Восход погибшего мира (СИ) - "Флемм" - Страница 41

— Ты мог бы пристроиться при дворе и малевать рожи местной знати, — Ройг не отказал себе в удовольствии поддеть Агасфера, — это у тебя получается лучше, чем колдовать.

— Поверь, колдую я куда впечатляющей.

— Он и есть? — Ройг кивком указал на изображение дракона.

— Да.

— А это ты наслаждаешься прекрасным пейзажем?

— Я.

— Какое у него имя?

— Сначала у него не было имени, но теперь целая уйма, всякий раз, когда его убивали и он возрождался, обзаводился новым именем.

— Занятный парень.

— Не то слово.

— И он портит тебе кровь на протяжении…. Сколько ты там говорил?

— Неважно.

— А я помню, — на лице Ройга промелькнуло садистское удовольствие, — не проходит и для, чтобы я не думал о нём. Твои слова.

Агасфер резким взмахом ладони невидимой силой стёр картину на песке, поднявшаяся в воздух пыль замерла на мгновение, а затем ветер подхватил её и унёс прочь.

— Стоять! — кричал командир в блестящих доспехах, башня скрипнув в последний раз, замерла на месте.

Быки и люди разом рухнули на землю. Погонщики не смогли поднять измученных животин.

— Быкам необходим отдых, — опасаясь гнева командира, ответственный за быков втянул голову в плечи.

— Пусть отдыхают, — отрывисто бросил начальник, — остальные подымаются и тянут вторую башню.

Ройг наблюдая за этим, посмеивался.

— Скоро ты выпустишь свой гнев наружу, — Агасфер перевёл взгляд на стену, по ней продолжали лупить из катапульт, пролом увеличивался, заваливаясь уже в сторону города.

— Жду не дождусь, с трудом себя сдерживаю, — скрипнул зубами Ройг.

— И как друидам удавалось сдерживать твой напор?

— Откуда знать? — пожал тот плечами. — Я вообще мало чего помню. Моё сознание просыпается лишь перед битвами, остальное время провожу находясь во тьме.

— Перед битвами? Подозрительно.

— Что?

— Скорее всего, тебя умышлено будят, — покачал головой Агасфер, — друиды зашли слишком далеко.

— Не дальше твоего, — Ройг пригладил гарду меча, — не доводилось слышать о друидах, сумевших перешагнуть через порог тьмы.

— У тьмы разные пороги, порой переходя через них не замечаешь этого, — глубокомысленно произнёс Агасфер, — в своё время со мной такое и произошло.

— Хочешь излить душу?

— Мне нечего изливать, — голос Агасфера переполнен сухостью, перед которой меркнет безжизненное пространство пустыни.

— Ничего не тревожит душу? — продолжал куражиться над ним Ройг.

На короткое мгновение Агасфер переменился, его оболочка рассыпалась в прах, явив взору Ройга истинную сущность старика. Тёмный силуэт окутанный ледяной аурой мглы.

— У меня нет души, только сущность.

Ройг в ответ показал клыки в волчьей улыбке.

— Эй, что там? — прокричал самый глазастый солдат. Он орудовал небольшим молотом, прибивая тонкие железные пластины на сторону башни повёрнутой к Эль Риду.

Над городом виднелся тонкий чёрный дым, но видно, что пожар за стенами набирает силу, иначе вряд ли бы с такого расстояния парфяне смогли бы разглядеть его.

— Ещё один! — прокричал дородный солдат обливаясь потом, прислонив ладонь к голове козырьком.

Сципион привлечённый голосами солдат, вышел из шатра.

— Похоже, ты оказался прав, — голос Бахая звучал наградой для Сципиона. — Нам стоит торопиться, а то армия Эль Рида расправиться с ними, а мы ещё тут на месте топчемся.

Сципион в раздумье теребил подбородок, затем начал тереть мочку уха.

— Прикажи забрасывать стену бочками с маслом, а потом подожгите их.

— Чего? — изумился Бахай. — Ты в своём уме? Ты собираешься отправить людей прямиком в пламя?

Сципион сдержано просветил полководца — Сейчас день, огонь будет полыхать до вечера, помимо того, что он спалит часть защитников стены, ночью раскалённые камни не вынесут перепада температуры.

Бахай с сомнением крутил головой, не разделяя задумки Сципиона — А точно сработает?

— Выполняй, — жёстко приказал военачальник.

В его лице было такое, отчего Бахай передумал препираться.

— Тащите бочки с маслом! — надрывно кричали от катапульты к катапульте.

Солдаты выстроившись вереницей муравьиным потоком передавили друг другу бочки с маслом.

— Никак наши командиры на жаре свихнулись, — бурчали некоторые солдаты порядком вымотавшиеся за последние дни.

— Держи язык за зубами, — останавливали их, — а то терпения царя на исходе, ещё объявит бунтовщиком.

— Пошли! — взмахнул заряжающий и парочка солдат словно послушные ослы завертелись в барабане, поднимая противовес.

Затем связанные воедино бочки полетели в сторону стены, разбиваясь, масло вытекало и проникало во все щели. А затем пламя полыхнуло, постепенно набираясь силу, огонь задорно ревел, стремясь взвиться всё выше и выше.

Защитникам стены пришлось отступить назад, чтобы не превратиться в куски жареного мяса.

Глава 19

Мидас нервно прохаживался перед шатром, поглядывая в сторону Эль Рида. Багровый край светила медленно скрывался в потемневших песках пустыни, оставляя за собой кровавый подтек на небесах. Пламя охватившее стену гасло, языки затухая, теряли силу. Гвардия царя парфян отступив на почтительное расстояние, сохраняла молчание. В последние дни Мидас стал невыносим, навязчивое желание овладеть Эль Ридом уже походило на тихое помешательство. Недели мерещились царю долгими месяцами, а страх перед возможной атакой союзников окруженного врага усиливался. Мидаса более ничего не тревожило, ежедневно донимал расспросами Сципиона о дате наступления. Полководец с трудом подавлял безумное желание господина бросится на стены очертя голову. Притом Сципион счёл за благо не вводить Мидаса в курс дела, насчёт потерь среди армии. Да, не вступив в битву, парфяне теряли солдат.

Их главным противником стало солнце и изнурительный труд при подготовке к битве. Тела погибших от переутомления, обезвоживания скидывали в одну яму и поспешно засыпали песком. Вдобавок, многотысячное войско гадило рядом с собой, зловонный дух витал возле лагерей, в результате появились болезни. Ещё ощущалась нехватка воды и продовольствия, Сципион приказал казнить тех, кто не выдержав бурчание в животах, хотел прирезать быков. Животные в сложившейся ситуации представляли большую ценность, нежели люди, хотя бы по той причине, их слишком мало.

Но всё же, Сципион уверен в победе. Огонь терзавшись стену целый день угасал, но раскалённые камни сохраняли жар, малиновый цвет резал сгущающуюся ночную мглу, они переливались в темноте, отчего казалось армии парфян ухмыляется гигантская пасть с острыми клыками. Полководец довольно улыбнулся, его план вступал в завершающую стадию. Но где–то в глубине души неприятно кольнула мысль, в случае победы, слава покорителя Эль Рида достанется Мидасу.

Незаслуженно, Сципион отщипнул от виноградной кисти последние ягоды и закинув в рот, медленно принялся жеваться, наслаждаясь соком.

Лидия сидя на мягких подушках, склонившись за столом перебирала мозаику, пытаясь составить картину. Изображение не удавалось собрать в единое целое, и девушка тщательно отбирала прямоугольные цветастые кусочки. Находясь во дворце, позволила сменить себе одежду, выбрав из щедро предоставленных Марием даров нежно белое полупрозрачное платье.

Двери в покои отворились и показался Мафусаил. Здоровяк с видом сильно утомившегося человека, приблизился к Лидии и поклонился ей. Та улыбаясь прищурилась.

— На этот раз они задержали тебя не надолго.

Мафусаил изобразив на лице смущение, словно поймали на непотребном, произнёс — Сегодня их было меньше.

Заметив на соседнем круглом столике кувшин и пару изящных бокалов, вопросительно глянул на Лидия, та согласно кивнула. Мафусаил подошёл к столику и наполнил бокал для себя. С жадностью осушил.

— Они выжимают из тебя все соки, — иронично протянула Лидия, возвращаясь к мозаике. — До чего жадны местные девицы.