Л 5 (СИ) - Малыгин Владимир - Страница 5

— Значит, вы уверяете, что самолёт ваш полностью исправен и готов к вылету? — Прямо с порога начал говорить Батюшин. Единственное, что перед этим сделал, так это за собой плотно дверь прикрыл.

— Исправен и готов, — ещё раз повторил я.

— Хорошо, — Николай Степанович подошёл к стене, сдвинул в сторону зелёную штору, открывая взгляду висящую на стене огромную карту. — Прошу вас, подойдите.

Подождал, пока я выберусь из-за стола и подойду, взял в руки небольшую указку, продолжил:

— С этого момента, Сергей Викторович, всё сказанное мной должно сохраняться в тайне. Понимаете? Подписывать ещё какие-то бумаги я вас заставлять не собираюсь. Вы их и так достаточно много подписали. Поэтому будем рассчитывать на вашу благоразумность. Сейчас наступил именно один из тех моментов, ради которых вас и привлекли к моему ведомству.

Секундная пауза. И следующие слова Батюшина вызвали во мне явное и неприкрытое недоумение:

— Ни в какой Крым Николай Второй не уехал. Всё, о чём писали газеты, выдумки для отвлечения внимания. На самом деле император решил вместе с семьёй совершить плавание на “Штандарте” вокруг Европы. И уже только потом остановиться в Крыму…

Глава 2

— Зачем? — моё недоумение от подобного поступка можно было кусочками нарезать. Бред сумасшедшего же! Ну какое сейчас может быть путешествие вокруг Европы? И не удержался, высказал своё недоумение:

— Это у нас с Германией вроде бы как мир, а в Европе-то ещё ничего не закончилось. Воюют-с. Режут друг друга почём зря. Или я что-то в своей, как вы говорите, Сибири, пропустил?

Как и ожидалось, мой явный сарказм остался без ответа. Для приличия подождал секунд десять, ну а вдруг ответит? Не дождался, но и оставлять этот вопрос без разъяснения нельзя. Слишком уж всё странно. Поэтому немного перефразировал:

— И что, неужели здравомыслящих людей в его окружении в Царском Селе и в столице не нашлось, чтобы отговорить от этой безумной затеи?

— А никто и не знал об этом решении. Эта авантюра, а по-другому её и не назовёшь, была проделана в большой тайне. Да-да, на удивление в тайне, — уточнил Батюшин, видя мою весьма недоверчивую реакцию на его слова. — Сие даже мне до поры неизвестно было, потому как в тот момент и других забот хватало.

Непроизвольно дёрнул бровью. Да не может такого быть! Это же Император! Бывший или не бывший…Первое лицо государства! Ну какие могут быть другие заботы? О чём он вообще говорит? Или таким образом сейчас пытается себя оправдать?

— Вы бы видели, что в те дни в столице творилось, — прекрасно понял мои сомнения Николай Степанович. — Государь же от короны отказался! Народ взбаламутился. Да так, что нам всем пришлось за порядком присматривать. Едва до кровопролития на улицах не дошло. Совсем без помятых да поломанных не обошлось, честно говоря, но эту смуту с трагическими событиями на Ходынке и близко не сравнить. Господь миловал, не дал повториться подобному. Так что каюсь, проморгал отход яхты, не до того мне было.

— Понятно, — протянул я. И предположил: — А теперь вы намереваетесь с моей помощью проследить за “Штандартом” с воздуха?

— Если бы было так просто. Всё гораздо хуже… Дело в том, что вот уже около недели с яхтой нет связи…

— Кто бы сомневался, — пробормотал я, но Николай Степанович умудрился расслышать это моё бормотание.

— Вы что-то знаете?

— Если бы. Просто предположение, и ничего более. Логический вывод, так сказать.

— Сергей Викторович, давайте без этих ваших отговорок. Дело касается не просто членов императорской фамилии. Прошу отнестись к этому более серьёзно.

— Хорошо, прошу меня извинить. Первое. Конец февраля. Северное, а тем более Балтийское моря в конце зимы это далеко не Средиземное с его тёплыми водами. Какое вообще может быть плавание во льдах? Как они вообще смогли Финский залив пройти? Пусть крепких морозов в новом году давно не было, но ведь и декабрьские льды пока ещё никуда не делись? Яхта же далеко не броненосец… Какая может быть Европа в подобных условиях? И любимые острова Николая Александровича сейчас вряд ли с моря доступны. Согласны со мной? Нет, тут явно в чём-то другом дело… — задумался я. Надолго задумался. И Николай Степанович не мешает думать, под руку с уточняющими вопросами не лезет. — Но яхта, как вы говорите, ушла… В таком случае предполагаю, что Николая Александровича с семьёй можно будет искать в Дании. Это второе. Единственное, что выбивается из моего предположения, так это отсутствие связи с яхтой. От Копенгагена до Кенигсберга-то дальности радио должно было хватить… А с Марией Фёдоровной вы разговаривали?

— Нет. Решили не беспокоить её раньше времени, — пробормотал Николай Степанович. Очень похоже, что несколько растерялся он от таких моих слов. И замолчал. Обдумывает моё предположение, похоже.

— Ну вот, теперь есть хороший повод побеспокоить. Если я прав, то ответы на все свои вопросы вы сможете точно у неё получить. Хуже будет, если и она не в курсе настоящих намерений Николая Александровича. И если моё второе предположение окажется несостоятельным. Тогда даже и не знаю, куда он мог запропаститься… Хотя, вариантов тут тоже немного. Или мины в море, или происки бывшего противника. А, может быть, и союзника… Да, вполне даже может быть.

— Что именно вы имеете в виду?

— Пока ничего. Давайте сначала попробуем получить ответы на два первых вопроса…

Николай Степанович глянул как-то искоса, из-под нахмуренных бровей, сжал губы, помолчал, подумал и кивнул головой:

— Давайте попробуем.

И дальше удивил: — Вы поедете со мной…

Ещё больше удивился промелькнувшему раздражению в его глазах. И это точно раздражение было! Не мог я ошибиться. Да что происходит-то? И это весьма неожиданное и, что уж греха таить, несвоевременное приглашение прокатиться до Царского Села… Оно мне нужно? Я в столице почти месяц не был! Да что там почти, ровно месяц и пролетел. Да Бог бы с ней, со столицей, но меня же Лиза ждёт! Поэтому буду отбиваться от этой поездки всеми возможными способами. Попробовал отговориться…

И ничего у меня не вышло. Николай Степанович выслушал мои объяснения, хмыкнул и сказал:

— Ну, если столько времени ждала, то ещё несколько часов погоды не сделают.

Посмотрел Батюшин на мою скуксившуюся физиономию и усмехнулся вдогонку:

— Да не переживайте вы так, Сергей Викторович, никуда ваша Лиза не денется. Ну, задержитесь вы на пару часов, зато потом до утра полностью свободны!

— В смысле, до утра?

— Да в самом прямом смысле. Повезёт, если Николай Александрович с семьёй в Дании. А если нет? В таком случае придётся вам лететь на их поиски…

— Не придётся, Николай Степанович, — вздохнул тяжело. И повторил. — Не придётся.

— Это ещё почему? Вы что-то ещё знаете? — тут же прозвучали вполне ожидаемые вопросы. И Николай Степанович явно насторожился.

— На этом самолёте никак нельзя будет лететь, — придётся теперь объяснять. И дёрнул же меня чёрт за язык. Нет чтобы подождать немного и затеять продолжение разговора в машине. И не пришлось бы в очередной раз драгоценное время на объяснения терять. — Тут что-то полегче нужно, с не меньшей дальностью полёта. Или с возможностью садиться на море. Почему? Ну… Главная причина — где и каким образом дозаправляться-то? На этой машине на воду не сядешь, садиться придётся на раскисший грунт, явно на неподготовленную по такой погоде для посадки самолёта площадку. Что вообще нежелательно — колёса зароются в землю и самолёт перевернётся…

Сделал коротенькую паузу, пусть до Батюшина мои слова дойдут. Заодно во время этой паузы над продолжением подумал:

— Единственный здесь плюс для новой машины, так это большая дальность полёта. Если мои предположения с Данией не подтвердятся, то предлагаю такой маршрут. Кенигсберг, Копенгаген. Поиски нужно начинать именно оттуда…

И уточнил для Батюшина, почему именно оттуда:

— Радиус полёта позволит охватить значительно большую территорию.