Дорогами Пустоши - Герасимова Галина Васильевна "oginen" - Страница 19

— Не думай, что на тебя не найдется управы! — с угрозой начал Нур, но запугать не получилось.

Дверь все-таки открылась, и Квон, сонный и взлохмаченный, появился на пороге.

— Прости, я задремал и не услышал стука, — извинился он перед Бенитой, затем посмотрел на ее собеседника. Тяжелый взгляд пригвоздил того к полу.

Неизвестно, как много Квон слышал из разговора, но лейтенант предпочел проглотить концовку угрозы.

— Лерок, ты переходишь границы. Еще один выпад в сторону моей напарницы, и я приму меры, — кратко и не меняя интонации, предупредил детектив.

— Ты угрожаешь мне из-за хаврийской суч…

Концовку лейтенант договорить не смог, прибитый к стене. Квон держал руку так, что касался его шеи. Жест казался почти безобидным, не будь детектив менталистом, способным в этот момент вывернуть из мужчины все потаенные страхи. По виску лейтенанта скатилась капля пота.

— Ты меня понял? — все тем же спокойным тоном произнес Квон. Кажется, запас терпения менталиста подходил к концу, а может, сказалась близость Пустоши, но сдерживать себя он перестал.

Нур кивнул, и тогда детектив его отпустил.

Поймав полный ненависти взгляд, Бенита поняла, что унижения у нее на глазах Нур точно не простит — ни ей, ни Квону. Заводить врагов в Анвенте было последним, чего хотелось Бените. Но кажется, она успешно перевыполнила план.

Обиднее всего, что ключ-руну от служебного паромобиля, из-за которой начался весь сыр-бор, Квон забирать не стал. Добираться до управления было быстрее и удобнее, чем до загородного дома, где сейчас отдыхала Эрика, и напарник настоял, чтобы Бенита ехала на машине. А чтобы не потерялась, создал ей магического проводника, и теперь в воздухе рядом с девушкой висел наколдованный компас, северной стрелкой указывающий направление к загородному дому.

Компас с утра стал поводом для шуток; особенно коллегам понравилась идея, что таким образом Бенита решила выбрать себе кавалера. Несколько молодых ребят присоединились к пробежке, стараясь бежать «под стрелку». Они явно собирались продемонстрировать силу и выносливость, но сдулись через полчаса после начала тренировки. Бенита с трудом сдержалась, чтобы издевательски не расхохотаться, когда последний хвастун сошел с дистанции.

— А ты жестокая, парни едва на ногах держатся, — заметил Квон, спустившись к тренировочной площадке. Все-таки Бенита верно подметила — обычная одежда шла ему гораздо больше строгой формы, и девушка не отказала себе в удовольствии полюбоваться напарником. Вчерашняя слабость прошла, и выглядел он значительнее бодрее.

— Спорим, после этой тренировки ставка «поймать меня» станет еще больше? — предположила Бенита.

— Тебя это веселит?

— А что удивительного? Я-то точно знаю, что они не выиграют. — Бенита спокойно пожала плечами и добавила, повернув пальцем компас в его сторону: — Главное, чтобы желающих больше не стало. От этих бы отбиться.

— Смотря как высоко поднимутся ставки, — философски заметил Квон.

Продолжению разговора помешал прожужжавший над головами вестник. Конверт упал в руки Бените, и она с удивлением отметила герб семьи на печати. Кажется, вчера своим отказом она разозлила отца сильнее, чем думала, раз он прислал вестника, а не явился сам.

— Не буду мешать. — Квон не стал дожидаться, пока она вскроет письмо. — Увидимся за завтраком или уже днем. — Он махнул рукой, беря легкий темп, и напарники в прямом смысле слов разбежались в разные стороны.

В письме сухим деловым тоном виконт Дениш приглашал ее в выходные на обед. Вот тебе и уютные семейные посиделки! Проигнорировать такое приглашение Бенита не могла, даже если хотела бы.

«Что ж, зато сегодня у меня будет возможность поучиться притворной улыбке у баронессы», — подумала девушка. Торжественные мероприятия она не любила, хотя матушка старательно обучила ее великосветским манерам. Но одно дело вежливо разговаривать с посторонними, в душе изнывая от скуки, и совсем другое — выслушивать нотации от отца. Где-то глубоко в детских воспоминаниях хранились моменты, когда он отчитывал ее за неподобающее поведение, и вспоминать это чувство неловкости Бенита не жаждала.

Вестник сбил весь настрой, и девушка решила не тратить талон на безвкусную кашу. Лучше уж сразу поехать в гости к баронессе. Заодно и аппетит нагуляет. В конце концов, она не могла припомнить случая, чтобы приглашенного гостя не угостили чашечкой чая.

До окраины города Бенита добралась без проблем, а вот дальше пригодился компас. Стоит поблагодарить Квона по возвращении: она не подумала, что за городом не у кого спрашивать, куда ехать. Пусть дом Юфони приобрели в окрестностях столицы всего в десятке миль от города, но девушка рисковала потеряться. Пару раз у развилок она притормаживала и поворачивала по стрелке, пока не добралась до великолепного здания с фигурным кустарником и розовым садом.

Встречать ее вышел лакей, средних лет мужчина с чопорным выражением на холеном лице. При виде старенького паромобиля и брючного костюма гостьи на его лице не дрогнул ни один мускул, словно посещение их дома женщинами-стражами было обычным делом.

— Тьенна Юфони ждет вас в зеленой гостиной, — сообщил слуга, склонившись в вежливом полупоклоне. — Идите за мной.

Зеленая гостиная впечатляла. По сравнению с больничной палатой здесь было намного уютнее и почти не пахло лекарствами; разве что успокоительной настойкой, но аромат последней отлично вписывался в атмосферу. Тяжелые бархатные портьеры широко раздвинули, позволяя солнцу проникнуть в просторное помещение, а на мягком диванчике, подложив круглую подушку под локоток и читая бульварный роман, отдыхала дочь хозяйки дома.

Два дня после возвращения из Пустоши в окружении лучших целителей сделали благое дело, Эрика из невзрачной тени превратилась в интересную юную леди. Порозовели щеки, заблестели глаза. Об остальном позаботились горничные: блеклые волосы убрали в сложную прическу и украсили жемчужной нитью, подобрали нежное кофейное платье. Цветущей Эрика не выглядела, тяжелобольной тоже.

— Тьенна Дениш прибыла, — доложил лакей и удалился, оставив девушек наедине.

Бенита вошла в комнату, не зная, с чего лучше начать разговор — уточнить о цели визита или спросить о самочувствии Эрики, но та разрешила дилемму. Вскочив с дивана, она быстрым шагом приблизилась и порывисто взяла ее за руки. От Эрики пахло мятой, на щеке виднелся след от шоколада.

— Все-таки это вы! Я вас сразу узнала, — с улыбкой сказала юная баронесса, пожимая пальцы Бениты, словно та была ее лучшей подругой, а не встретилась второй раз в жизни. В отличие от Пустоши, приглушающей краски реального мира и искажающей звуки, голос у Эрики оказался звонким и высоким. — Мне хотелось лично поблагодарить вас за спасение. Вы так храбро вели себя в Пустоши!

— Разве? — Бенита попыталась припомнить, что такого экстраординарного сделала, а Эрика уже тараторила:

— Конечно! Знаете, как я боялась, что никогда не вернусь домой? Все эти туманные фигуры вокруг, раз за разом повторяющиеся сцены из прошлого. Я думала, что сошла с ума! А потом появились вы и спасли меня, прямо как благородный рыцарь!.. Ой! Простите, пожалуйста, если обидела вас своим порывом.

Она только сейчас сообразила, что по-прежнему держит гостью за руки, и поспешно отпустила ее, отступив на шаг.

— Давайте присядем. Не желаете чашечку чаю?

Дождавшись утвердительного ответа, Эрика позвонила в колокольчик, и горничная тотчас вкатила небольшой столик с чайником, двумя чашками и горкой воздушных профитролей на тарелке.

— Знаю, хаврийцы предпочитают кофе. Я тоже его люблю, но целители запретили, и мама велела прислуге спрятать его под замок, во избежание, — призналась Эрика, пока горничная разливала чай. — Зато пирожные восхитительные, я уговорила барона отправить со мной нашу кухарку. Представляете, она работала какое-то время в кондитерской «Принцесса Анхелика»!

Не дождавшись от Бениты положенных восхищенных ахов, Эрика хлопнула себя по лбу.