Шаг вверх (СИ) - Земляной Андрей Борисович - Страница 8

— Да как можно. — Александр шагнул к столу с закусками и налив себе в стакан сока, вернулся к мангалу. — Поговорили — то всего час. Да я ему пару картинок показал. Остальное он сам. Помните, как там у Пушкина?

Присутствующие негромко рассмеялись.

— Вы показываете инженерам очень интересные пятки. — Смеясь сказал Сталин. — А можете чем-то помочь нашим ракетчикам?

— Ракетчикам? — Александр даже немного растерялся. — Не думаю. Нет, наверное. Ну нарисую я красивый звездолёт, а из чего у него сделан корпус? А как работает турбокомпрессор? А как они хранят топливо, и что в конце концов они там заправляют ему в баки? Я ничего этого не знаю и не смогу ответить ни на один вопрос.

— Это хорошо, что вы, Александр не стали ничего придумывать сверх того, что знаете. — Произнёс Сталин, который вообще мало кого называл по имени и отчеству. — Это по-коммунистически. В связи с этим у меня вопрос. А почему вы не вступаете в партию? У вас есть какие-то идеологические разногласия?

— Нет, разумеется. — Александр качнул головой. — Просто помню, что для вступления нужен кандидатский стаж и рекомендации. Да и не считаю, что это особенно важно. Человек либо коммунист и коллективист, в смысле «за други своя», либо всё остальное. А член он партии при этом или нет как-то всё равно.

— И этот ответ мне нравится[11]! — произнёс со смехом Булганин показывая знакомство с произведениями Дюма.

— Тем не менее, товарищ Саша, принято решение зачесть вам в кандидатский стаж работу в Казанском Горкоме, и в Совете Министров, а также полученные боевые награды. Рекомендации… Я думаю Лаврентий Павлович не откажет? А я дам вторую рекомендацию. Так что дело можно сказать решённое. — Сталин пожевал мундштук незажжённой трубки, и вздохнул. Курить хотелось невероятно, но врачи твёрдо предупредили. Не больше двух трубок в день. — Теперь, когда мы решили самое важное, осталось решить всё что идёт пунктом «Прочее».

— Да, Александр Леонидович. — Взял слово Булганин. — Как вы смотрите на то, чтобы взять под себя ещё одну должность? Есть у нас комитет по новой технике при Совмине. Директора, который будет тянуть текучку, мы уже подобрали. Им будет ещё один заслуженный товарищ, имя которого вы может слышали — Артур Христианович…

— Артузов? — Александр удивлённо поднял брови. — Так вроде бы его…

— Нет конечно. — Сталин рассмеялся. — Сидел тихо в Подмосковье, готовил кадры… А тут вдруг на волю запросился. Ну мы и подумали. А почему нет? Руководить он умеет, в интригах подкован. Вот пусть и займётся почти привычным делом.

Глава 4

Разговор с Артузовым проходил по всем канонам конспиративной встречи. Артур Христианович чуть бледный от недостатка солнца, прогуливался по дорожке у Патриарших, когда его догнал Александр. Чего ему стоило не спросить «У вас продаётся славянский шкаф?» это отдельная история, но серьёзный разговор не стоит начинать с шутки, даже такой невинной, потому что сейчас для Артузова любое упоминание о его службе в разведке будет неприятно. И вдвойне от того, что он на этой службе сильно заигрался, растя собственную агентуру, и обмениваясь секретами с европейскими разведками. За что собственно и пострадал. Но к счастью не фатально, и вот, смог убедить вернуть его в мирскую жизнь из уютного заточения спецшколы.

Вообще с появлением возможности омоложения, проблема ротации специалистов вставала во весь рост. Старые заслуженные кадры, отлично показавшие себя на поле боя, или в организации производства, желали и дальше водить армии, фронты и министерства, зачастую становясь тормозом для развития страны. Многих это довело до трагических последствий в виде самоубийства из ружья в спину, а кое-кого даже до лагерной шконки, но в целом вопрос был снят. Существовала целая система оценки эффективности того или иного руководителя, и если тот не справлялся, то в самом лучшем случае отправлялся на заслуженную пенсию, даже имея физический возраст в сорок — пятьдесят лет. Такими пенсионерами были полны дома отдыха в Евпатории и Геленджике, которые получили негласное прозвище «свалка орденоносцев». Но большинство понимало. Время идёт, и меняются правила игры. То, что было нормальным вчера, сегодня категорически не годилось и бывшие командиры эскадронов, либо должны были научиться не махать шашкой, а вдумчиво работать, либо уезжать в Геленджик.

Так что старые специалисты ценили те места куда им удалось устроиться, и не особо рвались на передовые должности. Отчасти потому что участие во всяких интригах понижало «индекс устойчивости» а значит повышало риск остаться совсем без места и с перспективой резко сменить жильё на тот же Геленджик.

Артур Христианович всем сердцем не хотел в Геленджик. И в Евпаторию тоже не хотел. Поэтому был собран и деловит словно дневальный. Одетый в светло-серый свободный классический летний костюм, популярный во Европе перед войной, пару лаковых туфель, и с чуть потёртым портфелем в руках, он потратил ровно секунду на узнавание Александра, и уверенно протянул руку.

— Артузов.

— Александр Мечников. — Саша пожал сухую костистую руку старого разведчика, и улыбнулся. — Артур Христианович, можно я буду называть вас по имени отчеству? Тем более что сейчас так больше принято.

— Да, разумеется. — Артузов внимательно сканировал Мечникова, не оставив без внимания ни Золотую Звезду, ни орденскую колодку, ни пошив его пиджака ни даже причёску.

— Артур Христианович, давайте присядем, и вы зададите ВСЕ вопросы на которые хотите услышать ответ. На какие-то я разумеется не отвечу, но постараюсь сориентировать вас предельно точно.

— Ленинская Техническая? — Сразу спросил Артузов, имея в виду, не заканчивал ли Мечников широко известную в узких кругах школу начальной разведподготовки подростков, под странным названием Ленинская Техническая Школа. Там учили многому, и большинство выпускников уже в восемнадцать лет, вполне могли быть заброшены с заданием на территорию чужого государства.

— Точно нет. — Александр улыбнулся. — Домашнее воспитание.