Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Серпантины судьбы (СИ) - Гусарова Александра - Страница 5


5
Изменить размер шрифта:

- Но почему вы решили, что я в этом виновата? Николай был помешан на самоубийствах. И мой отказ выйти за него замуж всего лишь послужил предлогом. Я же ни в чем не виновата! – мой голос сорвался на высокой ноте, и я, болезненно сжавшись от осознания реальности, замолчала.

- Все же вы признаете, что были причастны к этому случаю? – усмехнулся хозяин кабинета, продолжая пристально вглядываться в мое лицо. Я постаралась сохранить невозмутимое выражение.

- Это как в старом анекдоте, когда мужчина предложил арестовать его за изнасилование, потому что есть чем это сделать, - недовольно фыркнула в ответ. – А как вы докажете, что это именно я довела его? Даже если у вас есть запись нашего последнего диалога, то я всего лишь отказалась выйти замуж. Это делают тысячи девушек ежедневно. И ни одну из них не наказывают за такие слова. И, вообще, позвольте, я подожду своего адвоката.

Полковник подошел к селектору, нажал на кнопку и уточнил:

- Адвокат Сурайкиной прибыл?

- Так точно! – ответил голос на том конце.

- Срочно его к нам! – после этих слов мужчина замолчал, но не перестал меня разглядывать.

Максим нарисовался на пороге кабинете минуты через две. Быстро оглядел меня, чем-то удовлетворился и кивнул головой сам себе. Затем обратился к полковнику:

- Я могу переговорить с Марией с глазу на глаз?

- У вас пять минут! – Арсений Петрович неожиданно легко согласился и вышел из кабинета, прикрыв за собой двери.

- Макс, это какое-то недоразумение! – я тут же подалась к бывшему.

Но он остановил меня движением руки:

- Ну, Машка, ты и влипла!

- В смысле «влипа»? Я не сделал ничего противозаконного. И если у этого чудака на букву «м» не все в порядке с психикой, я-то тут причем? – меня начала пробирать злость. – Макс я ему изначально говорила, что не собираюсь выходить замуж. Я вам всем так говорю…

На последней фразе я с мучительным стоном прикусила язык. Нельзя же быть такой до безобразия откровенной! Но тут вмешались мои нервы, которые этот случай изрядно взбудоражил. Адвокат же лишь криво ухмыльнулся:

- А мы, наивные, мечтаем, что станем исключением, и ты согласишься выйти замуж! Ведь большинство женщин просто ломают комедию, набивая себе цену…

- Я не такая! – усиленно затрясла головой, подыскивая слова в свое оправдание.

- Я знаю! – немного помолчал и добавил с убийственной простотой:

- Мы все знаем. Только окончательно в этом убеждаемся, когда ты объявляешь о своем решении выкинуть нас из своей жизни. Маш, это даже не банальная подстава. Это хорошо спланированная акция по твоей дискредитации. Ты им зачем-то нужна, вернее твое полное подчинение. Поэтому, не сопротивляйся и делай все, что велят.

- Какая к черту дискредитация? Что им от меня нужно? – я вытаращив глаза и бессмысленно жестикулируя, пыталась осознать озвученную правду.

- Что нужно я не знаю. Прости, не в хожу в круг посвященных, - Макс безразлично пожал плечами. – И в этот раз я с тебя даже денег не возьму.

- А с Николаем что? – все-таки решила уточнить я.

- Что с ним будет? – фыркнул мужчина. – Его поймали в процессе полета, так сказать. Отправили к жене. Она его сейчас отпаивает ромашковым чаем и грозиться вышвырнуть все портреты на стене. Только я не понял, в чем портреты виноваты и чьи они?

- Писателей, - мне почему-то вдруг все стало безразлично. Спланированная акция? Боже, за что? Зачем я им нужна? – Они не виноваты. Просто раз он психически больной, то и жена недалеко ушла…

С этими словам я обессиленно рухнула на жесткий стул. Наши пять минут вышли. Макс откланялся и покинул это мрачное место, оставляя меня один на один с проблемами и странными поворотами судьбы.

Аресений Петрович между тем вернулся в кабинет, сел на свое место, сложил, соединенные в замок руки на столе и со вздохом спросил:

- Успокоилась?

- Спокойна как удав! – зло ответила мужчине. Он, похоже, рассчитывал на мое добровольное согласие на сотрудничество. Только сотрудничать я совершенно не желала.

- Вот и хорошо!- довольно усмехнулся полковник. – Сейчас с тобой поговорить один твой хороший знакомый.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Я мысленно стала перебирать всех своих любовников, решая, кто из них мог сотрудничать с этой странной структурой. Но на того, кто вошел в неприметные двери кабинета, моей фантазии точно бы не хватило. На пороге стоял директор детского дома, в котором я воспитывалась. Только одет он в этот раз был не в цивильный костюм, а в форму. И если меня не подвело зрение, погоны на его плечах были генеральскими.

- Здравствуйте, Алексей Геннадьевич! – пискнула я и тут же вжала голову в плечи, решив, что спутала людей, и этот генерал просто не может быть добрым и мягким директором детского дома, которого мы никогда не боялись, но всегда уважали и поэтому слушались.

Но он широко улыбнулся, неожиданно подошел ко мне и погладил по волосам со словами:

- Здравствуй, Машенька! Какая ты стала красавица! Сколько лет прошло с нашей последней встречи?

- Лет десять, наверное! – я немного успокоилась и смогла начать связно говорить.

- Надо же, как быстро время летит! – вздохнул мужчина и прошел к креслу хозяина кабинета. Арсений Петрович тут же вскочил с места, словно ему было 18 лет, и пододвинул кресло так, чтобы Алексею Геннадьевичу было удобнее в него присесть. Затем директор детдома пододвинул к себе стопку чистых листов и достал из органайзера хорошо отточенный карандаш.

- Одного я не пойму, Маша, как ты докатилась до жизни такой, что из-за тебя мужики из окон выбрасываются? – сказал он, что-то помечая на бумаге.

- Что с Николаем? Он погиб? – я набралась мужества и задала этот вопрос. Ведь все разговоры вокруг сводились именно к этому.

- Нет, тебе повезло! – усмехнулся генерал. – Наши люди случайно находились именно в этом месте и в это время. И когда заметили падающее тело, успели его поймать на раздвижной тент.

- И в чем меня тогда обвиняют? – я непонимающе оглядела мужчин, находившихся со мной в кабинете. – Он жив, здоров. А я причем?

- Видишь ли, Машенька, наши люди всегда ходят с включенными портативными камерами. И все, что происходит вокруг них, передается в специальный информационный центр. И эти камеры записали его падение, а также обвинения в твой адрес, что именно из-за тебя он выбросился с балкона, - Алексей Геннадьевич рассказывал мне об этом все тем же добрым и ласковым голосом, которым успокаивал раскапризничавшихся малышей.

- И что мне теперь делать?- я совсем растерялась. – Я не хочу за Николая замуж!

- А про замужество здесь никто и не говорит, - усмехнулся мужчина. – У тебя теперь два пути. Или сесть в тюрьму за подстрекательство к самоубийству, или стать сотрудником нашей службы и в ближайшее время отправиться на задание. Кстати, почему ты так жестоко поступила с Парамоновым? Не могла более мягко отказать?

- Я в Париж хотела, - грустно призналась я, предполагая, что теперь долго не смогу попасть в город моей мечты. Ни с Валерой Маховым, ни без него.

- В Париж? – генерал удивленно выгнул мохнатую бровь. – Это просто чудесно! Вот и поедешь на первое задание в Париж в соответствии со своими желаниями!

Потом мне подсунули под нос какие-то бумаги, а я не глядя поставила под ними подписи. На мое робкое возражение, что я хотела бы ознакомиться с содержанием, Алексей Геннадьевич мягко заметил:

- Я хоть раз вас обидел? А ты оскорбляешь меня своим недоверием. Я, Машенька, тебе только хорошего желаю, поверь!

- Но почему вы генерал? Вы же обычный педагог? - я развернулась уже в дверях, к которым меня вели все те же два амбала, которые пришли за мной.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- Запомни, девочка, любой генерал обязательно является педагогом. А вот педагог не каждый имеет звание. Просто тебе повезло попасть в элитный детский дом. Подумай об этом на досуге. А завтра мы встретимся в спокойной обстановке и еще раз все обсудим и решим, как наладить наше взаимовыгодное сотрудничество.