Повесть об Остролистном холме - Алберт Сюзан Уиттиг - Страница 35

Определив таким образом судьбу Кэролайн на ближайшее время, она улыбнулась доктору Гейнуэллу и продолжала уже елейным тоном:

— Не хотите ли пройти в библиотеку, сэр? Кофе и десерт нам подадут туда. Покойный лорд Лонгфорд собрал множество книг о природе Озерного края, они могут заинтересовать вас.

— С радостью ознакомлюсь с ними, мисс Мартин, если вы будете столь любезны и покажете мне эти издания. — Доктор Гейнуэлл извлек из кармана золотые часы. — Кстати, ее светлость упомянула о встрече со школьным попечительским советом. Признаться, это явилось для меня полной неожиданностью. Встреча назначена на сегодня?

— На три часа, в Дальнем Сорее, в тамошней гостинице. Вас отвезет туда Бивер. — Мисс Мартин сложила салфетку. — Насколько я знаю, там будут капитан Вудкок, викарий Саккет, доктор Баттерс и мистер Хилис. Капитану, доктору и викарию уже известно о том, что в вашей кандидатуре заинтересована леди Лонгфорд. Так что на поддержку этих троих можно безусловно рассчитывать. Ну а мистер Хилис — стряпчий леди Лонгфорд.

— Что ж, хорошо, — сказал доктор Гейнуэлл. Он взглянул на Кэролайн и осторожно добавил: — Я чувствую некоторую неловкость, сами понимаете… Ведь объявления о вакансии не было. А есть ли другие кандидаты?

— Всего лишь деревенская учительница, — пренебрежительно заметила мисс Мартин. — Но у нее и в помине нет таких рекомендаций, как у вас. На этот счет вы можете быть совершенно спокойны. — Она встала, шурша шелковыми юбками. — Итак, в библиотеку? — Затем ее голос обрел повелительные нотки, и она заговорила как хозяйка дома: — Эмили! Кофе и десерт для доктора Гейнуэлла и меня принесите в библиотеку! — Мисс Мартин посмотрела на Кэролайн и добавила: — В свою комнату, мисс.

Девочка состроила гримасу вслед уходящей паре, поднялась к себе и вынула Грошика из коробки. Она немного поиграла со свинкой на полу, но чувство обиды не исчезло. Затем ей в голову пришла одна мысль. Мисс Мартин велела ей отправляться в свою комнату, и Кэролайн повиновалась. Но ведь она не получала приказа оставаться в этой комнате!

— Я думаю, ты бы не отказался от свежей травки, — сказала она Грошику. — Пойдем-ка в сад, и ты ее получишь. — Девочка пальцем пригладила мягкий оранжевый мех на голове свинки. — Если я отпущу тебя побегать по саду, ты обещаешь не удрать?

Грошик шмыгнул носом. Он все еще переживал обиду на мисс Поттер за то, что та уехала, оставив его в Тидмарш-Мэноре, в то время как он-то надеялся на приключения, спасение юных дев и подвиги в битвах с горностаями и драконами. Так что он имел все основания дуться, капризничать, а то и убежать — то есть делать все, что могло прийти в голову морской свинке в его положении.

Но эта девочка пришлась Грошику по душе — у нее был тихий нежный голос, и она обращалась с ним ласково и осторожно. Грошик решил, что ответное дружелюбие с его стороны делу не повредит — по крайней мере пока, и сказал с притворной неохотой:

— Так и быть, обещаю не убегать. Во всяком случае — сегодня. Однако на завтра мое обещание не распространяется, — добавил он строго. — Завтра — совсем другое дело. Завтра могут появиться горностаи и юные девы, а то и дракон, и тогда мне придется…

— Вот и славно, — сказала девочка и положила его в карман фартука.

…И через мгновение Грошик уже сидит по уши в чудной свежей зеленой травке, он жует нежные былинки и напрочь забывает о девах и драконах, он ликует, ибо день в конечном счете удался — и только морская свинка, выпущенная порезвиться на лужайке в саду, способна оценить всю прелесть такого дня. Небо заволакивает облаками, ветер доносит весть о скором дожде, но прорывающиеся лучи солнца ласкают его шелковистую шкурку, а трава прохладна и сладка на вкус. Девочка расположилась рядом, спиной к ограде, у нее на коленях книга, но она внимательно следит за ним — чтобы не дай бог не убежал.

Впрочем, мысль о побеге вовсе не приходила в голову Грошика. Он был целиком поглощен выполнением иной задачи — съесть как можно больше этой восхитительной травы за возможно меньший промежуток времени. Итак, в последующие четверть часа свинка с упоением паслась на лужайке, девочка читала книгу, солнце то пробивало облака, то скрывалось за ними, птицы в небе расточали летние рулады, ветерок играл яркими лепестками цветов, в изобилии росших в саду, жужжание пчел наполняло напоенный ароматами воздух, а звук приглушенных голосов смешивался с этим общим блаженным гулом.

Голоса эти, как понял наконец Грошик, доносились из открытого окна. Высокий принадлежал женщине, пониже — мужчине. Говорили негромко, чуть ли не шепотом, так что разобрать сказанное можно было, только напрягая слух.

— …похоже, будет нетрудно, — беспечно сказала женщина.

— Надеюсь, — сказал мужчина. В его голосе чувствовалось напряжение. — Вообще-то это не совсем моя сфера. К тому же я не ожидал этой беседы с советом. Ты говорила, что дело верное.

Грошик заметил, что девочка отвлеклась от книги и нахмурилась. Она тоже услышала голоса.

— Сказать по правде, я ожидала, что ты придумаешь себе другое прошлое… — Женщина помолчала. — Не важно, ты и так справишься. Проблема вовсе не в этом. Сложнее будет…

Женщина продолжала говорить, но тут пара дроздов затеяла ссору из-за особенно привлекательного места для гнезда, обещанного каждым из них своей подруге. Их крики совершенно заглушили голос из окна.

Когда птицы наконец пришли к соглашению и улетели, говорил уже мужчина, причем тон его был довольно мрачным:

— …думал, ты сможешь сама все устроить, и тебе не потребуется…

— Это было до того, — резко прервала его женщина.

— До чего?

— До того, как приехала она. Я же говорю, теперь все изменилось.

Грошик заметил, что девочка напряженно сощурила глаза. Она наклонила голову, закрыла книгу и подалась вперед, внимательно прислушиваясь к голосам.

— В толк не возьму, о чем ты, — небрежно сказал мужчина. — Да ее через месяц-другой отошлют в школу, и ты сможешь делать со старухой все что угодно.

— Не возьмешь в толк, говоришь? — Женщина явно теряла терпение. — Ты всегда был бестолковым, с самого детства.

Мужчина заговорил с обидой в голосе.

— Я не понимаю, каким образом этот ребенок может угрожать нашему плану. У девочки нет никакой власти…

— Она угрожает нашему плану уже одним своим существованием, — сказала женщина.

Наступила пауза. Затем донесся испуганный голос мужчины:

— Надеюсь, ты не считаешь, что мы должны…

— Т-с-с! — прошептала женщина. — Не услышал бы кто.

Голоса пропали. Послышался шелест шелка, а затем окно с силой захлопнули.

Через мгновение девочка подняла с земли удивленного Грошика и снова сунула его в карман фартука. А затем бросилась бежать, как будто за ней по пятам гнались сотни горностаев, ласок и хорьков — а то и пара драконов.

21

Беседа с попечительским советом

Накрапывал дождь, когда Уильям Хилис направил лошадь к заднему крыльцу сорейской гостиницы и поручил заботам конюха. Тот поставил ее в денник рядом с серой кобылой доктора Баттерса, по соседству с синим «Роллс-Ройсом» капитана Вудкока. Двое деревенских мальчишек пялились на автомобиль, и в их глазах восхищение перемешивалось со страхом. Вокруг «Роллс-Ройса» с недовольным рычанием бегал колли. Где бы ни появлялся автомобиль капитана, он всюду вызывал жгучий интерес.

«Символ перемен», — подумал про себя Хилис и вздохнул. Он приехал в гостиницу, чтобы встретиться с другими членами школьного совета. Сам Хилис предпочитал лошадей, но, будучи стряпчим в Хоксхеде, он знал, что уже несколько его клиентов собирались вскоре приобрести автомобиль. Пусть это и отдаленный утолок Англии, но, помимо их воли, будущее вот-вот с ревом ворвется на полной скорости в самые глухие деревни Озерного края.

Члены совета неслучайно выбрали местом встречи с доктором Гейнуэллом сорейскую гостиницу, поскольку находилась она как раз через дорогу от здания школы. После беседы они могли бы совершить совместную экскурсию по школе — весьма короткую, потому что, в сущности, смотреть там было нечего. Тридцать учеников занимали две высокие комнаты с дощатыми полами, где некогда размещалась часовня, верхнюю одежду и уличную обувь дети оставляли в холле; кроме того, в здании имелось небольшое отдельное помещение, где учителя могли выпить чаю. Поднимаясь по лестнице, Хилис снова задавал себе вопрос, что же подвигнуло доктора Гейнуэлла, с его богатым опытом и блестящим образованием, проявить интерес к такому отдаленному месту? Ведь нельзя исключить, что привело его сюда лишь знакомство с леди Лонгфорд, а сам он отнюдь не жаждет занять пост директора сорейской школы.