Поиграем с Лайм (СИ) - "Бриллиантовая Рафаэлка" - Страница 39

А чтобы была цель — ее нужно придумать.

И она придумала.

Под радостные выкрики толпы, Лайм опустила свой монарший зад на золотой престол, и громким голосом, чтобы услышала вся Рафляндия, произнесла заветное:

— Готовь свою задницу, Дьябло! Я иду за тобой.

Эпилог

Утром в лесу на краю обрыва пахло прохладой. Ранние пташки уже возносили свою благодарственную песнь теплому солнышку. Залихватский ветер вольно играл в догонялки с самим собой в кронах деревьев.

Мир дневной еще спал, а мир ночной уже укладывался на боковую. Именно в это промежуточное время меж сном и явью кусты спелой ежевики, под которым отдыхал маленький белый кролик, подернуло легкой дымкой, явив этому миру маленький овальный провал, закрытый плотными красными портьерами. Спустя секунду, портьеры разошлись в стороны, и на только-только подёрнутую солнцем поляну вышла странно фигура.

— Модель АК-Сим готова к выполнению своего предназначения, — тихо проговорила фигура, уставились красными зрачками глаз на шпиль центральной башни замка, видневшегося далеко-далеко впереди.

Овальный провал сразу же сомкнулся за ее спиной, но ни кролик, ни сама фигура не заметили этого. Все шло своим чередом, не за чем было мутить спокойные воды реальности. А потому и она восприняла это как нечто само собой разумеющееся.

Бонус — Я хочу разделить с тобой боль

Словно любовное зелье переполнило края в самый неподходящий момент — момент битвы. И впервые по неведомому алхимическому процессу миазмы его проникли в каждую клеточку находящихся рядом живых существ.

Уже некоторое время Зеленая Лайм, так толком и не пришедшая в себя после пробуждения под повозкой в полуразрушенном районе Баунти-Града, коротала дни среди бабской орды, перешедшей границы Рафляндии год назад из степной земли Гёлистан. По обычаю в жёны их брал мужчина, сумевший одолеть буйный нрав гёлистанок. Но так как натура степных амазонок с веками не таяла, измельчавшие местные мужики предпочитали сбиваться в кочевые орды и заниматься активным туризмом в Бонжурии и Ауфвидерзейнии. Дивный белый порошок, который они привезли с собой, получил ход и небывалую популярность, потеснив привычные бюргерские развлечения: табак, вино и страпоны из каучука, которые только-только начали завозить из новых колоний. В короткий срок гёлистанские кочевники обогатились и стали зваться Золотой Ордой.

Видя, что степняки предпочитают порочных бонжуриек и пышногрудых ауфвидерзеек, гёлистанки собрали пожитки, детишек и подростков, разделявших взгляды матерей, и отправились на поиски мускулистых, здоровых мужиков. Пусть похабных козлов, но мужиков, а не тех, кто одолевает набегами, наобещает в три короба, что накроет кобылиц, напьётся кумысу, а ночью откочёвывает торговать в Бонжурию или на рыбалку.

В соседней Сиберии обитали угрюмые бородатые мужики, которые едва завидев бабью орду, объявили, что уходят в зимнюю спячку и вообще они не настолько бухие.

В Рафляндии на границах расплодились щеголеватые гоблины, оставлявшие на морде бородку по бриттской моде. Они-то и стали первыми неофитами гёлистанского каприза. Следует признать, что степному народу далеко до идеалов нордичической красавицы. Бюргерам подавай дородных — легче рожать, большегрудых — мягче спать, обеспечивших право первой ночи помещику — закон соблюдает, имеет лобковую щётку — благочестива. Гёлистанки ни в коем разе не притязают на бонжурскую красоту: узкие девичьи бёдра, осиная талия, скромная грудь, бритая зона бикини, раскосые кошачьи глаза, кожа кровь с молоком. Одним словом — убогость.

Зеленокожие гоблины, народ воинственный, обнажили клинки, но наотрез отказались обнажать души. Сердца их принадлежали вислоухим гоблинкам, что мускулистыми лапами ломают рёбра, а страстные губы высасывают саму сущность. Они скорее согласились бы на гномьих дев, отращивающих бакенбарды, а не как гёлистанки — тонкие мужские усики.

В отчаянии гордые женщины востока отправились воевать со зверолюдами, которые по слухам дали бой рафляндской коннице так, что страна лишилась кавалерии. Его величеству пришлось с миру по нитке собирать замену и звать загнивающее рыцарство на службу. Сказать по правде, рафляндская конница набиралась сплошь из кобыл и зверолюды просто не смогли пройти мимо такого женского общества. И если сравнивать гёлистанок с рафляндскими кобылами, последние выигрывали бесповоротно: еду добывают сами, жениться не просят, под большой елдой не стонут, голова не болит, алименты не требуют — идеал.

После двойного фиаско бабья орда закономерно объявила войну роду мужскому. Лайм, как и прочих плененных девушек, гёлистанки привозили в орду и ставили перед выбором: ятаган или лёгкий повседневный труд. Развращающие ум идеи восточного равенства ударяли в голову похлеще самого пьяного вина — девушки брались за мечи. И только те, кто постарше брались за готовку, стирку, глажку. Понадобилось рафляндкам совсем немного времени понять, что бабьи будни в обществе любезных гёлистанок много приятнее и нежнее покровительства просвещённых бюргеров.

Когда Лайм посестрилась со степными девушками, они уже разбили гоблинов и склонили бабий род их к своему делу. Оказалось, что у женщин Рафляндии, какого бы ни были они роду-племени, имеется немалый счётец к сыновьям Адама. Оставшиеся горожанки и селянки начали шептаться где ни попадя, и о войне стало известно даже при дворе Его величества.

По обычаю воинам, дабы нарастить злую силу, запрещалось сладострастие. Лайм с трудом справлялась. До того дня порой не проходило, чтобы в неё не присовывали и жёстко имели. Мысли о грешном уже занимали Лайм не на шутку и девушка едва не ревела белугой.

Битву назначили на пятницу, чтобы хватило времени похоронить женщин, помянуть, отстоять в воскресенье службу и снова помянуть во все запасы винных подвалов; со зверолюдов содрать шкуры, похоронить — и обмыть будущие дублёнки.

В эфир явились полубоги, дабы передавать по своим каналам оракулам и ясновидцам события битвы.

«Здравствуйте, уважаемые любители кровавых зрелищ. Сегодня на поле брани сойдётся сборная Гёлистана с нашими кривоногими рафляндцами. Стороны сошлись на просеке, что отделяет Трахолесье от Сиськохолмья — и спортивные комментаторы сразу отметили затруднения команды гостей. Намедни болельщики рафляндских зверолюдов не преминули упрекнуть организаторов войны, что те не подготовили зрительские трибуны. Но все претензии после, любители кровавых зрелищ.

Судья дал свисток — битва началась.

И вперёд сразу вырываются гости, проводят успешную атаку. Что вытворяют с головами зверолюдов гёлистанские девушки! Рафляндцы в растерянности. Их тренер возможно не знает женский род: стремительная атака, переложение вины, шкура содрана — шуба куплена. Спокойнее, дорогие зрители, спокойнее, рафляндцы взяли себя в лапы. Осторожно прощупывают что там у гёлистанок между ног. О, дорогие зрители, а между ног у них стальные яйца, чего не скажешь о мохнатых гениталиях нападающих зверолюдов, которые их лишились. Команда гостей распалилась не на шутку, рафляндцам стоит немалых усилий сплотить ряды.

Раненных бойцов уносят с холмов, и тренер зверолюдов пополняет войско свежими силами. На поле выходят Волков, Медведев, Гусев и братья Зайцевы. Ой, нет, уже один Зайцев. Как быстро теряются родственные связи на поле брани. Почившего Зайцева меняют на рогоносца Де Брёйне. События принимают неожиданный оборот. Казалось бы сын страны, находящейся в позе двойного проникновения от Бонжурии и Ауфвидерзейнии может только давать, а он выдаёт.

Де Брёйне выкосил левый фланг гёлистанок. За легионера начинается… драка? Судьи разнимают девушек и наказывают за неспортивное поведение. Да, уважаемые зрители, такой битвы нам не нужно. Судьи назначают штрафной удар. Пробивать его встали тристатридцатитройняшки Кроликовы и Сергей Семак. Вот это называется вторжение на Восток. Семак, как многодетный отец, атакует Дальний Восток, Кроликовы — Ближний, Задний, Передний, Изнаночный. Гёлистанки обескуражены. Что называется кобыла с возу и бабе легче.