Разводящий Апокалипсиса - Щеглов Сергей Игоревич - Страница 4

Фаербол уже несся на него, вселяя ужас. Самое простое и самое сильное заклинание, от которого нет спасения ни воину, ни магу, ни даже тальмену. Только более сильная магия, чем магия создавшего фаербол, способна остановить этот всесокрушающий комок колдовского огня. Только где ее взять, эту магию?

Валентин обреченно вскинул руку, отводя фаербол в сторону, и даже не стал отвечать. Сил у него оставалось разве что на создание себе чашечки кофе. Но их разумнее было поберечь на лечение неизбежных после следующего удара ожогов.

— Думай! — услышал Валентин слабый голос Хеора.

Чего уж тут думать, подумал Валентин. Где магию-то взять?! Ладно бы еще фаерболы взрывались, рассеивая вокруг свою магическую энергию; так нет же, она почти вся тратится на производимые ими разрушения! Или прикажете фаерболы на лету перехватывать? Голыми руками?..

А почему, собственно, голыми?!

Валентин уставился на Полирема, пораженный пришедшей в голову мыслью. Обычное заклинание-тандем; только б успеть!

Полирем поднял обе руки на уровень плеч и медленно сводил их перед собой, готовя не просто фаербол, а целый фаерболище. Успеваю, понял Валентин.

В левую руку — «перчатку», в правую — то, что я так до сих пор и не назвал, вытягиватель магии, ну, скажем, «воронку». И дай-то Бог, чтобы это сработало!

Фаербол вырвался из рук Полирема — огромный, ослепляющий и такой горячий, что сам его создатель невольно отшатнулся. Валентин чуть двинул руки вперед, выпуская свои собственные заклинания.

Разумеется, он не рассчитывал ни на что серьезное. Так, перехватить у фаерболища хотя бы десятую часть Силы. Тогда можно было продержаться еще пару раундов — если, конечно, пальцы совсем не скрючит. Именно поэтому поток Силы, хлынувшей в него, Валентин сперва принял за сам фаербол. И завопил от предчувствия дикой боли.

А вместо боли пришел восторг. Упоение собственным могуществом. Пронзительно-ясный мир вокруг. И ощущение взрыва, раздавшегося в собственной груди и на миг замешкавшегося разлететься вокруг убийственной ударной волной. Валентин мгновенно понял все, что произошло — захваченная энергия подхлестнула восприятие. Фаербол исчез, будто его и не было; и вся мощь его без остатка досталась Валентину.

В тот же миг Сила хлынула прочь, хлынула через заклинания, еще остававшиеся активными. «Перчатка» схватила песок до самого скального основания, «воронка» вобрала в себя всю магию на десятки километров вокруг. Тангаст и Полирем оторвались от земли, окруженные искрящимися защитными коконами; горизонт качнулся и поплыл, а Валентин увидел белый песок, стремительно падающий ему на лицо.

Господи, только и подумал он в последнее мгновение. Цепная реакция; нужно погасить «воронку»! И свел пальцы на обеих руках, обхватив невидимые груши.

Громыхнули два раската грома. Песок ударил в лицо, плотный, как кирпич. Трижды содрогнулась земля, трескаясь и проваливаясь под Валентином. И наступила тишина.

Тихо шелестел осыпающийся песок. Отчаянно свербело в носу. Жар раскаленной пустыни медленно, но верно пробирался сквозь ослабшую магическую защиту.

Кажется, все кончилось, подумал Валентин. Интересно, глубоко ли меня закопало?

Медленно, с трудом продираясь сквозь обжигающий песок, Валентин подтянул к лицу правую руку и сложил пальцы в «козу». С резким фырканьем песок полетел прочь. Извиваясь, Валентин выполз в образовавшуюся коническую яму, втянул горячий, как в сауне, воздух и отчаянно чихнул.

Могло быть и хуже, подумал он, посмотрев вверх. Глубина ямы не достигала и трех метров; Валентин зацепился двумя «перчатками» за ее края и одним прыжком оказался на поверхности. Вот и все, подумал он; поединок закончен. Интересно, а как там Полирем?

Валентин обернулся — да так и застыл вполоборота.

За его спиной возвышались два сверкающих на солнце предмета высотой с двухэтажный дом. Больше всего они напоминали пузатые коньячные бутылки, увеличенные в двадцать раз и выставленные в пустыне в качестве рекламы; но разглядев, что находится внутри этих гигантских бутылок, Валентин опустил руки.

В левой бутылке стоял Тангаст, задумчиво выпуская из руки белый луч, полностью гаснущий в толстом слое стекла. А в правой бесновался незнакомый Валентину маг, выпуская в разные стороны фаерболы, молнии, фиолетовые лучи, облака едких газов и прочую магическую гадость, предназначенную для уничтожения материальных ценностей.

Безо всякого видимого эффекта.

Валентин потрогал задний карман своих брюк и нащупал там именно то, что ожидал.

— Какого черта?! — рявкнул он, извлекая бутыль с Хеором на свет божий. — Что ты себе позволяешь?!

— Я лишь исполняю свой долг, — гордо ответил Хеор. — Я учу тебя думать.

— А бутылки?!

— Бутылки, — размеренно проговорил Хеор, — есть результат твоей неопытности в магии. Ты успел понять, как перехватить чужое заклятие, и сумел восстановить контроль над Силой, когда она почти вырвалась на волю. Но ты не успел придумать ничего лучшего, чем повторить то, что уже сделал однажды. Посадить своего противника в бутылку. Более опытный маг на твоем месте направил бы Силу на усмирение вызванного тобой же землетрясения.

Хеор, как всегда, был абсолютно прав. Теперь Валентин вспомнил, во что он трансформировал «воронку». Пальцы, сжимающие невидимые груши; два одинаковых заклинания материализации — неизвестно чего. Подсознание само выбрало любимую форму и любимый размер. Впрочем, подсознание ли?

Валентин скептически посмотрел на Хеора.

— Ты точно ничего не подправил в моих заклинаниях? — спросил он у великого мага.

— Самую малость, — ответил Хеор. — Я разместил твои творения в пространстве и убрал побочные эффекты.

Разместил в пространстве, усмехнулся Валентин. Вокруг двух гроссмейстеров. Шутник нашелся; сейчас они как вылезут, как выпрыгнут — и что я им скажу? Что за меня колдует Великий Черный?

— Зря ты это, — сказал Валентин. — У нас же был поединок!

— Вот именно — был. Я вмешался только тогда, когда он закончился.

Будем надеяться, что Тангаст придерживается того же мнения, решил Валентин. Интересно, как скоро он выберется из бутылки? Валентин посмотрел на своего учителя и обнаружил, что Тангаст больше не пытается пробить стекло с помощью магии. Теперь он оживленно размахивал руками, явно с целью привлечь внимание Валентина.

— Надо бы его выпустить, — пробормотал Валентин.

— Сначала спрячь меня обратно, — сказал Хеор. — У меня нет времени на обсуждение прошлых обид.

— Спрячу, — согласился Валентин. — Как только ты мне объяснишь, что это за стекло такое, раз его сам Тангаст прошибить не может!

— Это не стекло, — сказал Хеор. — Это тайгл. И каждый гроссмейстер знает, что он несокрушим.

Валентин поднял глаза к небу. Сходил, называется, на тренировку! Держу пари, что плавки у меня так и будут поверх штанов надеваться, но зато я теперь любого противника чуть что — и в бутылку. Ох уж эта магия!

— А как же тогда?.. — начал было Валентин. И умолк, увидев, что бутылка с Хеором перестала светиться. Великий маг прервал разговор.

Ну и хрен с тобой, подумал Валентин, засовывая Хеора обратно в задний карман. Сейчас спрошу у Тангаста, что такое тайгл, и сам со всем разберусь.

Он подошел к ближней бутылке и коснулся ладонью ее гладкой стеклянистой поверхности. Ладонь обжег холод, по руке пробежала дрожь. Точно, подумал Валентин. Никакое это не стекло.

— Учитель! — закричал Валентин изо всех сил.

Тангаст открыл рот, тоже что-то крича, но из бутылки не донеслось ни звука.

Валентин пожал плечами и потер переговорное кольцо.

— Тангаст слушает, — отозвалось оно знакомым низким голосом.

— Учитель! — воскликнул Валентин. — Я не знаю, как получилось, но…

— Что ты создал?! — взревел Тангаст. — Это стекло неуязвимо для магии!

— Это не стекло, — машинально возразил Валентин. — Это тайгл.

Тангаст побледнел и стал как будто ниже ростом.

— Тайгл? — переспросил он глухо. — Но секрет его творения утрачен много веков назад…