Повесть об Остролистном холме - Алберт Сюзан Уиттиг - Страница 20

— Завтра! — Майлс снова вздохнул. — Что ж, тем лучше. По крайней мере, с этим будет покончено, и мы сможем двигаться дальше со школьными делами. — Он потер подбородок. — Ты думаешь, мисс Нэш уже что-то знает?

— Разумеется. Берта Стаббс не теряла времени даром. — Димити покачала головой. — Тебе надо поговорить с Маргарет, Майлс. Ободрить ее. Ведь она очень встревожена.

Теперь головой покачал Майлс.

— Этого я не могу сделать, Дим. Ведь я вхожу в состав совета. — Он помолчал. — А вот ты могла бы. — И почти просительным тоном добавил. — Ты ведь не против? Может быть, ее подбодрит, выведет из уныния, если она узнает, что попечительский совет не имеет к этому никакого отношения и что дело тут не в ней.

Димити задумчиво сдвинула брови.

— Ты уверен, что мне следует повидать ее до вашей беседы с доктором Гейнуэллом? А что, если другие члены совета… — Она не закончила фразу.

— Черт возьми! — воскликнул Майлс. — Ты права. Это означает, что мы должны со всем этим покончить как можно скорее. — Он снова взялся за газету, решив, что на данный момент тема нового директора сорейской школы исчерпана. Однако, как выяснилось, его сестра еще не выдала ему всего, что имела в запасе.

— Ты знаешь, что в Тидмарш-Мэноре находится внучка ее светлости? — спросила Димити. — Ее зовут Кэролайн.

— Мне говорил об этом Хилис, — ответил Майлс. — Это дочка Брюса. Леди Лонгфорд не хотела ее брать, но Хилис и викарий в конце концов заставили ее согласиться. — Майлс и Брюс, молодой лорд Лонгфорд, подружились вскоре после приезда капитана в Сорей, и их связь не прервалась, когда Брюс отправился в Новую Зеландию, чтобы избегнуть женитьбы, на которой настаивала его мать. — Жаль, что леди Лонгфорд не смогла примириться с отказом Брюса жениться на дочке Блейкли, — добавил капитан. — Они не подходили друг другу и были бы несчастливы в браке. Но, может быть, теперь внучка, живя здесь, завоюет любовь своей бабушки. У детей это получается.

— Боюсь, это не тот случай, — сказала Димити. — Я сказала леди Лонгфорд, что могла бы взять ребенка с собой к морю, но получила ответ, что девочка очень необщительна. Замкнута, угрюма, строптива — так выразилась мисс Мартин. — Димити помолчала. — Это звучит просто дико, Майлс. Мне бы очень хотелось помочь ребенку.

— Не вмешивайся в это дело, Дим, — решительно сказал капитан. — Я понимаю, что намерения у тебя самые добрые, но любое вмешательство только повредит всем, включая эту девочку. Я…

Громкий стук во входную дверь прервал его речь. Звук был таким настойчивым, что Майлс пошел открывать сам. На пороге стояли двое — констебль Брейтуэйт и Джон Дженнингс, арендатор Фермы-На-Холме.

— Извините, капитан, но без вас не обойтись, — сказал констебль, коренастый коротышка с румяным лицом и светлыми, почти белыми, бровями. — Э-э-э… смерть, — добавил он, давая таким окольным способом понять, что Майлс понадобился констеблю в своем официальном статусе мирового судьи.

— Смерть? — Майлс удивленно перевел взгляд на Джона Дженнингса, который неловко переминался с ноги на ногу, засунув руки глубоко в карманы и сдвинув на затылок картуз. — Надеюсь, беда не с вашей семьей, Дженнингс?

— Нет, сэр, — угрюмо ответил Дженнингс. — Это старик Бен Хорнби с фермы на Остролистном холме. С ним несчастье. Свалился со скалы, и головой прямо на камни. Мы с мисс Поттер его нашли, ехали к нему на ферму овец смотреть. Овец мы у него купили.

Бен Хорнби, с сожалением подумал Майлс. Да, старика в этом году беды не обходили стороной. Сначала сгорел амбар, потом пали дойные коровы, и вот…

— Мисс Поттер там осталась, — сказал констебль. — Не захотела его бросать.

— Уж я ее уговаривал, — в тоне Дженнингса досада смешивалась с восхищением, — но она ни в какую. Ох и упряма, право слово. Знает, чего хочет.

«Знает, чего хочет, — подумал Майлс. — Что правда, то правда». Он успел убедиться в твердости характера мисс Поттер еще прошлой осенью, в октябре, когда она помогла разоблачить шайку похитителей произведений искусства. Капитан потянулся за шляпой, которая висела на крючке у двери.

— Что ж, тогда поспешим, — сказал он. — Поедем на автомобиле, это быстрее.

— Хорошо, капитан, — отозвался констебль, не сдержав радостной улыбки. Брейтуэйт обожал поездки в новеньком синем «Роллс-Ройсе» мирового судьи. Автомобиль вызвал в деревне подлинную сенсацию, когда через неделю после Пасхи Майлс приехал на нем из Кендала. Правда, восторг по этому поводу выражали не все. Кое-кто ворчал, что капитанский автомобиль — только первая ласточка и скоро узкие деревенские улицы будут забиты этими быстрыми, шумными и очень опасными экипажами. И вообще в мире не остается тихих безопасных мест.

Дженнингс, который как раз принадлежал к таким ворчунам, нехотя согласился.

— Вроде в первый раз, ну да ладно.

— Димити, — крикнул Майлс, — мне надо уехать.

— Надеюсь, ничего серьезного? — спросила мисс Вудкок, появляясь в коридоре. — Здравствуйте, констебль, здравствуйте, мистер Дженнингс. — Она подняла глаза на Майлса.

— Несчастный случай с Беном Хорнби, — ответил капитан. — Он мертв.

Вскрик сестры еще звенел в его ушах, когда он шел к автомобилю. «Роллс-Ройс» занимал часть конюшни и соседствовал с его кобылкой, которую Майлс отдал сестре. «Несправедливо, — с грустью думал он о Бене, — когда несчастья так и сыплются на одного человека».

11

Рассказ Плута

— Плут едет в автомобиле? — вскричала Табиса Дергунья. Ее желтые глаза расширились от изумления. — Да быть того не может, Пышка. Не верю ни единому слову!

Серая полосатая кошка лизнула правую переднюю лапу и пригладила ухо.

— Хочешь верь, хочешь не верь, дело твое, — сказала она с легким презрением. — Это никак не изменит того, что я видела собственными глазами.

Близилось время ужина, и кошки наслаждались благоуханным июльским вечером, расположившись на заднем крыльце Зеленой Красавицы. Дождь так и не добрался до Сорея, вечернее солнце потихоньку скользило к западным холмам, кутаясь в кисею нежных облаков цвета персика и лаванды. В закатных сумерках вяло перекликались птицы, устраиваясь на ночлег. Зеленой Красавицей называли большой фермерский дом на верхнем конце Рыночной улицы, в котором жил Плут, а мисс Поттер снимала комнату, когда приезжала в Сорей. Табиса, черная кошка с рыже-белой грудкой, тоже поселилась в Зеленой Красавице — миссис Крук предложила ей кров после смерти хозяйки Табисы прошлой осенью, в октябре. Немало времени проводила в Зеленой Красавице и Пышка — место славилось первостатейными мышами. Табиса же в значительной мере утратила подвижность и энергию, свойственные ей в юные годы, и предпочитала мышей не тревожить, предоставляя их самим себе.

— Говорю тебе, что я видела его сама всего лишь несколько минут назад, — продолжала Пышка. — Он ехал на заднем сиденье нового «Роллс-Ройса» капитана Вудкока. А спереди сидели капитан и мисс Поттер. Не пойму, как ты их не заметила. Этот автомобиль гремит так, что мертвого разбудит. Все куры в деревне в обморок падают.

— Приветствую вас, дамы!

Обе кошки повернулись на голос и увидели предмет своей беседы, который как раз выбежал из-за угла дома. Плут поднял хвост вертикально, его глаза горели, — всем своим видом пес показывал, что пребывает в превосходном настроении.

— Табиса не заметила автомобиль капитана, — сказал он, — потому что вздремнула на верхней полке в кладовке. После чая она всегда там лежит.

— Я вовсе не спала в кладовке! — заявила Табиса, пытаясь оправдаться. — Я внимательно следила за парой нахальных мышей, которые нацелились на головку сыра.

— В самом деле? — прогавкал Плут, не скрывая иронии. — Тогда, дорогая Табиса, если уж ты следила за ними так внимательно, расскажи нам, почему эти мыши ухитрились…