Жестокая свадьба (СИ) - Тоцка Тала - Страница 54

— Я сегодня не дежурю, — Ольга поставила на стол тарелку с нарезанным сыром и села возле Аверина. Тот перестал жевать.

— Как не дежуришь?

— Я поменялась.

— Сейчас же звони и меняйся обратно, — он даже в лице переменился.

— Но я не собиралась сегодня на работу, Костя… — попыталась было возразить Ольга, но Аверин довольно жестко ее перебил.

— Я хочу, чтобы мои требования выполнялись, — его глаза сверкнули нехорошим блеском, и Дана вдруг подумала, что Оля права, он действительно не такой, каким кажется.

— Почему ты командуешь?

— Потому что я так привык. И привык, чтобы мне подчинялись, — холодно ответил Аверин, — так что звони прямо сейчас!

Ольга пошла собираться, дети убежали за конфетами. Дана разлила по чашкам кофе и решилась спросить:

— Ты по ним скучаешь? По своим детям?

— Да, — Аверин не смотрел на Данку, а смотрел в чашку.

— Почему тогда ты не живешь со своими детьми?

— У них есть матери, с их матерями я жить не хочу, а отбирать детей и оставлять их с нанятыми тетками, пока я делаю свою работу, считаю недопустимым.

— Почему у тебя нет семьи, Костя? — все-таки задала мучивший ее вопрос.

— Потому что я не могу жить в семье, Дана. Сегодня я здесь, а завтра буду в Австралии. Или в Южной Америке. Или в Бангладеш. И отсутствовать месяцами. Я еще не встречал женщину, способную это выдержать.

— Может, ты просто не ходишь там, где такие есть? — тихо спросила Данка. — Как же ты ее встретишь?

Дана разбудил сигнал вызова.

— Баграев Даниял Шамилевич?

— Да, это я, — он с трудом разлепил склеившиеся губы, а глаза и вовсе решил не открывать.

— Ваш отец находится в областной клинической больнице в хирургическом отделении. Его готовят к операции.

— Отец? — не мог взять в толк Даниял. — Какой отец?

— Баграев Шамиль Гурамович. Это ваш отец?

— Мой, — комната опасно качнулась. — Но почему он в хирургическом отделении?

«И что он вообще делает в этом городе?»

— ДТП, ваш отец получил травмы, требующие хирургического вмешательства…

Дальше Дан не слушал, вместо душа сунул голову под кран в надежде хоть немного прийти в себя после вчерашнего. Помогло не очень, и в больницу он поехал на такси.

В голове варилась настоящая каша из обрывков вчерашних воспоминаний, где была живая Данка, раздвоившийся Аверин, и теперь это казалось ему абсолютным бредом. А потом накатывал липкий страх за отца, сменяющийся тревожными догадками, почему отец прилетел и не предупредил. И так всю дорогу.

В коридоре дежурил патруль, Дана провели в операционный блок, а затем в предоперационную. В нос ударил знакомый больничный запах, и у Дана сжалось сердце от жалости, когда он увидел лежащего на каталке отца. Над ним склонилась девушка в хирургическом костюме.

— Я тебя узнал, девочка, — услышал Даниял сиплый с надрывом отцовский голос, — ты же Оля, да? Сестра жены моего Дана.  Я очень виноват перед тобой, детка, перед тобой и моим сыном, он так любил ее, а я ее загубил.

Глава 35

Даниял в три шага оказался рядом с каталкой. Отец тяжело дышал, грудная клетка под перемазанной кровью рубашкой вздрагивала. При виде Дана он даже попытался привстать, но удержала торчащая из вены игла с прозрачной трубкой, по которой капало лекарство из флакона, закрепленного на штативе.

Сердце отозвалось ноющей болью, но как Даниялу ни было страшно и больно за отца, он не смог удержаться от того, чтобы не бросить испытывающий взгляд на Ольгу.

Понимал, что не время ее разглядывать, а перестать смотреть не мог. Она стояла возле каталки, чуть наклонившись, Дан никогда не видел ее в хирургическом костюме и шапочке, но даже если бы отец не назвал ее по имени, узнал бы сразу. Отстраненно подумал, что девушка особо не изменилась — те же пронизывающие глаза, высокие скулы, правильные черты лица.

По бледности Ольга не уступала своему пациенту, пальцы, пока еще без перчаток, лихорадочно комкали край простыни, свисающий с каталки. Совершенно стеклянный отсутствующий взгляд делал девушку похожей на восковую фигуру.

Дан хотел найти ее, а она все это время была рядом, работала в областной больнице и жила в этом же городе. Как все оказалось просто и в то же время сложно…

— Сынок, — отец захрипел, увидев Данияла, и тот с трудом оторвал взгляд от сестры своей Данки, — как хорошо, что ты успел! Прости меня, сынок.

— Что ты говоришь, отец? Почему ты просишь у меня прощения?

— Я так виноват перед тобой и перед ней, — каждое слово давалось с трудом, отец делал паузы почти после каждого слова. — Я поверил этому мерзавцу Зауру, положился на его слова. А он обманул меня. И тебя тоже.

Дану показалось, что стены больницы вздрогнули и пошатнулись, а отец продолжал говорить, со свистом выталкивая воздух из лёгких.

— Она не обманывала тебя сынок, твоя жена. То видео было подложным, а фото сделано скрытой камерой. Я не могу простить себе, что уговорил тебя на эту свадьбу, она убила твою сестру, Оля, а мы с моим сыном не смогли ее защитить. Хоть это был наш долг, мой и Данияла, — теперь отец смотрел на Ольгу, а она все больше бледнела и все больше делалась похожей на статую. — Но ни я, ни он не сдержали слова.

— Заурбек солгал? — Даниял бессильно сжимал руки в кулаки. — Но зачем, отец? Зачем ему это было нужно? И зачем это было нужно владельцу агентства?

— Я дал Зауру много денег, — отец путал слова, словно торопился выговориться, — чтобы он заплатил хозяину агентства, Ляшенко. А Заурбек подкупил одного из менеджеров, тот подменил договор и внес в базу поддельное портфолио твоей Даны. Потому Ляшенко и подтвердил, что Дана работала в эскорте, а она там и дня не была, сынок.

— Когда вы это узнали? — голос Ольги звучал совсем слабо, Даниялу казалось, она сейчас потеряет сознание.

— Когда в городе появился этот лазутчик, шпион поганый, все ходил, вынюхивал. Вопросы задавал. У нас такое не любят, я наказать его хотел за неуважение. Ты знаешь, каких трудов стоило замять ту историю? А тут этот… — отец не выругался, лишь скривился то ли от боли, то ли от отвращения. — Но, когда я послушал, какие вопросы он задает, у самого вопросы возникли.

— Откуда… — Дан поймал себя на том, что ему тоже тяжело говорить. — Откуда взялись эти снимки, ты знаешь?

— Знаю, — лицо отца исказилось настоящей болью, — лучше бы не знал. А теперь как в огне. Я мог бы ее просто утопить, но девочки пострадают из-за этой змеи. Я сослал ее к Рашидовым, у них как раз пятый ребенок родился, для всех она просто уехала помогать. Но ты сам знаешь, сынок…

— Она — это Аминат? —уточнил Даниял.

— Да, сынок. Аминат. Она спрятала в ванной камеру. Сотворить такое в моем доме… — теперь его пальцы вцепились в простыню. — И Заурбек пошел у сестры на поводу. Ей твоя женитьба разрушила все планы, она надеялась, что ты прогонишь свою Дану и женишься на Арисхановой.

— Она оказалась права, папа, я так и сделал, — у Данияла не оставалось сил на сарказм, он лишь констатировал факт.

— Что вы теперь от меня хотите? — устало вклинилась в разговор Ольга. Ее голос звучал холодно и безжизненно. — Зачем вы приехали? Разбирались бы с женой, мне нет дела до того, кто сфабриковал фото моей сестры.

— Я не к тебе приехал, девочка, и не к Даниялу. Я приехал убить Заурбека. Лично. Он должен поплатиться за предательство семьи.

Ольга поморщилась, но ничего не сказала, и Дан снова отстраненно подумал, что она почему-то ничуть не удивилась словам старшего Баграева. Может, ей тоже кажется, что этот театр абсурда лишь затяжной сон, и уже давно пора просыпаться?

— Все правильно, девочка, все правильно, — отец держался из последних сил. — Ты должна меня ненавидеть, и его тоже. Не спасай меня, не надо, зачем мне такая жизнь? Или хочешь, зарежь меня в операционной, я буду только рад. Я сам себя наказал, мне так хотелось внуков от Лены, а их нет и уже не будет. Скажи, — он уже перешел на шепот, — их правда было двое?