Академия истинной магии - Федотовская Алена - Страница 4

Это был первый поцелуй отца за восемнадцать лет…

Глава 3

Сборы под названием «Ариана уезжает навсегда» я осуществила в рекордно короткие сроки. Тонни и Мейфа помогли упаковать мои нехитрые пожитки, а Сэнди сбегала на кухню и принесла вкуснейший ужин. Недолго думая я, как обычно, разделила его с горничными.

– Мы будем скучать по вам, госпожа. – Мейфа промокнула фартучком уголки глаз. Я строго взглянула на нее, и девушка поправилась: – По тебе, Ари.

Товарки вторили ей, а я не могла пообещать даже того, что буду приезжать на каникулы. Думаю, ноги моей больше не будет в доме отца. И девушки это прекрасно понимали.

Проводить меня вышли все слуги. И горничные, и даже строгая повариха – все столпились перед заложенной каретой и плакали навзрыд, по очереди орошая слезами мою шею. Оба конюха и садовник, бывшие товарищи по детским играм, обнимать меня не смели, только переминались с ноги на ногу и до боли сжимали кулаки. Сколько мы вместе деревьев облазили, сколько пирожных с кухни стащили… А теперь этикет не позволял даже проститься по-настоящему…

Да к демонам этот этикет!

И я с чувством притянула к себе друзей, пытаясь заключить в объятия всех троих.

Они на мгновение замерли, а потом обхватили меня руками и затараторили почти одновременно:

– Если у тебя что-то случится, Ари, только дай знак! Двоюродный дядя моей мачехи служит во дворце. Мы быстро твоего принца на место поставим!

На моих глазах выступили непрошеные слезы, но я все равно счастливо улыбнулась.

– Я не собираюсь жить во дворце…

– Ерунда, Мейс! Вот мой дедушка поставляет молоко в академию! Он точно полезнее для Ари будет!

– А мой…

– Ариана, тебе пора.

Друзья немедленно отпрыгнули в сторону, узрев перед собой герцога. Он положил тяжелые ладони на мои плечи и потуже затянул завязки теплого плаща, при этом едва не задушив. Но я и бровью не повела.

– Счастливого пути. Ты получишь письмо о том, когда тебе надлежит прибыть в Пуэрт.

– Хорошо, папа.

Где-то вдалеке раздавались приглушенные крики мачехи и младшей – теперь уже младшей! – сестры. Ни одна из них за время моих сборов даже не попыталась выцарапать мне глаза. Неужели герцог их связал?!

Отец, как оказалось, умел читать эмоции, написанные на моем лице. И неожиданно усмехнулся.

– Обезвредил, по всем законам войны. Пожелай мне удачи, Ариана, вечер у меня будет трудным. – И, притянув меня к себе, прошептал на ухо: – Будь счастлива, дочка, да хранит тебя Единый.

Я сглотнула образовавшийся в горле комок. За эти слова я простила отцу все – просто в одночасье перестала на него злиться. Обстановка в нашей семье и так не сахар, хотя герцог сам выбрал этот путь…

А меня через несколько дней ждет академия! И совсем другая жизнь. Наверное…

Мама встретила меня со слезами на глазах. Долго обнимала, расцеловывая мое лицо, и причитала над тем, что я еду в академию и буду редко ее навещать. Я обнимала ее в ответ, а сама размышляла о том, что, пока я жила в доме Стертонов, отец и так не позволял нам часто видеться.

Зато теперь, после моего поступления в академию, на каникулах я собиралась навещать мать, а не отца.

Леди Риналия Ширр выглядела прекрасно. Она обладала копной темно-каштановых волос, ниспадающих до талии, стройной, почти девичьей фигуркой, невысоким ростом, бледной кожей и маленькими ладонями. В этом я была очень похожа на нее. Вот только глаза у меня были ярко-синие, почти ультрамариновые, в отличие от бледно-голубых маминых.

От папы мне достались форма ушей, упрямый подбородок с ямочкой и решительный характер. Зато Летта внешне полностью пошла в герцога Стертона. Те же огненно-рыжие волосы, светло-зеленые глаза и даже веснушки на носу, которые она безуспешно старалась извести всеми возможными способами. И на маму сестра была похожа – мачеха носила высокую прическу из густых медных волос. Слегка подкрашивала их, правда, но только чтобы усилить природный цвет.

У них была идеальная семья, в которую я так и не вошла… Несколько лет назад я переживала, даже рыдала в подушку долгими бессонными ночами, но теперь… нет.

И веснушки я не люблю!

Наевшись вкуснейших блюд и вдоволь наобнимавшись с самым близким человеком, я решила, что настала пора попросить у матери подтверждения того, что узнала от герцога Стертона. Сначала она удивилась, но потом не стала отпираться, едва ли не слово в слово повторив его признания. И опять залилась слезами.

– Я люблю тебя, Ариана, – в очередной раз всхлипнула мама.

Вот так мой мир окончательно перевернулся. Правда, я уже была готова к этому. Все, что я узнала ранее, сделало меня сильнее.

Я проживала на окраине небольшого городка под названием Эстели уже третий день. Наш дом по праву мог считаться лучшим – герцог Стертон не жалел денег на его обустройство. Три спальни, гостиная, красивейший сад перед домом… Риналия никогда ни в чем не нуждалась. И ни разу не сказала плохого слова о моем отце.

Честно говоря, я с трудом понимала маму. Если бы мой возлюбленный предложил подобное, я бы его в луже утопила! И уж точно не поехала бы жить в другую страну в качестве любовницы!

Хотя мне легко рассуждать. Я не прошла войну, не познала ее тягот, да и ни разу в жизни не влюблялась… Нет, все равно бы его утопила!

Два дня я занималась тем же, чем обычно, – читала книги и даже учебники, доставленные в дом мамы за несколько часов до моего приезда. И очень жалела, что мои знания весьма отрывочные, хотя я, по возможности, старалась возместить пробелы. Последний домашний учитель сбежал из дома Стертонов года три назад, когда получил от рассерженной Летты струю огня прямо в глаз и чудом его сохранил. Он был седьмым по счету, и отцу с трудом удалось замять скандал. Учиться сестренка не хотела, зато через пару лет, когда ей исполнилось семнадцать, с удовольствием начала посещать балы в королевском замке.

Именно тогда я впервые услышала о принце.

Да, моя сестра была с ним знакома, как и все ее подружки. Она обожала и боготворила Тайлера ди Фостера, а у меня он вызывал только неприязнь. Причем заочно. И нервный тик при мысли о том, что его высочество станет моим мужем. Он же бабник, каких свет не видывал! Летта не потеряла девственность только потому, что отец следил за ней, аки коршун за добычей, и всегда лично сопровождал ее на все королевские празднества. В прошлом году, учась на четвертом курсе, принц устроил грандиозный взрыв, обрушивший одну из основных башен академии, и до кучи соблазнил юную профессоршу истории.

Скандал вышел знатный, но его, само собой, замяли. Мало кто знал о личности «подрывника», однако до меня дошли слухи. Эти курицы, подружки сестры, включая ее саму, еще жалели его высочество: он же пострадал от гнева короля! Бедняжка!

Тьфу! И вот за него я должна выйти замуж?! Утоплю. Перенервничаю и утоплю! Мне же папа разрешил!

Ладно, не разрешил, но намекнул, что так бывает…

Записку от отца принесли накануне встречи с лордом Вэйтом в Пуэрте. Мы должны были встретиться с представителем Совета у портала в полдень. Мама, по обыкновению, снова заплакала и притянула меня к себе. А потом промокнула глаза платком и решительно отстранилась.

– Ты уже два дня сидишь дома сиднем и думаешь-думаешь-думаешь… Я же вижу, что ничего хорошего тебе в голову не приходит. Иди развлекись! В академии у тебя не будет такой возможности.

Я запротестовала:

– Зато я там буду свободной! И смогу учиться!

Леди Риналия прищурилась:

– Свободной, милая? А брак с его высочеством?

– Думаешь, нас поженят, едва я порог академии переступлю?

– Ага, еще в карете скрутят, – меланхолично заметила мама. – И сразу к алтарю доставят.

Я засмеялась.

– Вот умеешь ты поддержать!

– А ты не умеешь развлекаться, – припечатала мама. – Сегодня в городе праздник – День Суженого. Все незамужние девушки стремятся на бал-маскарад. Говорят, Единый благоволит этому действу…