Добровольно проданная (СИ) - Шагаева Наталья - Страница 12

— Доброе утро, — здороваюсь я. Стараясь не смотреть Адамади в глаза. Первая ночь состоялась, но легче мне не стало, и то, что я увидела утром, не добавляет мне смелости и уверенности. Теперь я четко понимаю, что этот с виду харизматичный мужчина — безжалостный зверь. Правду говорят, что на хорошую жизнь честна не заработаешь. Не зря в этом доме столько охраны.

— Доброе, София, — отзывается Константин, Такой спокойный, уверенный. Совсем другой, словно надел маску интеллигентного человека. — Присаживайся, — указывает на стул по правую руку и даже слегка улыбается, осматривая меня. Адамади многогранен, словно в нем живут две личности.

— Я могу быть свободна? — громко спрашивает Виктория, скептически осматривая мою одежду, словно не сама ее выбирала.

— Нет, в пятницу в семь вечера организуй небольшой прием на три пары. Ничего особенного, просто ужин с греческой кухней. Пополни бар Метаксой, греческим ликером и вином, — Адамади дает указания Виктории, но смотрит на меня. Я знаю, я кожей чувствую его стальной взгляд. Он продолжает говорить, отдавая команды Виктории, а я отпиваю сока и, чтобы не нервничать, мну салфетку. — Все, можешь быть свободна. После завтрака сопроводишь Софию к доктору.

— Хорошо, — отвечает Виктория и уходит.

Будь я хозяйкой дома, запретила бы ей носить шпильки, чтобы так громко не цокала и не портила паркет.

Напрягаюсь, когда Константин берет меня за запястье руки, которой я мну салфетку, и слегка сжимает,

— Посмотри на меня, — ему необязательно повышать голос, чтобы отдавать приказы. Его низкий, холодный голос просто не умеет просить. — Поднимаю глаза и смотрю на мужчину. Как всегда, свежий, холеный, пахнущий терпким парфюмом, только на руке, которой он меня держит, сбита костяшка, а вчера этого не было.

— Как ты себя чувствуешь? — спрашивает он, начиная поглаживать мое запястье большим пальцем. Будь все иначе, мне, наверное, понравились бы его прикосновения, но сейчас, кроме скованности, я ничего не чувствую.

— Спасибо, все хорошо, — пытаюсь вырвать запястье, но он не отпускает, сжимая его. У Константина такая горячая ладонь, что можно обжечься. — Лжешь, София, — прищуривая глаза, говорит он и отпускает меня, — Ты очень напряжена, и в твоей голове много мыслей. — Озвучь хотя бы одну из них, — он принимается есть сырники и, приподнимая бровь, ждет ответа.

— Кто был этот парень с утра? — выпаливаю я, сама от себя не ожидая. Мне не дает покоя мысль, что где-то в доме мучается человек. Константин усмехается, а потом вновь ловит мой взгляд. И его холодные глаза не смеются, в них предостережение.

— Тебя это не должно волновать! Не лезь в мужские дела. Ты просто мое украшение и секс! — отрезает он.

Хочется ответить: «Спасибо, что указал мне место, я и так его знала!». Но я просто киваю и допиваю сок.

Адамади отодвигает от себя тарелку, допивает кофе, промакивает рот салфеткой и поднимается с места. Он останавливается позади меня и наклоняется, окутывая своим горьким запахом. Хватает за хвост и наматывает его на руку, слегка оттягивая. Глубоко вдыхает мой запах у виска, еще и еще. Не знаю, что он находит в моем запахе, но, похоже, это его фетиш.

— Вечером оставь эту прическу, надень чулки и что-нибудь очень развратное, прозрачное. И жди меня, — шепчет мне и целует за ухом, так нежно, контрастом с сильным захватом волос.

Потом отпускает меня и уходит, А я сижу в ступоре. Сегодня?! Снова?! Даже не даст мне время на то, чтобы все зажило? Хотя кто сказал, что он должен думать обо мне. Все верно, я вещь, которую купили и пользуют. Пора к этому привыкнуть и терпеть.

Сажусь в машину в очень плохом настроении, пытаясь пережить все самостоятельно. Виктория устраивается рядом, называет Артему адрес клиники и снова осматривает меня с ног до головы.

— Что со мной не так?! — немного раздраженно спрашиваю у нее.

— Обувь не подходит к этой юбке, — пренебрежительно выдает она.

— Мне все равно, мне так нравится, — отворачиваюсь от нее к окну, рассматривая дождливый город.

— Ну, понятно, что тебе нравится безвкусица, — ехидно усмехается. — Но в следующий раз надевай туфли под такие юбки! — командным голосом выдает она.

— Я буду надевать все, что захочу! Я не обязана вас слушать! — со злостью кидаю ей. Потому что она общается со мной, как с дурой, и постоянно командует. А мне достаточно Константина. Потом осекаюсь, кусая губы. Может, я зря сорвалась, и Адамади это не понравится.

— Невоспитанная хамка! — кидает она мне, выпучив глаза. — И… — хочет еще что-то сказать, но сдерживается и утыкается в свой ежедневник.

Ловлю в зеркале заднего вида взгляд Артема и вижу, что он улыбается, подмигивая мне. Не сдерживаюсь и улыбаюсь ему в ответ. Хоть кто-то меня не хочет унизить и поддерживает.

ГЛАВА 10

София

— Есть небольшие повреждения, но все в пределах нормы, — говорит гинеколог, осматривая меня в кресле. Эта клиника отличается от той, в которую меня возила Регина, И врач здесь не грубый мужик, а приятная, внимательная женщина. Поэтому я вполне расслаблена и даже рада убедиться, что со мной все нормально. — Выпишу тебе свечи, и дискомфорт пройдет, И желательно воздержаться от полового акта ближайшую неделю, — предупреждает она, заканчивая осмотр, а я не могу сказать ей, что моему хозяину все равно на мою боль, он хочет секса уже сегодня. — Можешь одеваться.

— А что, если мне больно, очень… — говорю, когда сажусь напротив врача,

— У всех по-разному: кто-то вообще не чувствует боли, кто-то более чувствительный, но и это нормально. Следующие несколько раз тоже будешь испытывать дискомфорт, Могу посоветовать хороший лубрикант. Должно пройти определенное время, чтобы женское тело «привыкло» к сексуальной жизни.

Скорей бы уже к этому привыкнуть, ведь год предстоит долгий.

— Мне нужно подобрать контрацепцию, самую надежную.

— Самая надёжная контрацепция — это отказ от секса, — шутит женщина, и я натянуто улыбаюсь ей в ответ,

Дальше она проводит опрос, подбирает мне противозачаточные и даже снабжает месячным запасом таблеток, долго объясняя, как и когда их принимать,

Выхожу из клиники, сажусь в машину к водителю, но Виктории там не нахожу,

— Подождем немного Викторию Сергеевну, — сообщает Артем. — У нее встреча в кафе напротив, — он указывает на здание бизнес-центра и включает музыку. Не громко, но колонка где-то позади меня, и оттуда играет моя любимая песня, Она грустная, о несчастной любви, и западает в душу. Песня из тех, которые слушаешь в наушниках, и по телу разбегаются мурашки,

Я откидываюсь на сиденье, закрываю глаза и пытаюсь на несколько минут уйти от реальности. Немного забываюсь и в конце пою финальные слова вместе с певицей. Открываю глаза и краснею, замечая, что Артем смотрит на меня в зеркало заднего вида. Отворачиваюсь к окну и рассматриваю тротуар.

Совсем неподалеку, стоит ларек с мороженым. Такой, где продают разные вкусы на выбор, выкладывая шарики на хрустящие вафельные рожки. Я обожаю мороженое, особенно такое. Открываю сумку в поисках денег, хочется съесть маленький кусочек счастья, чтобы заесть им горечь. И расстраиваюсь, когда нахожу только мелочь.

— Какое мороженое вы хотите? — вдруг спрашивает Артем,

— Что? — не понимаю, откуда он узнал, что я хочу,

— Вы долго смотрели на ларек с мороженым, при этом облизывая губы, а потом кинулись искать деньги и разочаровано надули губы, словно обиженный ребенок.

Краснею ещё больше, оттого что мужчина подметил столько деталей, а я и вправду веду себя как ребенок,

— Я просто… — пытаюсь как-то оправдаться, но мужчина усмехается, отчего мне становится стыдно.

— Какое мороженое? — повторяет он,

— Нет, спасибо, не нужно,

— Тогда выберу на свой вкус, — настаивает Артем и выходит из машины.

— Я люблю мятное, фисташковое и манго, — говорю, пока он еще не захлопнул дверцу.

Артем, и правда, подходит к ларьку и покупает мороженое, расплачиваясь своими деньгами.