Рыцарь надежды - Додд Кристина - Страница 27

Подобрав юбку, она стала взбираться по ступеням церкви. Она так сильно сжала ткань в руках, что из мокрой шерстяной юбки закапала вода. Значит, Хью уезжает? Если бы хоть в этом ей повезло!

Его шаги слышались у нее за спиной, его ноги в сапогах из дорогой кожи мягко ступали по каменным ступеням, она почти надеялась, что он попытается взять ее за руку. И не потому, что ей была нужна помощь, просто ей хотелось пнуть локтем его в живот.

Он не дотронулся до нее.

Тишина и покой, которые царили в церкви, лишь частично успокоили ее смятение. Как бы ни решила этот вопрос леди Корлисс, Эдлин знала, что отныне жизнь ее опять разрушена. Как только настоятельница села за грубо обтесанный стол, Эдлин бесшумно проскользнула мимо нее и уселась поудобней на одном из стульев напротив. Она все же почувствовала себя немного уверенней, поскольку в некотором смысле находилась дома, в отличие от Хью.

Но, когда он сел на стул рядом, она не обнаружила ни в выражении его лица, ни в непринужденной позе ни малейшего чувства неловкости. Этот негодяй всюду чувствовал себя хорошо. Вот и еще одна причина того, почему он ей не нравился.

По тому, как леди Корлисс смотрела на Хью, Эдлин подумала, что настоятельнице он, по всей вероятности, тоже не пришелся по душе.

— Кто вы такой? — уже во второй раз спросила леди Корлисс.

— Меня зовут Хью де Флоризон, — ответил он с готовностью. — С оружием в руках я заслужил себе титулы барона и графа с землями, достаточными для того, чтобы содержать жену, поэтому я прошу у вас руки леди Эдлин.

Он казался таким самодовольным, надменно восседающим здесь под защитой своего богатства и титулов, что Эдлин не хотелось даже смотреть на него. Не отрывая взгляда от леди Корлисс, она не совсем обдуманно брякнула:

— У нее нет никакого права выдавать меня замуж. — Это прозвучало нелепо и неуважительно по отношению к настоятельнице, но та неожиданно подтвердила:

— Леди Эдлин совершенно права. — Произнося эти слова, леди Корлисс сидела в кресле необыкновенно прямо, не касаясь спинки.

— А разве она не давала клятву выполнять ваши указания, когда ей разрешили жить в монастыре?

Как он это узнал? Эдлин стрельнула в него глазами и увидела, что он, успокоившись, улыбнулся. Он не знал этого. До тех пор, пока она сама не подтвердила его предположение своим гневным взглядом. Ей придется поучиться следить за собой в его присутствии, не то ее жизнь с ним превратится в…

Боже, что это с ней! Битва еще не окончена. Так скоро она не признает своего поражения.

— Ее клятва означает лишь то, милорд, что леди Эдлин обязана подчиняться моим указаниям, в противном случае ее лишат монастырского убежища. Но это вовсе не означает, что я могу выдать ее замуж против воли.

— Но ведь если она не выполнит вашего приказа, ей придется покинуть монастырь, — с удовлетворением произнес Хью. — Значит, я понимаю все правильно.

— Именно поэтому я и пригласила вас сюда, чтобы побеседовать с вами наедине. — Леди Корлисс явно не одобряла его самоуверенности. — Я хочу выяснить, необходимо ли мне принимать столь решительные меры.

— Она скомпрометирована, — сказал он неумолимо.

— Я повинуюсь только велению Господа нашего. Это ему мы возносим благодарность за хлеб насущный и день минувший. Но ни вы, лорд Хью, ни какие-либо людские мнения не могут влиять на мои решения.

Совершенно ошеломленный, Хью, насупив брови, уставился на леди Корлисс. Без сомнения, он был уверен, что ему удастся навязать свою волю, и уж никак не ожидал услышать, что все в руках Господа.

Несколько смягченная его молчанием, леди Корлисс сказала:

— Леди Эдлин, расскажите мне подробно обо всем, что произошло с того момента, когда вы нашли лорда Хью в монастырском хранилище, где вы готовите лекарства.

Эдлин повиновалась. Она начала с того момента, когда обнаружила сломанный замок, и завершила свой рассказ событиями нынешнего утра, когда ее обнаружили валяющейся в грязи вместе с Хью.

Ну, конечно, кое о чем она умолчала. Она не рассказала о крови дракона и о том, как она благодарила лесных духов за их помощь в чудесном излечении. Она не призналась в своих воспоминаниях, связанных с тем, что ей довелось увидеть и услышать в амбаре Джорджес Кросса. Она не рассказала об обжигающих поцелуях Хью и о том, как безумно они ей нравились. Также она ни словом не обмолвилась о том, что его приезд разбудил в ней нечто такое, что, как она полагала, уже давно умерло в ней.

Она утаила все это, но леди Корлисс каким-то образом почувствовала, что рассказ неполный.

Когда Эдлин закончила, леди Корлисс наклонилась вперед, сложила перед собой на столе руки и задала Хью вопрос:

— Зачем вам понадобилось обходиться с леди Эдлин подобным недостойным образом?

— У меня нет ни малейшего желания оскорбить леди Эдлин, — ответил он совершенно искренне. — Я хочу жениться на ней. Она одинока. Она нуждается в мужчине, который бы защищал ее.

Эдлин фыркнула.

— Самая большая глупость из тех, которые мне приходилось когда-либо слышать! Ко мне всю жизнь относились как к вещи — сначала мой отец, который вырастил меня, затем мои мужья. И вот что со мной в результате их защиты и опеки произошло.

Хью, прежде чем она догадалась о его намерениях, взял ее руку в свою и сказал:

— Я не подведу тебя.

Она дернула руку, тщетно пытаясь освободиться и продолжая при этом возмущенно говорить:

— И только когда обстоятельства вынудили меня саму позаботиться о себе, я обрела настоящую безопасность. Ту безопасность, которую вы безжалостно разрушили, стоило бы добавить!

Он отпустил ее руку, и Эдлин, увидев след, который остался на запястье от его пальцев, принялась растирать это место. Краем глаза она заметила, что он встал, но даже тогда она никак не ожидала, что он так стремительно схватит ее в свои объятия. Она пронзительно вскрикнула и обмякла в его руках.

— Что вы?!..

Устроившись вновь на своем стуле, он усадил ее к себе на колени. Он обнял ее руками за талию и плотно прижал к себе, когда она попробовала выскользнуть. Своим размеренным, не терпящим возражений тоном, который так раздражал ее, он сказал:

— Я не позволю тебе ни сбежать, ни нанести себе вред необдуманными высказываниями. Тебе нужна опора, и ты должна это понять.

Эдлин попыталась оттолкнуть его локтями, но он развернул ее так, чтобы ее спина опиралась на его грудь.

Схватив запястья ее обеих рук, он сложил их накрест вокруг ее талии, так что и пошевелиться ей было затруднительно.

— Теперь, — сказал он, — мы посидим спокойно.

Она с размаху стукнула его ногой, но удар туфли из мягкой кожи не произвел на него никакого впечатления. Хью отомстил ей, больно ущипнув за плечо. Вскрикнув, она попыталась повернуться, но он так крепко держал ее, что ее попытка оказалась бесполезной.

— Сиди спокойно, — повторил он.

Сидеть спокойно?! На его коленях?! Касаясь своими ногами его ног и прижимаясь ягодицами к его бедрам?

— У меня нет ни малейшего намерения доставлять вам такое удовольствие. — Она вновь принялась извиваться, чтобы выскользнуть, но лишь съехала вниз и тяжело шлепнулась на спину. Его руки по-прежнему не отпускали ее и теперь оказались в крепком замке под ее грудью. Она почувствовала себя в совершенно уж глупом положении. Он помог ей подняться, сам сел поудобней и притянул ее к себе поближе, вернув в прежнее положение. Теперь его колени казались ей большими, твердыми и очень неудобными для сидения.

— Позволь мне только спуститься с твоих колен, — безнадежно пробормотала она.

— Даже и не подумаю. — Когда он заговорил, она почувствовала на своей шее его легкое дыхание. — Ну, во всяком случае, не сейчас. Это зрелище недостойно внимания монахини.

Эдлин похолодела. Леди Корлисс! Она настолько увлеклась борьбой с Хью, что совершенно забыла о ней. Она оставила мысли о чувстве собственного достоинства, она знала только одно — ей нужно как можно скорее избавиться от Хью, прежде чем он добьется того, что ее желание остаться с ним возобладает. Ей казалось, что она, не сходя с места, сгорит от стыда и смущения, когда она увидела, что настоятельница смотрела на нее так, как она обычно смотрит на больных. Пытаясь как-то спасти ситуацию, Эдлин сказала: