Последствия старых ошибок (СИ) - Бэд Кристиан - Страница 15

— Может лучше к Бризо? — попытался отшутиться я.

— Это очень хороший врач, он наблюдал ещё моего отца.

Я покачал головой:

— Врачей я как раз люблю ещё меньше алайцев.

Однако покапризничать мне Колин не дал.

— Забирай его, Аний. Но по возможности, поделись информацией и с нами. Скоро нам придётся направлять его документы в департамент реомоложения, а с документами пока проблемы — по сегодняшним — он генетически годен, а что там на самом деле — ещё нужно выяснять.

— С удовольствием окажу тебе эту услугу. Если не передерёмся, можем в последствии и прооперировать его. У нас всё это вполне можно сделать прямо на корабле.

Дьюп кивнул и повернулся ко мне:

— Нейростимулятор у тебя с собой есть?

Я мотнул головой.

— Сейчас подберём, — успокоил его эрцог и встал.

— И декорации подберите, Пфайфер потребует, чтобы ему показали всё по видео.

Я кивнул.

— Одиннадцать с половиной минут до выхода из прокола, — сказал Дьюп. — А Пфайфера затянем на любое разумное время. Исходите из того, что часа два–три у вас есть. Далее мы будем вынуждены предъявить эрцога. После чего возьмём паузу ещё часов на 8–10. Надеюсь, трёх кораблей хватит. Тем более команду «Абигайль» ты знаешь, Анджей. Действуй по ситуации.

— Есть генерал.

— Отбой связи.

Я выдохнул и покосился на эрцога. Он — на меня.

— Два авантюриста — старый и молодой… — усмехнулся он. — Жаль, что я не взял сюда Домато. Придётся надеяться, что это медицинское стадо знает людей лучше, чем алайцев.

Он коснулся коммуникационной панели, вызывая свою медкоманду.

— Так что? — спросил я. — Выходит перемирие нарушено, и мы снова воюем?

— Ну, формально ты прав. Но воевать с тобой? Уволь. В следующий раз ты от сектора камня на камне не оставишь.

— И как, интересно?

— Это совершенно не важно. Важно, что твоя судьба лежит сейчас в центре паутины. А ты настолько глуп ещё, что считаешь, будто действуешь сам, — эрцог потянулся к эк–картографу и включил его. В центре комнаты закрутились голографии знакомых планет и звёзд. — Представь себе, что одна из основных звёзд сектора — вдруг вошла в нестабильную фазу и собирается коллапсировать. Для эвакуации людей понадобится не одно десятилетие, а мы, вместо того, чтобы даже не дышать на эту паршивку, начнём расстреливать её гравитационными ракетами. Не–ет, — протянул он. — Воевать я с тобой не буду. Найдём предлог и восстановим перемирие, вот и всё. А до этих пор… В твоём руководстве только один крупный болван. Надеюсь, Адам сумеет его приструнить.

У меня вдруг закололо в правом боку, и я поморщился.

— Что–то болит? — вежливо осведомился эрцог. — Домато, к сожалению, находится на моём флагманском корабле… Это обещанный тебе врач. А этих болванов — не советую, — он кивнул в сторону меряющего мне давление мужичка в белом. (А вот наши медики носят красную форму.) — Терпи. Нужно ещё сыграть моё освобождение и встретиться с Пфайфером. А лаять он будет долго…

— Я совсем не мечтаю о встрече с твоим личным медиком. Я вообще медиков выношу плохо. То, что болит — в их отсутствие, обычно, проходит само. Главное — отоспаться.

— Ну вот и отлично. Это я тебе тоже могу пообещать.

Удивительно, но изо всех наших и не наших, я чувствовал себя наиболее комфортно именно с Локьё.

Наши — тяготились что ли своим внутренним состоянием, а с Анием было легко и просто. Он относился к бурлящему внутри него вулкану, как к чему–то обыденному. Хоть я и замечал, что подчинённые боятся эрцога, как огня, но был он не более самодуром, чем прочие из их и нашего руководства.

А вот эмоции Локьё скрывать умел. Стоило зайти кому–то из обслуги, лицо его мгновенно превращалось в маску. Только глаза продолжали жить какой–то своей жизнью.

По глазам, видно, стоило и распознавать, как он настроен. Но умели это не все. Большинство командного состава и обслуги — просто стекленели от его угрюмой высокомерной морды. Ориентировался более–менее только стюард. И того, Локье, видно, привёз с собой. Впрочем, из ссобойных были и ординарцы, и полдюжины младших капитанов (было у экзотианцев такое звание) и обер–лейтенантов. Но все они пугливо прятали глаза и каменели от одного его взгляда. В лицо же старались не смотреть вообще. А вот стюард — смотрел. И ориентировался в настроениях своего начальника довольно точно.

Я наблюдал за этими микроотношениями и ждал, пока пристыкуется «Ворон». Я решил свести корабли. Эрцога стоило забрать с алайского судна на наше. Для стрельбы по планете команда «Когтя» подходила лучше, чем мои бойцы.

Эрцог не возражал. Он совершенно меня не боялся. Я очень явно ощущал его ленивую расслабленность и некоторое глумление над страхом своих же подчинённых. Объяснить своим происходящее полноценно, как сделал бы я, он не удосужился. И вся его свита пребывала сейчас в полукоматозном состоянии. А эрцог был занят отбором напитков, которые он предполагал взять на мой корабль. И больше — ничем. Я подозревал, что он точно знает, как всё закончится и от того спокоен.

Наконец корабль качнуло, и я пошёл встретить капитана Келли, который командовал в моё отсутствие «Вороном».

Алайскую охрану отправил к Хэду, велев на глаза моим ребятам не показываться. Алайцы даже не затребовали подтверждение приказа у Локьё. Я устал и от того, видимо, начинал моментами серьезно давить на окружающих. Медики из свиты эрцога подобрали мне какой–то стимулятор, но впечатлил он меня мало. А приключений в эти сутки я пережил неимоверное количество. И когда шлюз открылся, и что–то бросилось мне оттуда на грудь — едва устоял на ногах.

Только секунды через две, осознав что «оно» ещё визжит и облизывает мне лицо и руки, я понял, что это — Кьё. Собака здорово выросла, но радовалась мне со щенячьим энтузиазмом. А позади Келли топтался Логан с обрывком поводка в руках.

Наверное, Кьё вполне способна была лазать по деревьям, она так плотно уцепилась лапами, что я не знал, как её снять, чтобы не сделать больно.

Сзади раздался надтреснутый смешок. Эрцог, похоже, тоже решил прогуляться.

Оживление с лиц моих бойцов сразу пропало. Я посмотрел на эрцога «их глазами» и увидел лысого типа, с холодны высокомерным лицом и брезгливо поджатыми губами. Локьё тоже устал, и его, готовое вырваться раздражение плескалось уже где–то совсем рядом с горлом. Это чувствовалось. Его свитские маячили в самом конце приёмной камеры, стараясь не попадаться хозяину на глаза.

Только Кьё почти не отреагировала на эрцога. Она покосилась, но тут же отвернулась к объекту своего обожания и продолжала меня тщательно обслюнявливать. Собака в эрцоге врага не увидела.

А вот Келли набычился. Гарман… Гарман, скорее всего, растерялся. Взгляд его блуждал, перебегая с моего лица на выбритую до блеска физиономию Локьё и обратно. Рос улыбался, но в глазах застыло что–то нехорошее.

Только Ремьен и Джоб были наигранно спокойны. Они и не собирались размышлять на кого больше похож эрцог — на друга или на врага. Они следили за моим лицом и были готовы стрелять по малейшему знаку. Ещё четверо наших встали с оружием у шлюза. Это была уже художественная самодеятельность. Я вообще велел охраны не брать.

Но, видимо, Келли уловил в моих распоряжениях какой–то подвох. Вот и сейчас — он даже поздоровался только для формы и напряженно ждал, что вот сейчас я…

Но я улыбался и гладил собаку, дрожащую от головы до хвоста. Так с собакой на руках и пришлось идти в каюту, чтобы забрать вещи эрцога да ввести Келли и остальных в курс дела.

Кьё, наконец, успокоилась, но с рук уходить решительно не желала, цепляясь за меня с судорожной, нервной силой. Я смирился. Сел вместе с ней за стол, слегка отодвинувшись. Алайские столы и без того для меня неудобны — слишком низкие. Вот на флагмане Локьё мне было в этом плане гораздо комфортнее.

Ситуацию я изложил максимально сухо. Времени размазывать не было.