Непокорная невеста - Додд Кристина - Страница 14

— Пожалуйте вот сюда, сэр. — Она сделала рукой приглашающий жест, но сэр Джозеф, зайдясь от ярости, топнул ногой — да так, что забрызгал ей грязью все платье. Джулиана вздохнула. Ей казалось, что она победила в генеральном сражении, но война, судя по всему, еще только началась.

— Разбитый враг — скверный помощник, — прошептал ей на ухо Раймонд.

Все еще не оправившись после потрясения, Джулиана накинулась на непрошеного советчика:

— А что же, по-вашему, я должна с ним делать?

— Отошлите его в другой замок.

Раймонд предложил ей руку и повел через грязный двор с таким видом, словно они шествовали по дворцу.

— Он решит, что я отправила его в ссылку.

— Ну и пусть. Лучше одно столкновение, чем непрекращающаяся вражда.

Издалека донесся рев сэра Джозефа:

— Что это вы там делаете с этим молодым бездельником? Так и вешается мужчинам на шею, какое бесстыдство!

Раймонд сжал ей пальцы, потом решительно направился к сэру Джозефу.

— Я — мастер Раймонд, королевский зодчий. Король Генрих прислал меня сюда, чтобы укрепить этот замок. Непременно расскажу его величеству и о вас, сэр.

Он улыбнулся, сверкнув белоснежными зубами, а сэр Джозеф, подозрительно прищурившись, посмотрел на него снизу вверх. Потом медленно, как бы рассуждая вслух, проговорил:

— На первый взгляд ты похож не на мастера, а на лорда.

Раймонд улыбнулся еще шире.

— Я и есть лорд. Лорд всех зодчих.

— Чушь! — отмахнулся старый рыцарь. — Должно быть, ты просто бастард какого-нибудь дворянина, а свою должность ты просто купил.

— Вполне возможно, — не стал спорить Раймонд.

— Нет ничего позорного в том, чтобы быть бастардом, — вставила Джулиана.

Сэр Джозеф почему-то покраснел.

— Да, но почему у этого тупицы серфы бездельничают?

Работники как раз собрались у костра обогреться и отдохнуть.

— Им нужно поесть, — заступилась за них леди Джулиана.

Сэр Джозеф фыркнул:

— Слишком уж вы мягкосердечны. Если бы за дело взялся я… Зря вы поставили на мое место этого молокососа Леймона.

— Разве я нашла бы другого такого, как вы, сэр, — вежливо ответила Джулиана, однако, не удержавшись, язвительно добавила: — Вас никто не заменит. Точно так же, как никто не заменит мне отца.

— Вашего отца? — Сэр Джозеф недобро оскалился. — Он стыдился своей дочери. Даже на смертном одре. Не забывайте, кого он держал за руку перед кончиной. Представляю, как бы опечалился милорд, если б дожил до сегодняшнего дня.

— Думаю, он понял бы, что перед кончиной держал за руку не того, кого следовало, — огрызнулась Джулиана.

— О, я предупреждал его с самого первого дня, когда вы появились на свет, — постепенно распаляясь, прошипел сэр Джозеф. — Я все время говорил ему, что нужно почаще пускать в ход палку, но он меня не слушал. Слишком уж он был мягок. Хорошо хоть я был рядом, чтобы напоминать ему об отцовском долге. Вы, леди Джулиана, — позор для семьи, своим поведением вы оскорбляете память отца. Знаете вы кто — вы просто шлюха!

Воцарилась полнейшая тишина. Сэр Джозеф, туговатый на ухо, орал так громко, что его слова разносились по всему двору. Джулиане и раньше приходилось выслушивать от старика подобные обвинения, но никогда еще он не называл ее шлюхой, да еще в присутствии слуг и, главное, мастера Раймонда.

Джулиана опустила глаза, потом посмотрела на леса, равнину, деревню — ее родовые земли. Они были богаты и плодородны, здесь жили ее серфы и вилланы, здесь пасся ее скот. Джулиана хранила и оберегала эту землю и ее население. Заботилась о процветании и безопасности своих владений. Эта земля питала ее своей силой.

Вот и сейчас вид полей и лугов придал ей решимости. Она посмотрела на застывших от ужаса слуг, взглянула на ястребиное, торжествующее лицо сэра Джозефа, а напоследок перевела взгляд на мастера Раймонда.

Она не знала, какой в эту минуту видит ее Раймонд: подбородок горделиво вздернут, медного оттенка волосы разметались, губы подрагивают, голубые глаза горят от гнева. Раймонд хотел броситься на ее защиту, но чувствовал, что сейчас делать этого не следует. Джулиана должна сама выиграть схватку. Она не поблагодарит его за вмешательство, да и авторитета его заступничество ей не прибавит. Пусть выходит из положения сама.

Звонким, спокойным голосом она сказала:

— Сэр Джозеф, вы забываетесь. Отправляйтесь в Бартонхейл и оставайтесь там до дня своей смерти.

Сэр Джозеф сник прямо на глазах. Он посмотрел сначала на свою госпожу, потом на стоявших вокруг людей. Выражение лица у всех было одинаковое: старый рыцарь прочел там лишь отвращение и неприязнь. Раймонд подумал, что если бы кто-то сейчас кинул в старого мерзавца камнем, то остальные немедленно сделали бы то же самое, и тогда сэра Джозефа постигла бы участь, предназначенная для шлюх. И поделом.

— Можете удалиться, — сказала Джулиана и отвернулась.

Старик крепко сжал палку, но Раймонд взглянул на Кейра, и тот крепко схватил обезумевшего рыцаря за запястье.

— Госпожа больше не нуждается в ваших услугах, — негромко сказал Кейр.

Сэр Джозеф попытался высвободиться, но у него ничего не получилось.

— Леди Джулиана! — крикнул он. — Я старый человек, я прожил здесь всю свою жизнь. Сжальтесь надо мной, позвольте мне остаться!

Но Джулиана не подала виду, что слышит его слова.

Кейр уже готов был увести старика прочь, но тот крикнул еще громче:

— Леди Джулиана! Дайте мне хотя бы время собраться! Я должен попрощаться с замком, где прошла вся моя жизнь! Умоляю!

Раймонд предостерегающе взглянул на Кейра, и тот подтолкнул старика в спину, но, увы, слишком поздно. Слова недавнего обидчика тронули Джулиану. Не оборачиваясь, она сказала:

— Можете оставаться здесь до Рождества. Но, как только наступит Двенадцатая ночь, вы немедленно уберетесь из моего замка. И никаких задержек — ни из-за плохого здоровья, ни из-за плохой погоды.

Кейр виновато взглянул на Раймонда, но тот лишь пожал плечами. Джулиана поступила правильно, изгнав своего злейшего врага, но нельзя же ее осуждать за проявленное к нему милосердие.

По крайней мере, подумал Раймонд, одна из целей его маскарада, кажется, достигнута. Теперь понятно, почему Джулиана так боялась брака. Видимо, она хотела выйти замуж за какого-то мужчину, который был ей не ровней. Иначе чем объяснить обвинение, брошенное стариком? Ерунда — какая-нибудь дурацкая любовная история.

Джулиана стояла на мосту, не глядя ни на кого вокруг. Она казалась такой заброшенной, одинокой. Раймонд чувствовал, что она вот-вот сломается под тяжестью перенесенного оскорбления, и тогда, следя за тем, чтобы в его голосе не прозвучало и нотки сочувствия — иначе Джулиана могла просто разрыдаться, — он сказал:

— Миледи, я хотел показать вам, как идут работы. Не угодно ли будет спуститься вниз?

Она вся дрожала. Слезы и в самом деле так и рвались наружу, однако Джулиана сдержалась, и за это Раймонд проникся к ней еще большим уважением.

— Благодарю, мастер Раймонд. Да, я хотела бы посмотреть, как идут дела.

Посторонившись, он предложил ей руку:

— Обопритесь, миледи. Здесь очень скользко. Она уставилась на его руку с неподдельным ужасом в глазах. Ничего удивительного — после сцены, которую устроил сэр Джозеф, она вправе ожидать от окружающих любой подлости. Тем не менее Джулиана осторожно взялась за его локоть, и они стали спускаться вниз.

Раймонд думал, что ее прошлое не имеет ни малейшего значения. Уж он позаботится о том, чтобы она избавилась от своих страхов и ночных кошмаров. Он окружит ее добротой, сочувствием, с ним она познает и страсть, и чувство защищенности. Раймонд знал, что способен избавить женщину от тоски и бессмысленного томления. Это ему под силу.

Сегодня он смотрел на Джулиану с гордостью. Понимает ли она сама, сколь многого достигла? Он чувствовал себя то отцом, гордящимся своей дочерью, то страстным влюбленным, взирающим на предмет своей страсти.

Странная мысль. Оказывается, его отношение к леди Джулиане изменилось. Теперь он хочет завоевать ее любовь не из-за уязвленного самолюбия, а совсем по другой причине. Он успел проникнуться к ней уважением и искренней приязнью. Когда же это произошло?