Просто Маша (СИ) - Mazai-Krasovskaya Jana - Страница 7

(1)

Бородатый детский анекдот, но вдруг кто не слышал…

Пошел охотник в лес и провалился в берлогу. Смотрит — а там маленький медвежонок…

Охотник спрашивает его шепотом: — Мама дома?

— Нет… — отвечает медвежонок.

— А папка?

— Нет…

— Ну все, щас я тебя…

Медвежонок, жалобно: — Бабушка-а-а!

====== 4. По одежке встречают ======

Когда умотавшаяся от уборки, непривычных эмоций, бурных разговоров и от семейной жизни в целом троица Снейпов наконец уснула, я смогла поразмыслить. Особенно тому способствовал сон Эйлин — она постоянно мне мешала, причем не только думать, но и делать, пытаясь снова и снова «отсечь» меня от тела и главное — от магии. Ее мировоззрение для меня было настолько диким, что даже спорить не хотелось. А ведь придется. Эх, давно я дятлом не работала. И хорошо бы вообще понять, стоит ли долбиться — а то ну как продолблю дырку, а там вылезет то, что меня совсем не обрадует?

Да, надо признать, что обе мы в раздрае. Разном, конечно… Это она еще меня не спросила, кто я и откуда, видимо, мои «знания заклинаний» сработали — она признала во мне такую же ведьму, как сама. И старшую. А что бы было, узнай она, что в ней обычная маггла сидит? И вообще — это пока она в шоке, а когда придет в себя, что будет?

Даже Тобиас показался мне более дрессируемым, чем Эйлин, а еще говорят, что у женщин гибкая психика! А она ведь и сыну уже мозги изрядно засрала преимуществом магов и чистокровностью. Главное, логики никакой! Замужем за магглом — и туда же, «мы лучшие». Тьфу. И всего год остался, чтобы это исправить. Вот что делать? Мириться? Щас… Выживать ее? Северус не простит.

Да и супруг, когда узнал, на что она «подписалась» своей клятвой, как-то странно себя начал вести — неужели что-то у него к ней еще осталось, и это не только память? В конце концов, они же оказались вместе, да так, что дите получилось? Придется в душу лезть без мыла, ох, придется. Иначе я рискую таких дров наломать…

И толку от того, что я «внутри», как оказалось, не было, ничего там, сидя в чужих мозгах, не подсмотришь. Или специально учиться надо, или иметь особые способности, или это невозможно в принципе. Было бы неплохо узнать, как это на самом деле. Но пока придется как-то обработать Эйлин, чтобы просто прилично одеть ребенка для начала. Интересно, в Коукворте какой-нибудь филиал Армии Спасения имеется?

*

Утро началось с очередного бодания с Эйлин сразу после того, как все позавтракали и Тобиас, все еще не оклемавшийся, судя по его виду и поведению, отправился на работу, а я попыталась отправить Северуса в школу. Моя бывшая принцесса снова попыталась вынести мне мозг по поводу того, что маги лучше всех просто потому, что они маги, а маггловская школа — это только чтобы не прикапывались всякие и Статут соблюсти. На мой закономерный и совсем чуточку ядовитый вопрос, давно ли она смотрела на себя в зеркало и что она там такого «лучшего» увидела, взяла и… разревелась.

В ее всхлипываниях я различила лишь то, что она не может колдовать и что всегда была некрасивая. С трудом сдерживая некоторые русские, идущие с самого дна души слова, я сосчитала до десяти, и — о чудо! — Эйлин сделала паузу — перестала ныть. Может, воздуха набирала, может, с мыслями собиралась…

— Да при чем тут твоя внешность и магия? — рявкнула я. — Мимикрировать надо уметь и без заклинаний! Любой проходящий мимо волшебник шутки ради кинет Финитэ, и что?

— Мими… А это поможет?

— Обязательно! Сама себя не узнаешь!

— Тогда я… ты… вы… меня научите?

Кажется, она решила, что мудреное слово ”мимикрировать”— это ритуал такой… Ладно, не будем разуверять.

Ого! А вот и наш школьник. Я остановила смурного, как осенняя туча, Северуса перед самой дверью, критически осмотрела, и… Нет, таким ребенка выпускать нельзя.

— Пожалуй, сегодня ты в школу не пойдешь, — руки сами скрестились на груди, кажется, по причине, что эти самые руки я хотела бы оборвать. Беда, что они теперь и мои тоже. Хоть дело, конечно, не в них.

Он вопросительно поднял глаза, и я кивнула. Точнее, мы кивнули.

— Вы больше не ругаетесь?

Заткнув Эйлин, я присела рядом с ним на ящик для обуви.

— Мы не ругаемся, мы спорим. Иногда это получается эмоционально, у нас с твоей мамой очень разное… — чуть не брякнула «воспитание», но вовремя поправилась: — Жизненный опыт.

— Бабушка Мэри, а сколько вам лет?

— Семьдесят восемь, внучек.

— О. Прилично.

— Спасибо, что оценил, — хмыкнула я. — Надеюсь, твоя мама тоже наконец это поймет.

— П-простите… я не думала, — прошелестела Эйлин.

— А о чем и когда ты вообще думала, дорогуша? Вот в таком виде ребенка в школу отправлять, чтобы его там травил кто ни попадя?

Северус покраснел и вскинулся было, но я быстро поднесла палец к носу — мол, это не будет всем доступной информацией. Но маме знать надо. А то совсем от жизни оторвалась в своей норе, прикрываясь депрессией. Пусть даже у нее были на то основания, но у нее ведь был и сын!

Так что Северус отправился к себе — как обычно, читать, а мы с Эйлин еще немного пободались. В конце концов она согласилась выползти из дома и посмотреть самой на то место, где учится ее ребенок. Много слов, которые снова просились ко мне на язык по этому поводу, пришлось отправить обратно, нечего переводить мат в активную лексику, пригодится для более серьезных случаев. В том, что они еще будут, я уже не сомневалась.

*

Одеть это тело в более-менее соответствующее времени и возрасту, и не слишком бросающееся в глаза оказалось опять-таки непросто. Выручило то, что я вспомнила про материю, которая в сундуке — там и правда оказался отрез приличного натурального шелка. Кремовый. И еще что-то, но возиться долго я не собиралась. Шить я умела — лет с пятнадцати, когда появилась подружка-мастер на это дело, но вот любить не любила никогда. Только по необходимости. Так что модного платья от меня Эйлин не дождется. Точнее, я сама не дождусь, разве что брюки. Но моя соседка, точнее, хозяйка тогда точно спятит.

Выкроить и наскоро сшить юбку-полусолнце удалось быстро. Как зачаровать иглу, было — та-дам! — в школьных конспектах, значит, в Хогвартсе все же не только фигней страдают, полезному тоже учатся. Труднее дело было с верхом. Я представила было блузку-кимоно с запàхом, но вытерпеть очередную истерику Эйлин не смогла, в результате получилось мешковатое нечто вроде наволочки. И по длинной наволочке на каждую руку. Спас, как водится, пояс — широкий, в ладонь. А вот результат…

Эйлин смотрела на себя в зеркало и не узнавала. Пояс подчеркнул тонкую талию, блузка собралась сверху, обрисовав подобие груди, юбка так же замечательно расширила бедра. Я чувствовала ее восторг, но она, зараза такая, вместо того чтобы высказать благодарность, предъявила претензию, что «юбка короткая и ноги вообще неприлично видно». Желание прибить ее на месте испарилось, едва я увидела, во что она собирается сунуть ноги. Потому что это было действительно неприлично…

Тут нам наконец удалось договориться — я взяла на себя заклинание, а Эйлин старательно представляла результат — и из непонятных бот получились аккуратные винтажные туфли позапрошлого века на устойчивом каблучке.

Замаскировав это великолепие старым плащом, приметные волосы — той самой косынкой, отправились «на дело». Поначалу Эйлин пыталась возмущаться, но я ли в детстве не ходила в свое время с подружками, обсуждая встречных девчонок и их шмотки? И Эйлин быстро включилась в разговор. Главным было отмечать, у кого что удачно — а это таки видно любой женщине, а ее “постПринцесса” в себе все-таки не окончательно задавила.

Правда, что было, когда она увидела юбки выше колен! А девушек в брюках!.. Я чуть не оглохла от ее причитаний.

— Тебе все равно не пойдет, — отрезала я раздраженно.

— Почему?

— Серьезно? Я думала, ты ответишь, что не больно и хотелось…