Потерянные имена, чужие тени - Осокина Ярослава - Страница 14

– О нет, – ответила Тию, – у меня вовсе нет такого желания… прогуливаться в городе. Достаточно сада и окрестностей. Здесь вокруг чудесные места.

Говорила она спокойно, но Раду резко повернулся к ней, будто услышав что-то иное под этими словами и ровным тоном. Спустя мгновение он отвел глаза.

– К сожалению, нам такое не по карману, – сказал он. – Если тебе вдруг захочется, я сам постараюсь составить компанию.

– Благодарю. Пока не стоит.

Корнелий мельком подумал о подоплеке разговора, оставшейся для него скрытой, но взгляд на карманные часы мгновенно перебил эти мысли.

– Раду, – сказал он, вставая из-за стола, – заканчивай с завтраком и присоединяйся ко мне в оранжерее. Мы поговорим об этом вопросе чуть позже. К обеду нас ждут в имении князя.

– Понял, – коротко кивнул Раду.

«Или все же спросить их настоящие имена? – думал по дороге в лабораторию Корнелий. – Будет забавно дразнить Раду».

– Ты почитала вчера то, что я сказал? – спросил он через плечо, услышав, как Раду вошла в оранжерею, притворив за собой дверь.

– Мастер Тенда, – сердито отозвалась она. – Я же просил. В доме тем более этот… гость. Мало ли.

– Да, я и забыл, верно, – безо всякого раскаяния ответил Корнелий, слишком погрузившись в наблюдение за весами.

Чересчур сильно качнул, укладывая щипцами грузик, и чаши никак не уравновешивались.

Раду перегнулась через его плечо и твердой рукой остановила качающиеся плечи весов.

– Очень уж они у вас старомодные, – сказала она. – У аптекаря в городе и то современнее. Точнее измеряют.

– Что ты говоришь? – поразился Корнелий. – А я думал, эти самые что ни на есть… хорошо, что сказала, прямо завтра и надо будет поискать, где раздобыть такие, как у аптекаря. Хотя бы мне их сначала посмотреть. Вдруг проще обойдется – эти переделаем как нужно, и все. Так что же насчет книги – прочитала?

– Не всю. Не успел.

– Жаль. Но главное, ты добралась до описания инвентаря?

Раду некоторое время задумчиво смотрела поверх плеча Корнелия на то, как он пересыпает серый порошок с чаши весов в колбу, потом призналась:

– Я на нем заснула… заснул.

– Ясно. Тогда как обычно, лови на лету, потом все запишешь. Ты в прошлый раз путала, теперь покажи мне, где здесь реторта, а где колба Бушау?

Раду без особой уверенности ткнула пальцем в нужные предметы, потом спросила:

– Мастер Тенда, если вы так не хотите называть ваши занятия алхимией, тогда к какой науке это все надо относить?

– Я работаю на стыке наук, – отозвался Корнелий. – Видишь, у меня план? Тут указано все, что я хотел бы проверить.

– Это странно выглядит. Тут что-то про цветы, а тут про корни мандрагоры, потом сразу про медь и свинец, а это… скрещивание? Что за слово такое? И где то, что мы вчера начали?

– Это не странно, – раздраженно ответил Корнелий, забирая лист бумаги из рук Раду. – Это обычный план. Про скрещивание я тебе потом расскажу. То, что мы начали вчера, не из этого списка, это я хотел сам… несколько раз встречал в старинных рукописях, и подумал, что… ну, пока неважно.

– Как же мне помогать, если я не понимаю, что мы делаем? Все «потом», да «потом».

– Ты просто из любопытства спрашиваешь, – отмахнулся Корнелий. – Потом… то есть, завтра я тебе кое-что покажу и тогда поймешь.

Раду непочтительно фыркнула.

Лучан из любопытства пытался уговорить Корнелия взять и его с собой в имение князя, но не удалось.

– Отправляйся по своим делам, – отрезал на прощание Корнелий. – Если возьмем тебя с собой, опять придется черт знает сколько времени сидеть за чаем и знакомиться с хозяйкой и дочками. Если хочешь, приезжай сюда к ужину.

Лучан надулся, как мальчишка, лишенный сладкого, но ненадолго.

– Ну и ладно, – пробормотал он. – Тогда потом расскажете, что найдете. Эй ты! Завтра снова привезу шпаги, не проспи!

Корнелий и Раду некоторое время смотрели вслед удаляющимся по направлению к городу всадникам – Лучану и его слуге.

– Я не хотел спрашивать, но все же любопытно, – сказал Корнелий. – Насчет ваших утренних экзерсисов. Это ты попросила уроков или он сам предложил?

Раду скривилась.

– Мы поспорили вечером, – ответила она. – Он заявил, что меня спасло только то, что вы с Тию появились, а то бы он убил меня. Ну и как-то в разговоре дошли до фехтования. Я сказал, что и без фехтования человека можно уложить, а в дуэли на шпагах, как ему хочется, я все равно не силен, и будет нечестно. Ну он и решил взяться за обучение. Мне кажется, что сейчас он уже забыл, зачем все затеял.

– Кто его знает. Порой мне кажется, будто в его голове мозгов куда меньше, чем у остальных… а порой он способен удивлять проницательностью.

Раду пожала плечами, явно сомневаясь в последнем.

– На этот раз нам не придется общаться с девицами? – спросила она. – Я бы лучше что у слуг поузнавал.

– Ты же понимаешь, что мы не можем полностью пренебрегать правилами приличия? Я бы и сам рад, но…

Вышло, правду сказать, куда как удобно для Корнелия и Раду: к тому времени, как они приехали верхом в имение, княгиня с дочерьми еще не вернулась.

– Моя супруга отправилась с визитом в город, – пояснил князь. – Я дал указание слугам всячески способствовать вашим поискам. Они по-прежнему думают, что это дело рук упыря, но считаю, это вам не помешает.

– Нисколько, – раздраженно ответил Корнелий. – Так и будем искать упыря, велика беда. Но прежде позвольте осмотреть ее комнату и вещи. Конечно, следовало бы это сделать сразу же, но как уж вышло.

Князь поджал губы, и его густые усы недовольно шевельнулись.

– Проходите в гостиную, я скажу, чтоб вам прислали горничную, которая с ней в одной комнате ночевала.

Горничная была прехорошенькая, круглолицая, светлоглазая, с тщательно приглаженными каштановыми кудрями. Она едва доходила Раду до плеча и все поглядывала на него из-под пушистых густых ресниц, то ли испуганно, то ли заинтересованно.

Корнелия она просто боялась. Даже вздрагивала сначала, когда он начинал говорить.

Провела их в крыло, где жили слуги – те же темные мрачные коридоры, что и на хозяйской части, только не украшенные ни картинами, ни охотничьими трофеями.

– А я вот как чувствовала в нутрях, – печально говорила горничная Вьорика, – не так что-то с Бинкуцей, будто сглазили ее.

Мелодичный голосок девушки журчал ручейком, разгоняя тишину коридора. Нужная комната была последней, самой дальней.

– Вот ее кровать, а моя у двери. Вещи-то ее не трогали, я только платье достала, в котором, стало быть, ее схоронили. Думала, ее родные приедут, а все никого нет. И что делать? А уж мне как страшно, я просила кого-нибудь со мной ночевать, не хотят. Я и сама не ночую тут, ухожу к Манушеньке, хоть на полу, на одеялах, а все не так жутенько.

Она присела на краешек своей кровати и внимательно смотрела, что делают Раду и Корнелий.

– Позвольте узнать, что именно вам показалось странным в поведении Бинкуцы? – спросил Корнелий.

– Ч-чего? – поразилась Вьорика, распахивая глаза шире.

– Ты с чего решила, что Бинкуцу сглазили? – резко сказал Раду, переиначивая мудреный для девицы вопрос Корнелия.

– А, так… ну разное было. Тихариться она начала, позже возвращалась, чем обычно. У нас-то работа одна, и раньше мы в одно время заканчивали. Я ж приметливая. Вот она с неделю как все дольше возиться начала. Я уж и косу на ночь заплету, а она только возвращается. И иногда ее не найти никак было. Мне чего поручат иной раз, и Бинкуце скажут передать, а я ее везде-везде ищу, и не могу найти. А она потом говорит, что в доме была. И такая все грустная ходила, но врала, что все хорошо.

– Почему думаешь, что врала?

– Понятно же, что просто так человек грустный ходить не будет, – удивилась Вьорика. – А раз говорила, что хорошо, значит, врала. Господин, а что вы там думаете найти, в вещах-то? Упырский знак какой?.. А вдруг теперь упырь на меня смотрит, поджидает, а? Как уберечься?