Плесень (СИ) - "Майский День" - Страница 46

Костры шалашей осветили округу. Пожалуй, именно этого зелёные и добивались: улучшали видимость. Приборы, конечно и так всё отметят, но глазами как-то нагляднее. А картинка сверху открывалась наверняка живописная: огонь, тусклые отсветы на близкой воде, мечущиеся крысы и три вампира, застывшие посередине, двое в серебряном и один в дерьме.

Близкая река манила. Казалось, прыгнешь в неё, догребёшь до дна, и никто не достанет, но почему-то вода пугала. Это ведь тоже ловушка, там даже быстро не побежишь, и какие ещё сюрпризы припасены у инопланетян для строптивой дичи? Электричество?

— Что дальше? — спросила Эва.

В глазах её отражались огни пожара. Оранжевые на голубом.

— Я, конечно, за то, чтобы искупаться, — сказал Люц, — но плохо понимаю, что происходит. Эти из-за облачных глубин почему взъярились? Интуиция мне подсказывает, что у вас и до финального взрыва были разногласия.

— Так мы им уже второй спускаемый аппарат гробим, — стеснённо усмехнулся Акиве.

Ему показалось, что он хвастается, а это нехорошо. Скромность украшает человека. Люц улыбнулся диковатым от грязи лицом.

— Слушай, аскет, а я, пожалуй, останусь: с тобой всяко веселее, чем с Саввой!

— Ты даже не представляешь, насколько! — ядовито вмешалась Эва. — Хватит болтать. Пора что-то делать.

Крыса в панике подбежала слишком близко к стоящим столбами вампирам, и подруга прибила её одним коротким ударом. Акиве сообразил, что дама разгневана, а значит, ему и Люцу могут следом прилететь примерно такие же затрещины, и надо быстро что-то решать.

— К реке! — сказал он.

Они не успели сделать и шагу. Мир вокруг сдвинулся, словно его дёрнули как струну. Пролетело мгновение тишины, а потом крысиный вой поднял ужас до небес и рассыпался на отдельные визги. Акиве покачнулся. Земля перестала держать, и он рухнул на четвереньки. Изображение перед глазами раздвоилось, и он упал на бок. Рядом стонала Эва. Люца он не видел, но вряд ли тому было лучше. Чем же это по ним вдарили так, что проняло даже вампиров?

Акиве опрокинулся на спину. Небо глазами звёзд смотрело на землю. Они тоже пьяно косили, и многовато их оказалось для одной единственной ночи.

— Вот уроды зелёные, — прошептал Акиве. — Проклятая наука физика, не зря я тебя в школе не любил.

— Я тебя поколочу, когда выберемся! — простонала Эва. — Не болтай чепухи, думай! Ты сможешь!

Да что удастся придумать, если сбили с ног и размазали по пейзажу? Всё равно как на орбите, когда в голове болтались мозги и не знал, у какой стенки черепа ловить расплёсканные мысли. Да, но ведь что-то поймали, удрать смогли, захватить чужой корабль. Без мозгов, а справились. Да и когда вампиры жили по уму?

— Люц! Ползи к реке. Тебя инстинкт выведет. А мы за тобой. По запаху.

— Когда всё это кончится, я тебя тоже побью! — ответил новый союзник.

— Ты только ползи, а то побьют нас.

Акиве заставил себя закрыть глаза — нечего звёзды считать, их не продашь и не купишь — и перевернуться на живот. Его тут же распластало лягушкой, но он всё же сумел зацепиться руками, ногами, оттолкнулся от земли. Ещё тёплая крыса дёргалась в конвульсиях агонии. Наткнувшись на неё, Акиве ощутил, что желудок напомнил о себе, едва не выпрыгнув из горла. Клыки налились силой. Он привычно вцепился в жертву и сделал первый упоительный глоток.

Сразу стало легче. Да, голод вампиру не помощник. Акиве жадно пил, словно вознаграждал себя за столетие аскезы. Кровь кипела в горле, растекалась по жилам как родная, наполняла каждый крохотный сосудик и сгорала, отдав силу.

Когда жидкость сделалась вязкой и холодной, он заставил себя оторваться от источника и открыл глаза. Мир плясал в оранжевых отсветах огня, шипел и трещал пожар, и корабль, садился на планету с уверенной хозяйской неторопливостью.

— Люц, а нефти больше нет? — спросил Акиве, облизав губы.

Тело просило драки, но не кулаками же было махать, сражаясь с чужим техническим прогрессом.

— Целое озеро! — ответил вампир. — Там, внизу.

— А бомбы?

— А танковую бригаду тебе не подогнать для разогрева самолюбия?

Злость воздела Люца на ноги, он тоже, видимо, успел подкрепиться. Эва ещё пила, жадно с видимой целью не просто закусить между делом, а набраться таких сил, которые позволят сломать хребет не только крысе, но инопланетным ублюдкам тоже. Что за женщина! Как ему повезло!

Они поднялись. Трое против венца чужой технической мысли. Акиве впервые за долгие сотни лет ощутил себя человеком. Такой огонь прошёл по жилам — просто лава прямо из жерла. Безоружные, почти раздавленные, они нашли в себе силы выстоять против упакованного до макушки врага.

Корабль издевательски медленно садился на осквернённую смертью площадку. Акиве огляделся словно впервые, будто надо всё увидеть и запомнить, чтобы рассказать, когда спросят, хотя кому интересно, что с ними троими сейчас будет?

Трупы лежали на земле с какой-то удручающей равномерностью. Крысы показались сейчас не такими и отвратительными, просто кусок бытия, как он есть. Жили, грызли там что-то, растили детёнышей. Первые, кстати, никого не трогали, хотели мира, и тут на них свалилась с небес невнятная гибель и прибрала всех подряд. Именно этого Акиве и добивался, но глядя на усеявшие землю комья неживой плоти, ощутил горечь вины. Люди тогда лежали точно так же, а вампиры бродили по выжженной земле пьяные от радиации и пустоты. Да сколько же можно? До каких пор ад будет повторяться, когда все как будто мечтают о рае?

Люц отвлёк от неуместных мыслей:

— Ребята, вы извините, что я стою чуть в сторонке, — сказал он. — Это не потому, что я придерживаюсь другой точки зрения на предмет, это чтобы вам лучше пахло.

— Да уж, ко мне не приближайся! — заявила Эва. — У меня теперь есть одежда, и я никому не позволю её испачкать.

— Лучше бы вы искали на борту чужих кораблей оружие, а не штаны.

Акиве лишь теперь сообразил, что была такая возможность. Вот забыли об этом напрочь, тупо отвыкли держать что-либо в руках. Даже тот пистолет, что помог совершить посадку, оставили на борту. На земле-то не требовалось дополнительное средство, чтобы указать зелёным, куда им идти. Хватало кулака и сурового взгляда.

Акиве поспешно охлопал карманы: вдруг что завалялось, но как и следовало ожидать, в них оказалось пусто. Он хотел Эву попросить провести ту же процедуру, но быстро передумал. Комбинезон, рассчитанный на хилых пришельцев, обтягивал женственные формы подруги так туго, что предположение о наличии оружия в карманах не выдерживало никакой критики. Ладно, ничего. Клыки и кулаки никуда не делись, значит, драться уже можно.

Спускаемый аппарат пришельцев коснулся земли. Акиве показалась кощунственной эта посадка среди ещё тёплых трупов. Даже падальщики вели себя пристойнее.

Люц негромко спросил:

— Чем они могут нас поразить в прямом и переносном смысле слова?

— Могут усыпить. Есть у них какие-то приспособления. Не газ, а неизвестное физическое поле.

— У тебя тоже была их пушка, но ты её потерял, — хмуро заметила Эва.

Акиве только вздохнул. Ну вот, опять ему напомнили о том, как он облажался. Правильно, конечно. Дурака воспитать — много сил потратить. Разучились господа вампиры думать головой, привыкли жить как звери, даже крысы их, наверное, легко обманут, не то что пришельцы. Злость проснулась, а онемение начало проходить. В тело словно силу вливали, накачивали кровь огнём. Акиве попытался сообразить, что лучше: остаться на месте и попробовать драться с пришельцами или же вновь пуститься в бегство. Наверху барражировал ещё один корабль, и оттуда тоже могли вдарить по полной.

Начать переговоры? Вдруг снова как из-под земли появится помощь. Акиве догадывался, что в тот раз его нефтяные гранаты сработали потому, что инопланетяне просто не ожидали отпора, где-то непозволительно расслабились. Сейчас они наверняка врубили всю возможную защиту и банкой с керосином их не запугаешь. Или запугаешь? Жаль, нет банки, чтобы проверить.