Львёнок, который хотел выжить (СИ) - Бими Ева - Страница 68

Фигура, возникшая за ее спиной, подняла Еву с колен. Даже с этого расстояния лидер мог увидеть разбитое лицо в красных кровоподтеках, изодранные полосы на штанах, пропитавшихся кровью.

Лео приложил максимум усилий для того, чтобы совладать с лицом, не сжать кулаки и не кинуться с ревом на того, кто прятался за хрупким дрожавшим телом.

Опытный взгляд лидера осмотрел помещение.

Ошибка… Он уже понял, что совершил ошибку. Но это неважно.

Ему нужно было осторожно подходить ближе, не совершать резких движений и как можно дольше протянуть время, пока не подоспеют братья.

Леонардо изучали хищные бездушные карие глаза Адама. Человек не был напуган. Мучитель Евы рассматривал его с особым нездоровым интересом, словно думал о том, насколько бы вышел вкусный суп из мутированной черепахи.

Леонардо сделал первый осторожный шаг навстречу Еве, затем второй, затем третий.

Лидер знал, что его намеренно подпускают так близко. Под ногой скрипнул пол, и Леонардо замер, не сводя взгляда с врага. Адам в ответ внимательно следил за ним и кивнул, указывая продолжать двигаться вперед.

Острый кончик лезвия ножа упирался в шею Евы опасно близко от сонной артерии. Сердце лидера позволило себе впитать в себя то, как Ева смотрела в его синие глаза: с безграничной нежностью, с невероятным восторгом, с неподдельной детской радостью, так, как будто бы она его действительно любила. И лидер был готов пойти за ней даже в ад.

Он вступил на дощатый настил. Доски под его весом опасно просели, заскрежетав.

В глазах Евы метнулся испуг. Она непонимающе осматривала то место, на котором стоял Лео. Она пока не замечала того, что лидер увидел с самого начала. Профессиональная привычка во всем искать подвох. Настил под ним скрывал пустоту, а сверху свисал тонкий жгут металлической петли.

— Отбрось мечи, — Адам спокойным голосом приказал Лео, и тот послушно расстегнул ремень на груди и откинул от себя оружие. Лицо врага лучилось от осознания своего всемогущества над столь грозным противником, как Лео.

Лидер знал, что не сможет воспользоваться катаной. Риск был слишком велик: он мог не успеть выхватить меч и пустить его в дело, и тогда столь важную для него жизнь прервет холодная сталь керамбита.

— Надень петлю, — Леонардо подошел ближе, встав на центр постамента, и накинул на себя силок.

— Какая послушная зверушка, — Адам обращался к Еве, шепча ей в висок.

Лео видел его взгляд, полный странного азарта, нечеловечески хищного желания причинять боль своим жертвам.

— Затяни, — Адам удовлетворенно улыбался оттого, что опасное создание беспрекословно выполняло все его требования.

— Не надо… Не надо! — Ева пыталась остановить Леонардо. Она вырывалась из державших ее рук, острие ножа вошло в кожу, и тонкая струйка крови стекала по шее. Она кричала и умоляла лидера не делать этого.

Несмотря на всю ужасность грядущего будущего, Леонардо еле заметно улыбнулся Еве. Даже сейчас, глядя на то, как его Районоко сражается за него, он был счастлив. Отважный львенок стремился спасти его.

Да, Лео не дождался братьев, потому что слишком сильно к ней спешил. И теперь у него не было другого варианта. Войдя в амбар, лидеру хватило нескольких секунд на то, чтобы оценить ситуацию и принять для себя единственно правильное решение: он пойдет, встанет в центр постамента, накинет силок, ловушка сработает, петля затянется, минута конвульсий в удушении, и его не станет. И только так Леонардо сможет спасти Еву. Он выиграет для нее несколько минут. Сейчас он мог только тянуть время для того, чтобы подоспели братья.

Адам будет уводить ее, и там, на открытом пространстве, это чудовище окружат его братья.

Рафаэль сможет сделать то, чего не сможет сделать Лео. Рафаэль спасет Еву. Лидер всегда мог положиться на брата.

— Я обещаю, — сквозь рыдания и всхлипы Ева обращалась к Адаму, — обещаю, что никогда… я больше никогда не сбегу… я буду рядом, я все позволю… только отпусти его.

Адам оттаскивал бьющуюся в панической истерике девушку, она выкрикивала имя лидера.

Маленький львенок продолжал сражаться за Леонардо, а он отдавал взамен свою жизнь.

Честный обмен.

Лидеру хотелось утешить Еву, сказав: «Прости, что так долго. Потерпи еще немного, скоро подоспеет Рафаэль». Он пытался передать ей взглядом, что ему жаль, что он был так упрям и слеп; жаль, что оставил ее тогда, когда был нужен ей; жаль, что не пришел к ней раньше; жаль, что не найдет для нее дом; жаль, что не поймает для нее лосося.

Он лишь мельком взглянул на то, как Адам стал перерезать веревку. Топорная ловушка… Балка упадет сверху, сдвигая под своим весом поперечное перекрытие его постамента, пол под ним обрушится, петля затянется.

Но Леонардо не думал об этом, он в последний раз смотрел на Еву.

«Жаль, — подумал Леонардо, — что не успел сказать — люблю».

***

Я лишь уловила тень от падающей балки, под ногами Леонардо пропала опора, его тело дернулось вниз, раскачиваясь на весу, и металлическая стяжка сдавила его горло, до крови врезаясь в кожу.

— Нет! — истошный вопль вырвался из моего горла.

Адам выталкивал меня сквозь узкий проход задней двери, крепко вцепившись в предплечье. Я упиралась ногами, брыкалась, пыталась дотянуться до него зубами, чтобы вгрызться хоть в какую-нибудь часть тела. Но эта тварь утаскивала меня все дальше от Лео.

Сколько Лео сможет не дышать? Минуту, может, полторы? Я должна успеть…

Адам пихал меня вперед. Мозг отказывался соображать, но инстинкты сработали сами. Я дернулась вперед, и Адам не ожидал такого. Резко остановившись, пригнулась, а затем со всей силы откинула голову назад. Теменем врезала ему по подбородку, дернулась вбок и вырвалась из захвата.

— Лео! — я бежала к задыхающемуся Леонардо. Нужно только успеть разрезать лезвием катаны стяжку на своих запястьях и разрубить удавку.

Резкая боль опалила правый бок. Изогнутая сталь керамбита глубоко вошла в тело, Адам дернул рукой, пропарывая плоть ножом. Я даже не ощутила своего падения оттого, что боль была столь яркой и сильной, что поглотила собой все остальные чувства. Легкие судорожно сжались, грудная клетка пыталась втянуть в себя воздух, но я не могла ни закричать, ни простонать, ни даже сделать вздох. Ногами все еще продолжала толкать лежавшее тело вперед, пытаясь ползти. При каждом движении и без того невыносимая боль становилась еще сильнее.

Он задыхался, я барахталась в луже собственной крови и ничего, совсем ничего не могла сделать. Протяжно воя, словно животное, я больше не могла сделать ни единой попытки сдвинуться.

Тело странно и быстро немело, и легкие, словно работая вполсилы, вбирали в себя короткие неглубокие вдохи.

Лежа на иссушенной земле, я смотрела на закрытую дверь. Ткань одежды быстро намокала, стекающая кровь постепенно впитывалась в землю. Возникла флегматичная, но грустная мысль — «Фатальная рана… Совсем скоро станет холодно, захочется спать, и я навсегда усну». Перед тем, как в глазах все расплылось и потемнело, успела беззвучно шепнуть имя того, кто был для меня ценнее всего на свете и умирал сейчас вместе со мной.

***

Стальной силок сжал горло, выкручивая голову набок под весом собственного тела. Лео пытался разжать удавку, но та лишь сильнее впивалась в шею. Он схватился за металлический трос в попытках разорвать, но жгут лишь только до крови раздирал в кожу, скользя в руках. Синие глаза смотрели вслед Еве. Его львенок продолжал биться, рычать, брыкаться, вырываться.

Не плачь, Районоко. Скоро все закончится.

Рафаэль должен быть где-то рядом, он успеет перехватить ее. Рафаэль успеет отомстить за нее.

Скорее, Рафаэль, ты нужен ей.

Дверь закрылась, скрывая от его взора Еву.

Люблю.

Леонардо закрыл глаза, чувствуя, как биение его сердца замедляется. Легкие начинали постепенно гореть от нехватки кислорода. Грудь сделала первый рывок в надежде вдохнуть столь необходимый для организма кислород.