По дороге могущества. Книга четвёртая: Роган (СИ) - Нукланд Алан - Страница 39

Второй оборотень заканчивает начальную трансформацию, встаёт на все четыре лапы и поворачивается в мою сторону. Не медля ни секунды мчусь к окну, слыша за собой быстро приближающийся перестук бегущей твари, хватаю за ножки круглый лакированный стульчик со стоящей на нём вазой и, резко развернувшись, с размаху бью им монстра прямо по вытянувшейся морде. Глухой стук сливается с грохотом разбившейся вазы. Оборотень падает на пол, приподнимается и оглушенно трясёт башкой, по которой я мгновением спустя вновь изо всех сил бью круглой сидушкой стула. А затем ещё раз. Ещё раз. И ещё.

С последним ударом стул с хрустом ломается на куски, также, как и раздробленный череп восставшего ублюдка. Шумно втягивая носом воздух, отбрасываю один из обломков и иду в сторону лестницы, с которой уже начинают раздаваться звуки перестраивающихся костей. И когда я появляюсь в проходе и поднимаю взгляд наверх, то вижу мчащегося на меня оборотня, из распоротого живота которого всё ещё торчат кишки.

На мгновение замираю на месте, не сводя глаз со стремительно приближающейся твари, а когда она прыгает на меня, вытянув лапу, чуть отстраняюсь вправо, пропуская заострившиеся ногти рядом с лицом, и молниеносно вгоняю обломок стула под ухо оборотня — сила удара была столь велика, что дерево прожило его шею насквозь и пригвоздило к стене. Оставив хрипящего выродка беспомощно трепыхаться в предсмертной агонии, делаю несколько шагов вверх по лестнице и слышу стук приближающихся шагов — едва увидев меня девушка с вытянувшимися конечностями возопила зубастым ртом и ринулась вниз по ступеням.

Достигнув дистанции для нападения, она нанесла удар когтистой лапой, но я ловко перехватываю её правой рукой за кисть, делаю полуоборот и тут же бью раскрытой левой ладонью в сгиб локтя — рука твари выворачивается в другую сторону и обломки костей пропарывают кожу. Не обращая внимания на оглушительный визг, вновь с силой бью ладонью, но на этот раз уже в висок — частично трансформировавшаяся голова с громким стуком ударяется о стену, крик резко обрывается, а затем я моментально подтягиваю оглушенного монстра к себе, беру сзади его шею в крепкий захват и заваливаюсь на бок, утягивая оборотня следом. Очухавшаяся гадина начала бешено брыкаться в попытке вырваться, но я навалился всем телом и не отпускал, а потом напряг мышцы и сделал резкий рывок, с чавкающим звуком сломав ей шейные позвонки.

Разжав захват, устало сел на ступени рядом с трупом, и, тяжело дыша, опустил голову, опершись локтями о колени и свесив ладони с подрагивающими пальцами между ног. Несколькими специальными вдохами-выдохами стабилизировав дыхание и облизнув пересохшие губы, поднялся на ноги и вернулся в гостиную.

Времени на раздумья нет, нужно действовать быстро.

Забрав из серванта два оставшихся ножа, прошел туда, откуда выскочила первая тварь — как и думал, здесь расположена кухня с длинной печью. Однако топится она не здесь, а в смежной комнате, потому сначала я нашел ещё один крепкий нож, не чета моим хрупким обеденным, и лишь после этого заглянул в неё: справа дрова, вёдра с углём, рабочая обувь и куртки, деревянные бочонки, а вот в левом коротком коридоре небольшая дверца. Оставив в руках только один из ножей, остальные положил на бочонок и, взяв кочергу, осторожно приоткрыл её и прислушался — тишина. Распахнув створку, быстро спустился по не длинной лестнице и оказался в тёмной кладовке. Дождавшись, пока глаза немного привыкнут к темноте, отыскал висящую на крючке масляную лампу и зажег фитиль огнивом, привязанным к ней верёвкой.

Подняв тусклый фонарь, внимательно огляделся и быстро нашел то, что нужно — полные и полупустые мешки. Изучив и понюхав каждый, выбрал тот, что пах нейтральнее остальных, и вытряхнул на пол сухую траву, вероятно, используемую для заварки чая. Используя найденную тут же верёвку, перевязал им мешок, превратив его в заплечный, после чего забрал все найденные здесь мелкие верёвочки, оставил горящую лампу на полу и поднялся обратно в заднюю прихожую. Разорвав на несколько лоскутов грязную тряпицу, лежащую у бадьи с водой и видимо служащую полотенцем, перевязал лезвия ножей и закинул их в самодельную сумку, повесив её на плечо, после чего поудобнее перехватил кочергу и слегка отодвинул занавеску. Убедившись, что снаружи не поджидают незваные гости, открыл дверь и вышел на задний двор. Оглядываясь по сторонам, быстро пересёк его и зашел в ближайшую постройку. Скользнув взглядом по ровно уложенным рядам колотых дров и темнеющему за деревянным ограждением углю, остановил его на стоящей рядом с ним лопате и небольшой кувалдочке.

Натянув уголок губы, поднял кувалду и задумчиво осмотрел — неровный ударник намертво сварен со стальной, шершавой от ржавчины рукоятью, что придаёт инструменту не только лишний вес, но и дополнительную прочность. То, что нужно — вполне сойдёт за компактную булаву для раскалывания усиленных волколакских черепов.

Пройдясь по дровнику, вскоре нашлись и топор с колуном — необходимые для любого дома инструменты. Перевязав их вместе с кувалдой и ножом тряпками и верёвочками, чтобы не гремели, засунул всё в мешок, затянул особым узлом горлышко, чтобы он быстро развязывался, закинул его на спину, перебросив лямки через голову, и покинул пристройку.

А вот теперь пора как следует изучить местность.

Запрокинув голову, мазнул глазами по покатой крыше и вмонтированным в стену дома стальным лестничным скобам. Подойдя к ним, опробовал на прочность, а потом уверенно забрался наверх и, чуть пригибаясь, поднялся по слегка хрустящей под ногами черепице к торчащей трубе и замер, внимательно осматривая цепким взором раскинувшуюся передо мной территорию.

Залитый лунным сиянием городок был погружен в гнетущую тишину, нарушаемую лишь едва слышным скрипом вывесок, висящих на железных петлях, позвякиванием мелких уличных флюгеров и завыванием сквозняков в узких, пустынных подворотнях. И всюду, куда бы не падал мой взгляд, властвовала темнота, столь неестественная для любого населённого людьми городка: не горели высокие фонари, выстроившиеся вдоль вымощенных брусчаткой дорог, а высящиеся повсюду здания, замершие подобно недвижимым истуканам, пялились на меня пустынными глазницами окон, полными мрака.

Я выпрямился и окинул мрачным взглядом поблескивающие крыши домов этого лишенного всякой жизни города.

Однако это было не так.

Этот город не мёртв. Даже совсем наоборот — он полон постепенно превращающихся оборотней, которые через несколько часов окончательно трансформируются и заполонят эти пока что тихие улочки, и их пронзительный вой торжествующим набатом разнесётся во мраке ночи.

Я посмотрел на полную луну и мои губы скривила усмешка.

Хороший ход, приятель. Ты не только лишил меня сил, но и обзавёлся многочисленными прыткими помощниками. Готов даже поспорить на что угодно, что и с поиском нормального боевого оружия мне здесь также не повезёт: твой город — твои правила, верно? Во всяком случае, подсознание подсказывает именно это. Так что мне стоит сказать “спасибо” за наличие хоть какой-то реалистичности в этом сценарии.

Развернувшись, я взглянул на соседний четырёхэтажный дом.

Нужно подняться повыше.

Коротко разбежавшись, прыгнул на каменный забор и тут же оттолкнулся от него ногой, перепрыгнул на указатель гостиничной вывески и сделал сильный рывок вперёд, толчок ступнёй о перила и пальцы цепляются за балкон третьего этажа. Резко подтянуться, перелезть на балкон четвёртого, затем стремительно выпрямиться, подобно пружине, и схватиться за край каменного блока. Гудение в мышцах рук и в следующее мгновение я уже на плоской крыше.

Так, отсюда вид уже получше. По крайней мере теперь чётко видно, что город построен на большом холме, который он опоясывает. Разнообразные шапки домов тянутся далеко вниз, при каждом витке постепенно уступая высоту своим вышепостроенным собратьям, и так до самого основания холма, огороженного толстой крепостной стеной, за которой уже начинался густой лес. Впрочем, далеко не одной — дополнительные пояса стен виднелись ещё в двух местах: ближе к середине и вполовину ниже неё.