Мой ядовитый шеф (СИ) - Дарман Марина - Страница 7

Ортегас напоминал себе, что по щепкам хозяйку хитрого устройства не найти. А по наложенному заклятию не запросто, но возможно. А когда ярость побеждала вновь раздавался жалобный скрип, ненадолго проясняющий сознание.

– Поймал и обезвредил? – приятель, оставшийся за столиком, с усмешкой кивнул на лук.

Скорпиус покрепче стиснул зубы и с трудом заставил себя улыбнуться: не объяснять же, что поймали обезвредили как раз его. Неприязненно изучил экзотический суп, который уже поджидал на столе, зачерпнул пару раз, отложил ложку и проговорил:

– Дела срочные. Очень сожалею. Очень, – изобразил полупоклон и сбежал прежде, чем изумленный друг успел возмутиться.

Вызывать флайта не стал, а зацепил лук за плечо и широкими скачками помчался к дому. Пробежка приглушила эмоции и к ее окончанию казалось, что ничего страшного не произошло. Подумаешь, приворот: не навсегда же.

Чары хухрика держатся тем дольше, чем тот сильней. Всесильных «вестников любви» не бывает. А Валисия показалась редкостной неумехой. Дней десять – и чары ослабнут, еще пять – полностью спадут. Не так уж и долго. Главное работать усерднее.

К тому же, ему несказанно повезло: ушлая девица любезно предупредила о привороте. Бороться с навязанными чувствами сложно, но лучше уж так, чем не понимать, что творишь. Он щелкнул пальцами, как всегда делал, когда разгадывал головоломку, и вошел в дом.

Особняк он отбирал тщательно: не близко от центра города и недалеко от океана. Спокойная жизнь в пригороде ему казалась по-стариковски скучной. Другое дело тут, вблизи от злачных мест. Ремонт и выбор мебели доверил известному художнику интерьеров. Вышло вычурно и дорого. Одним словом, самое то, чтобы производить впечатление, давить роскошью и повергать в уныние. Гости уходили грустные и впечатленные, а хозяин, закрыв дверь, отправлялся изучать собственность.

Он запомнил расположение спальни, кабинета и столовой, остальное же постигал постепенно. Непокоренными так и остался третий этаж и мансарда, но его это не волновало. Мощь и величие подходят к статусу, а с комнатами можно разобраться и позже.

Ортегас прошел в кабинет, положил лук на стол и рухнул в кожаное кресло, вытянув ноги из-под стола. Время близилось к полночи, а ощущение такое, будто не спал несколько дней. Грудь противно ныла в той самой точке, куда воткнулась призрачная стрела, а наведенный дурман вновь затапливал сознание.

Стоило закрыть глаза, как возник образ коварной секретарши, которая извивалась так сладострастно, что пришлось срочно «просыпаться».

– У-у-у, ргушева кукла! – кончик хвоста с силой хлестнул по ножке стола, а после по руке, остужая пыл.

Усталость прошла, а захлестнувшая ярость сменилась азартом. Месть можно продумать и позже, когда поиск будет окончен, а враг обезврежен. Он поднялся и закрутился на месте, хлопая по карманам. Память наотрез отказалась выдавать местонахождение бумажки с отпечатком губной помады.

– Поцелуйчик. Поцелуйчик. Где же ты? – бормотал скорпиус, не прекращая поиск. Хвост больше не лупил по мебели, а мерно покачивался из стороны в сторону. – Наконец-то!

Ортегас извлек из кармана клочок бумаги и осторожно провел по нему пальцем. Потом еще и еще и вдруг резко вскинул взгляд, обернувшись к отражателю8. Хвост хлестнул по столу со смачным «бдымс», а блаженная улыбка тут же исчезла с лица. Мужчина перевернул лист отпечатком вниз и выскочил из кабинета.

Пробежался по второму этажу, выскочил на балкон, глубоко вдохнул и вернулся в кабинет. Смотреть на стол он избегал. На ощупь вытянул подгляд из-под звуконепроницаемого колпака и умчался еще быстрее, чем пришел. Подлый аппарат безжалостно передал всю гамму звуков, ясно свидетельствующую, что приятель зря времени не теряет, а две … даже лучше, чем одна. Ортегас дождался исчезновения стонов, мысленно похвалил себя за терпение и постучал кончиком хвоста по подгляду.

– Ты опоздал! – заявил проявившийся друг, нахально улыбаясь, и провокационно добавил: – Зря сбежал. Они обе…

– После! – оборвал он излияния, зная, что подробностями личной жизни, тот способен делиться вечно. – Клеон, ты мне нужен!

– Вот так раз. Свидание испортил. Теперь еще и ночь решил украсть. Орг, исчезни, а?

– Стой! – гаркнул Ортегас, видя, как приятель тянется к подгляду. Если спрячет, останется только лично лететь к нему. Тот замер и скептически посмотрел в ответ. Еще и руки на груди скрестил, чтобы сомнений о намерениях не осталось. – Тебя заинтересует. Обещаю. А если проболтаешься, лично вырву язык.

– О как! – хмыкнул Клеон, но скепсис сменился любопытством. – Дела не ждут! – объявил он, обернувшись к раздетым гуриям, что продолжали лежать на гигантской кровати. – Но я не прощаюсь. Люблю. Скучаю. И все такое. – Он манерно причмокнул губами и пообещал в подгляд: – Лечу!

Ортегас уселся в плетенное кресло и расслабился. Приятель в пути, и можно полюбоваться ночным городом. А уж вдвоем они сумеют нащупать ту нить, которую сложно найти, когда приворот затмевает разум.

Глава 4

Валисия

На корабль нас доставил запыхавшийся флайт, которому пришлось сделать три ходки. Несмотря на замученный вид, он поспешил скрыться, лишь только получил угощение. А то ведь снова работу найдут.

Хрум тоскливо посмотрел на гору вещей, погрозил кулаком удаляющемуся пройдохе и занялся коробками. А я отправилась в обход по палубе: не ахти какая прогулка, да и разгуляться шибко не где, но нужно же осмотреться. Шаге так на третьем или пятом меня осенило. Я остановилась и обернулась, сраженная коварством друга.

– Хру-ум! – крик получился таким зычным, что вздрогнула, сраженная собственным воплем. – А, Хрум?

– Чего тебе? – фыркнул он раздраженно. По звуку голоса сориентировалась, где он находится, и подошла к нему.

– А кто управляет кораблем? Не сам же он сюда приплыл.

– Это ты плаваешь, а корабль ходит, – проворчал друг и быстро пробормотал, подтверждая догадку: – Горб, как и всегда.

– Вот пусть он и погружается, – я неторопливо обходила вокруг доступной части погружного дома. В нем окапался друг, и в нем предстояло вместе исследовать океанскую впадину.

– Он отказался погружаться. Согласился только покараулить корабль и дождаться нашего возвращения.

Я кивнула, хотя большую часть ответа услышала, но не осмыслила. То, что Горб не собирался рисковать, не удивляло: он всегда проявлял редкую осторожность. Куда больше беспокоил подводный дом: не так я его представляла. Хотя, мои познания в этой стезе довольно поверхностны. Постучала по корпусу, прислушалась к гулкому отзвуку, так ничего не решила и спросила:

– Хрум, он выглядит таким большим и неповоротливым. Ты уверен, что он способен плыть?

– Ему не нужно плыть, Лиска. Ему нужно погружаться, как можно глубже. И выдерживать большое давление. С этими задачами он справляется. Тут даже комнатка со всем необходимым предусмотрена, – он увлекся и не замечал меня. А я зажала ладонью рот, чтобы не прерывать полезную болтовню. – В ней поддерживается специальное давление. Тебе после дыхательных пузырей в самый раз будем. Никакая декомпрессия не страшна. Конечно, с декомпрессий и я подстраховать могу, но с домом оно надежнее будет. Будем жить со всем комфортом.

– Где жить? Тебе корабля недостаточно? – я все надеялась, что ошиблась, хотя уже заподозрила, почему отказался Горб.

– Лиска, не городи ерунды. Мы не сможем подниматься с такой глубины каждый день. Забуримся поглубже. Захватим провизию. Исследуем район хорошенько. Не повезет – дальше передвинемся.

Я осмысливала размер кучки хоботника, в которую угодила, когда рядом раздался жизнерадостный гогот.

Горб хохотал заливисто, от души, до слез на полосатом лице. Его гребешок, выкрашенный в темно-синий цвет, забавно трясся. В обычное время, я припомнила бы птицу с таким же хохолком, на которую он сейчас походил как никогда. Но сегодня не до смеха. И даже забавная разница между его длинным тощим телом и густым басом не веселит.