Хочу – не хочу… Нет… это кошмар какой-то.

Одинокий столбик с шашечками. Надпись: «Стоянка такси». Прямо на тротуаре, под столбиком, сидит ПАРЕНЬ. Он что-то чертит в записной книжечке.

Подходят ЕВДОКИМОВ и НАТАША.

НАТАША (парню на тротуаре). Простите, вы на такси?

ПАРЕНЬ (с достоинством). Нет, я на троллейбус.

НАТАША. Разве еще ходят троллейбусы?

ПАРЕНЬ. В час двадцать «букашка» по кольцу. Таксистов подбирает.

НАТАША. Сколько сейчас?

ПАРЕНЬ (услужливо). Двенадцать сорок.

НАТАША. Мне осталось спать шесть часов.

Евдокимов чуть обнял ее. Она отстранилась.

ЕВДОКИМОВ. Ты не бойся. К часу ты будешь дома.

НАТАША. Я не боюсь – ты сам не бойся.

ЕВДОКИМОВ. А знаешь (показывает на виднеющийся силуэт дома), это мой дом.

НАТАША (будто не слыша). Ну ни одной машины. Вот всегда так, когда тебе нужно что-нибудь позарез.

ЕВДОКИМОВ. А вон мое окно. Шестой этаж, первое справа.

НАТАША (неловко, чтобы что-то ответить). У вас темно.

ЕВДОКИМОВ. Просто нет никого в квартире. Я там один сейчас живу.

Молчание.

ПАРЕНЬ. Прости, закурить не найдется?

ЕВДОКИМОВ. Найдется. (Передавая сигарету, взглянул в записную книжку парня.) Мыслишь? Не так уравнение написал, Топтыгин. (Наклонился, что-то черкнул в записной книжке парню.)

ПАРЕНЬ. Понял. (Доброжелательно.) Стрельни мне еще сигарету, про запас.

Евдокимов протягивает сигарету.

(Словоохотливо.) Начал боксом заниматься, выбросил сигареты. Смех: девушку проводишь, пока сидишь здесь, ждешь «букашку», так закурить разбирает – обязательно согрешишь. Ничего, с понедельника начнем жизнь сначала.

ЕВДОКИМОВ. Ага. Пятьдесят процентов людей каждый понедельник начинают жить сначала.

Появляется веселый ГРАЖДАНИН с цветком георгина.

ГРАЖДАНИН. За Саврасушкой очередь, ры-бочки мои, воробушки? Кто последний?

ЕВДОКИМОВ. Мы.

ГРАЖДАНИН. Все Саврасушки в парк едут. Храп-храп делать. Да здравствует ночь – друг молодежи. Ночью нахально блестят скамейки и по пустым улицам пощелкивают каблучки. «А я усталый старый клоун, и в испуге даже дети убегают от меня». (Строго.) О прекрасная наша молодежь! Вы не подумайте, что я пьян. Не подумали?

ПАРЕНЬ. Ну что вы.

ГРАЖДАНИН. Просто я – балалаечник. Представляете, в двадцатом веке быть балалаечником? Ужас. Каждый вечер я порчу настроение современной публике. Трагедия. Ну можно быть после этого трезвым? Ведь правильно? Ведь точно?

ПАРЕНЬ. Несомненно.

ГРАЖДАНИН. А я трезв. (Вынимая из-под пальто четвертинку.) Малыш еще не начат. (Парню.) «Бип-бип-бип, я Земля, ищу спутника».

ПАРЕНЬ. Нет, мил человек, поздновато.

НАТАША (Евдокимову). Всегда так, когда машина нужна позарез.

ЕВДОКИМОВ. Есть предложение.

НАТАША. Не надо никаких предложений.

ГРАЖДАНИН (Евдокимову). Можно к вам обратиться?

ЕВДОКИМОВ. Нет, нельзя.

ГРАЖДАНИН. А я нарушу и обращусь. (Протягивая Наташе цветок.) Возьмите этот георгин. Как дань восхищения.

НАТАША. Спасибо. (Вынимает из чемоданчика яблоко.) А вы возьмите яблочко. Очень хорошее, из Ташкента.

ГРАЖДАНИН. Прекрасно. Вся история человечества началась с яблока. Прекрасно. Вы добрая. А он злой. Вы от Чернышевского. А он от Достоевского. Я тоже добрый. А мир не приемлет доброту. Вот я говорю: «Дайте мне большое, чистое, настоящее». А мне отвечают: «Возьмите слона и вымойте его в ванне». Вот тебе большое, чистое, настоящее. Уйти из мира, рыбочки мои, воробушки?

ПАРЕНЬ. Сделайте одолжение.

ЕВДОКИМОВ (тихо). Слушай, Наташа.

НАТАША. Нет, нет!

ЕВДОКИМОВ. Ну перестань. Пойдем ко мне, и от меня вызовем такси по телефону.

НАТАША. Я не спешу!

ЕВДОКИМОВ. Ну, пойдем. Ты с трудом держишь этот чемодан. Я все могу вытерпеть в жизни, только не ханжество! Ведь днем ты бы пошла?

НАТАША. Но я не спешу.

Шепотом, бессвязный разговор.

ЕВДОКИМОВ. Ты спешишь.

НАТАША. Нет.

ЕВДОКИМОВ. Боже мой, вызовем по телефону. Я прошу…

НАТАША. Не надо!

ЕВДОКИМОВ. Ну, по телефону. Идем!

НАТАША. Идти, да?

ЕВДОКИМОВ. Да, туда.

НАТАША. Туда идти, да?