По дороге могущества. Книга четвёртая: Роган (СИ) - Нукланд Алан - Страница 52

Мафлет вонзил сабли в звериную спину, прокрутил лезвие в ранах и резко вытащил их обратно с широко расставленными руками — острые зазубрины на тупой стороне оружия зацепили и разорвали внутренние органы противника и он с воплем упал на землю, забившись в конвульсиях и орошая снег горячей кровью. Разведчик тут же развернулся и едва успел отбить в сторону огромную двулезвийную секиру, однако соперник продолжил яростный натиск. Оглушающий своим безумием звон стали, и в следующее мгновение хищное лезвие секиры вгрызается в бедро пошатнувшегося воина, разрезает сталь доспеха и отрубает ногу возопившего от боли афилемца.

Бульдог с силой опускает оружие на голову врага и обрывает его крик, а затем срывается с места, подпрыгивает и камнем падает вниз, вонзая секиру глубоко в грудь мчащемуся всаднику и сшибая его на землю. Взявшись за рукоять двумя руками, он с рычанием вырывает засевшую в нагруднике сталь и тут же широким взмахом вгоняет её в череп противника, практически полностью разрубая его вместе со шлемом.

Яростно дыша, силзвер окидывает взглядом сражающихся и на миг ему кажется, словно бы он видит в чёрных небесах самого Баглорда, что простёр над полем битвы свои руки, дабы схватить души проигравших и утянуть их в Мир Умирающего Солнца. И губы бульдога растянулись в радостном оскале, ибо он видел, что они побеждают!

Силзверы побеждают! Победа уже близко!!!

МЫ — ПОБЕЖДАЕМ!!!

Леденящий душу волчий вой эхом проносится над сражающимися и когти ужаса сжимают сердца всех, будь то силзвер или силпат.

А затем наступает настоящий хаос, и в бой вступают истинные хозяева этой зимней битвы.

Волна стрел и потоки испепеляющей магии хлынули с небес, собирая кровавую жатву и сея неминуемую смерть. К бесстрастно взирающей зловещей луне взметнулись крики боли и страданий, сплетённые в единую какофонию ужасающего отчаяния. А когда остатки выживших наконец смогли воздвигнуть волшебные щиты и защитить себя от гибели, со стороны леса и из открытых деревенских ворот выбежали десятки вопящих силпатов, облаченных в сверкающую в лунном сиянии зачарованную броню, и с рёвом бросились на врагов. И их яростно поющие песнь крови клинки и булавы не знали пощады, обрушиваясь и на силзверов, и на силпатов.

…Герталон, верная правая рука своего капитана Ясалора Эртийского, стремглав бежал с поля боя, накинув на себя заклятье невидимости. Он мчался по лесу что есть сил, огибая древесные стволы, подскальзываясь на снегу и спотыкаясь о скрытые под белым покровом корни, поминутно оглядываясь и больше всего на свете страшась увидеть за спиной искаженные в кровожадном триумфе лица преследователей.

Но когда Герталон обернулся в очередной раз, то вдруг почувствовал, как его живот пронзает что-то невероятно острое.

С расширенными от ужаса глазами он опустил взгляд на торчащее из его тела лезвие меча.

— Куда-то собрался, красавчик?

Герталон поднял голову и посмотрел на прекраснейшую девушку, чьи волнистые чёрные волосы были стянуты в хвост, а на милейшем лице красовалась чарующая улыбка. Она слегка подалась вперёд и её зрачки неожиданно сузились, превратившись в две горящие оранжево-красные щелки, а затем девушка молниеносным движением вонзила ему в подбородок лезвие длинного кинжала, острие которого вышло из темени.

Рывком вытащив кинжал и сбросив труп с клинка, Скайдэн отдала скрытым в ночи товарищам мысленный приказ:

— Не пропускать никого! Убивать всех!

…Зажимая рукой кровоточащую на боку рану, тяжелодышащий Жазгар привалился к холодному древесному стволу и посмотрел за спину, где на пропитавшемся кровью снежном поле сверкала вздымающаяся и со свистом опускающаяся смертоносная сталь. Метаясь лихорадочным взглядом по искривлённым в ярости лицам сражающихся гуатов, зубы силзвера невольно застучали от охватившего его ужаса.

Его, жестокого Жазгара, сковало страхом не оттого, что они угодили в ловушку силпатов, а то, что эти обезумевшие монстры сейчас безжалостно убивали не только его сородичей, но и с кровожадными оскалами бросались друг друга, словно бешеные твари.

Немыслимо… Если все гуаты будут хоть немного похожи на этих мирян, то война окажется намного более трудной и кровопролитной, чем они думали…

С трудом сглотнув вставший в горле ком, Жазгар развернулся и вскоре скрылся в глубинах Глухолесья.

…Разрубив лицо напавшего на него гуата, бульдог внезапно вновь услышал быстро приближающийся волчий вой и попятился назад, в страхе озираясь по сторонам.

А затем он догадывается вскинуть голову к небесам.

Огромный чёрный волколак обрушился на него сверху и прижал ногой к земле. Резко наклонившись, он схватил бульдога за локти и выпрямился. Связки и сухожилия затрещали, а в следующее мгновение не выдержали напряжения и стали медленно разрываться. Новый мощный рывок — и волколак отрывает руки придавленного силзвера, вскидывает морду к полной луне и из его глотки рвётся наружу пронзительный вой, сплетающийся с воплем боли захлёбывающегося кровью бульдога.

Краем глаза замечаю несущуюся на меня громадную медвежью тушу и отпрыгиваю в сторону, с лёгкостью уворачиваясь от размашистого удара острых когтей. В лапах бронированного белого медведя тут же появляется тяжеленный молот и он вновь делает рывок ко мне в попытке разломать все кости одним сильнейшим ударом.

С широкой ухмылкой поднимаю дриарилловую руку и в следующее мгновение на ней материализуется Щит Светочи, в который с оглушительным звоном со всей мощи врезается летящий молот. Грозное оружие медведя отскакивает в сторону, словно столкнувшись с непреодолимой преградой, и его едва не выворачивает из разом онемевших лап силзвера, в то время как я сам даже не шелохнулся.

Миг — за моей спиной появляется Халдорн и я неразичимым глазу движением выхватываю его из заплечных ножен и одним молниеносным взмахом отрубаю обе ноги бронированного медведя. Силзвер с воплем падает в снег, но тут же приподнимается на могучих лапах и вскидывает голову — и именно в этот момент я перехватываю меч лезвием вниз и по самую рукоять вонзаю его лезвие прямо ему в лоб, при этом жадно смотря в глубины звериных зрачков.

До чего же приятное чувство! Ни с чем не сравнимое удовольствие, которое дарует лишь несправедливо краткое мгновение убийства! Этот волнительный, манящий своим волшебством момент, доступный лишь избранным — когда жизнь покидает тело жертвы и её глаза медленно угасают, а вместе с этим сила убитого наполняет могуществом каждую клеточку напряжённого тела и становится с ним частью единого целого!

Я медленно выпрямляюсь, расправляю плечи и окидываю довольным взглядом ревущих мирян, с горящими глазами убивающими всех, кто рискнёт встать у них на пути.

Да! ДА!!! Убивайте друг друга! Вгрызайтесь в глотки, проливайте кровь, ломайте кости! Познайте всю прелесть смерти и вкусите запретный плод Силы, от которой вы так глупо отвернулись! Вы были столь слепы, когда отказались от неё, но теперь, теперь вы прозреете и вернётесь на единственно верную дорогу — Дорогу Могущества!!!

Позади меня внезапно раздался бешеный вопль и я развернулся к покрытому своей и чужой кровью капитану Ясалору Эртийскому. Подняв искорёженный ударами щит и крепко сжав в руке сверкающий верный меч, он с обезумевшим взглядом бежал прямо на меня. Оголив клыки, я сделал шаг ему навстречу, и через мгновение его сияющий, наполненный магией клинок обрушился сверху, оставляя за собой огненный след, а затем…

Затем раздался едва уловимый свист стали и рука Ясалора Эртийского вдруг отделилась от его тела и упала ему под ноги. Мы оба с изумлением уставились на ровный, кровоточащий обрубок, а в следующий миг вновь мелькнул рассекающий воздух блеск и половина лица донельзя удивлённого афилемского капитана медленно соскользнула на землю вместе с частью его туловища.

Брызнувший во все стороны поток крови окатил меня с головы до ног, и когда разрубленное надвое тело Ясалора наконец рухнуло на ало-белый снег, я неожиданно увидел стоящую позади него весело улыбающуюся лилововолосую девушку с оголёнными, плавно изгибающимися к длинному острию тонкими саблями в обеих руках.