Воскресный папа (СИ) - Резник Юлия - Страница 34

- Я вообще-то не о работе спрашивал. А о нас. Я, конечно, не твой идеальный покойный муж, но…

- А, ты об этом…

- Если мы съедемся, предложение брать дежурства в разные смены – так себе вариант.

- Почему? – стало интересно.

- Потому что я бы очень хотел проводить ночи в одном месте с тобой.  И желательно, чтобы этим местом была моя спальня.

Вы замечали, как мало надо человеку, чтобы выбить из него дух? Лишить дара речи? Обезоружить? Заставить с головой погрузиться в свой самый отчаянный страх?

- Я не знаю, – шепнула, отворачиваясь к окну.

- А я не могу жить в подвешенном состоянии.

- Ты мне это уже говорил!

- Тогда что еще мне нужно сказать, чтобы ты перестала меня отталкивать?!

«Полюбить меня…» - шепнул тоненький голосок внутри. Но ему вторил гораздо более громкий голос: «Стерпится – слюбится. Хватай мужика и не выделывайся, пока его не прибрал к рукам кто-нибудь менее принципиальный».

- Я не против попробовать…

- Попробовать что?

- Попробовать себя в отношениях. Мы ведь и не были толком вместе, как пара. Ну, сам подумай! Ты же ничего обо мне толком не знаешь. Что, если мы совсем не подходим друг другу? – нашла я, как мне казалось, идеальный выход из ситуации. Хотя, говоря откровенно, даже тут мне пришлось слукавить – Лидия Сергеевна так сильно желала соединить меня с сыном, что выложила о нем, кажется, все. Как-то раз она даже привезла огромный фотоальбом. И заставила меня просмотреть его от корки до корки, якобы выискивая в маленьком Мише их с Машенькой общие фамильные черты. Вот Мишенька на рыбалке с отцом. А это в садике, а это у бабушки в деревне. Я знала, что во втором классе он налетел на торчащую из земли проволоку, и та вспорола ему кожу, чудом оставив целым глаз. И что небольшой, сейчас уже практически стертый временем шрам в форме полумесяца у него над бровью – результат как раз той давней «бандитской пули». Я знала, что в семь лет он решил жениться на своей классной руководительнице, а буквально через два дня переключился на толстую буфетчицу-армянку – потому что она готовила самые вкусные в мире котлеты. Я знала, что в одиннадцатом классе, когда Мишкины друзья напились на выпускном, он один оставался трезвым, чтобы присмотреть за ними, ищущими на свою задницу приключений. И что Мишкины братья выбились в люди во многом благодаря ему… А еще я знала, что если бы не работа, Миша непременно стал бы самым лучшим на своем курсе. А так не хватило каких-то баллов. Да, я видела его глазами матери. И вполне допускала, что картинка была излишне идеализирована. Но я-то тоже имела возможность узнать Орлова… Мы проработали с ним почти два месяца, до того как я загремела в больницу. И мне так много в нем нравилось… Нравилось, как он руководил (за исключением той предвзятости, которую он проявлял ко мне лично), нравилось, как блестяще он мыслил, как молниеносно ориентировался по ситуации в операционной и вне ее. Каким мужчиной он был. Цельным. Сильным. Без тараканов. Основательным каким-то. Большим. И речь тут не о росте, как вы понимаете.

- Ты хочешь со мной встречаться, что ли? Как будто нам шестнадцать?

- Я предлагаю с этого начать. А там… все только от нас зависит. Что скажешь?

- Похоже, выбора у меня нет. Тогда давай уточним, как далеко мы будем заходить в наших встречаниях?

От осознания того, на что он намекал, у меня даже во рту пересохло. Я сглотнула. Откашлялась… Провела пальцем по резинке уплотнителя.

- Что бы ты ни говорил, мы все же взрослые люди.

- Это означает, что я могу к тебе приставать?

- О господи, Орлов… Тебя только это волнует?

- Нет! Но после года целибата – это, знаешь ли, немаловажный аспект.

- Ну, может, ты и заслужил сладенького, - улыбнулась я в воротник, а потом вдруг поняла – есть еще кое-что важное, что я должна ему сказать. – И, Миш…

- Да? – заулыбался он.

- По поводу того, что ты не мой идеальный покойный муж.

- Не думаю, что хочу это обсуждать.

- А здесь и обсуждать нечего. Потому что Саша – мое прошлое.

Орлов ничего не сказал, но по тому, как потеплел его взгляд, я догадалась – он понял, что я хотела до него донести своими словами.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ГЛАВА 23

Михаил

- Да что ты будешь делать! – буркнул я и одернул галстук, который сроду никогда не носил. Придирчиво осмотрел себя в зеркале и, чертыхнувшись, вернул узел на место. – Ну, как?

- Жених! – кивнул Ринат с многообещающей улыбочкой. Ничего хорошего, как вы понимаете, эта улыбка мне не сулила. С тех пор, как мы с Аришей начали встречаться, для братьев я стал основным объектом для насмешек. Как будто мы вновь вернулись в детство, когда чувства к девочке среди дворовых пацанов считались чем-то зазорным. За них недобитому Донжуану могло и прилететь.

- На тебя Машка срыгнула, - мстительно заметил я.

- Черт! – Ринат поднял Машку на вытянутых руках. Напустил на лицо строгости, а секунду спустя стал настороженно принюхиваться, - Да она, похоже, еще и в памперс надула.

- Кто? Моя принцесса? – я ухмыльнулся и пощекотал дочке животик. - Быть такого не может. Правда?

Машка улыбнулась во весь свой беззубый рот. И во мне в очередной раз что-то дрогнуло в ответ на эту еще бессознательную улыбку.

- Я серьезно, Мих, сделай с этим что-нибудь, - занервничал брат.

- И не подумаю. Кто девушку ужинает, тот ее и танцует.

- Мы так не договаривались…

- Ничего не знаю. Я уже опаздываю.

Неприкрытая паника Рината доставляла мне истинное удовольствие. Обычно сдержанный и все знающий, сейчас он выглядел по-настоящему обескураженным. Я растянул губы в ухмылке. Настроение с каждой секундой становилось все лучше и лучше. Толкнул дверь в коридор. Из глубины квартиры прилетело:

- Ма-а-а-ам! А Мишка отказался менять Машке памперс! Скажи ему…

Я откинул голову и засмеялся, уже не сдерживаясь.

- Что сказать, Ринатик? – послышался мамин мелодичный голос.

- Что нормальные мужики так не поступают!

- Ты еще поплачь, - крикнул я. Ринат выглянул из-за двери:

- Топай-топай. Женишок.

Ну, женишок и женишок. Не сказать, что мне не нравился этот опыт. Я, только начав встречаться с Аришей, понял, что это у меня в первый раз! Можете себе представить? Мне почти сорок, а я никогда толком не ухаживал за женщиной. Те редкие свидания, что мне устраивала мать, как правило, ограничивались единственным разом, а те, что инициировал я сам – на свидания походили мало. От барышни мне нужно было только одно. Я этого никогда не скрывал, а потому мы оба знали, чем дело закончится. И для чего это все. Обязательный ужин до был просто частью обязательной программы. Подводкой к тому, что случится после. А вот с Аришей все было не так. И черт его все дери, мне это нравилось! Ну, кто бы мог подумать…

Мы встречались с ней уже почти два месяца. За это время мы два раза сходили в кино, несколько раз поужинали, и даже однажды, забежав в торговый центр, чтобы купить кое-что из барахла Машке, сходили на тот самый каток. Дело было утром в понедельник, поэтому народу там вообще не было. Только лед, скорость и её маленькая ладонь в моей. На коньках Ариша держалась плохо. Но энтузиазма ей было не занимать. Да и я бы никогда не дал ей упасть. Даже шнурки ей я завязал сам, опустившись перед ней на колено. Так было удобней. Двусмысленность происходящего я понял позже, заглянув в её смеющиеся глаза. Смеющиеся и красивые…

А сегодня у нас по плану был выход в свет. Оказалось, Ариша большая поклонница балета. Вот я ее и позвал, хотя сам никогда не понимал, что там может понравиться. Позвал, да. А что билеты фиг достанешь – не подумал. К счастью, с этим Тёма помог. У него хватало связей в богемных кругах.

- Билеты остались только по штуке баксов. Берешь?

- Штуку баксов за мужика в колготках? С ума сошел? Я врач, а не наркобарон. Там точно нет ничего подешевле?