Плесень (СИ) - "Майский День" - Страница 15

Никто из вампиров ещё не должен был достичь поселения. Значит, крысы догадались выставить караульщиков. Вели себя совсем как люди.

Дозорный верещал с верхушки другой, уцелевшей колонны, но Дэм не стал на него отвлекаться. Ничего он один не сможет, шумит, так и пусть себе шумит. За чередой совсем ветхих развалин открылась площадка, расчищенная от обломков, на ней кучка низких шалашиков. Крысы уже проснулись и метались меж своих домов в странной жуткой суете. Огромные! Почти метровой длины тела, длинные в редком волосе хвосты. Дэм видел лапу, но почему-то не представлял истинных размеров мутантов. Крысы же вызывали жуть.

Замешкался он только на мгновение, а потом бросился в гущу этой страшной стаи. Некогда было отвлекаться на еду. Он хватал всё, что попадало под руки, рвал ногтями, зубами, бил ногами, ломал кости и пробивал кулаком черепа, а крысы не разбегались, а кидались на него, их острые как бритва резцы полосовали бессмертное тело.

В какой-то момент они сбили его с ног, и понадобилось всё проворство вампира, чтобы вывернуться из-под жуткой рыжей, шевелящейся массы. Дэм озверел не хуже крысы и бросился снова убивать.

Кто был где, он не соображал совершенно. Мелькали иногда не мохнатые крысиные, а белые человечьи тела, кто-то кричал, но Дэм не разбирал слов. Страх и ярость смешались в такой мутный коктейль, что детали пролетали мимо воспалённого сознания.

Однажды он увидел Лилиту, волосы её слиплись в колтун, кровавые подтёки пятнали прекрасное тело. Последним уцелевшим уголком разума Дэм понимал, что подруге приходится ещё хуже и надо драться изо всех сил, чтобы уцелеть самому и прийти ей на помощь, но его опять смяла визжащая масса. Упав на землю, он не сдавался: грыз волосатые лапы, вспарывал пальцами животы.

Потом всё разом кончилось. Выжившие крысы бросились прочь в темноту, раненые додыхали, ползая и распуская по осквернённой площади петли кишок. Громоздились трупы. Дэм вскочил и быстро огляделся. Лилиту он увидел сразу, она стояла в двух шагах, по-девчоночьи всхлипывая, и машинально пытаясь стереть с себя липкую уже загустевшую кровь. Её оказалось так много, что даже вампирская кожа не смогла отторгнуть всё. Дэм бросился к подруге, обнял, стремясь утешить, но она отшатнулась.

— Гадость, какая гадость!

Следовало сообразить, что её чисто по-женски беспокоит грязь, а вовсе не гора трупов на переднем плане. Савва деловито добивал ещё живых, и Дэм присоединился к нему. Стало немного легче мыслить, когда последняя биомасса затихла.

Кровь мешалась с содержимым кишечников и в воздухе скопилась такая вонь, что аппетит отшибло напрочь. Дышать и то было непросто.

— Где остальные? — спросил Дэм.

— Крысы или наши? — уточнил Савва.

— Те и другие.

— Крысы побежали спасать детёнышей, у них есть здесь норы для укрытий, а наши — следом.

— Пойдём к реке, — предложил Дэм. — Лилите надо умыться, да и я не прочь.

Причинённые крысами повреждения почти зажили, хотя отчаянно зудели — давно их не случалось так много. Есть, тем не менее, не хотелось. Наверняка часть пролитой крысиной крови впиталась через кожу. В старые времена находились любители принимать кровавые ванны. Это же сколько человек надо зарезать одновременно? Раньше Дэм о цене чужих забав не задумывался.

Лилита убежала к реке, не дожидаясь мужчин, они нашли её там фыркающую в прохладных струях. Дэм нырнул на дно, где песок помогал оттереть кожу. Хотелось её вообще снять и подождать пять минут, пока нарастёт новая.

Когда он всплыл, с удовольствием вдыхая ночную сырость, двое других уже справились и белели телами на берегу. В пылу битвы Дэм потерял шкурки с бёдер, но приличия отступили на второй план. Савва тоже стоял совершенно голый, а ведь он утратил куда большую ценность: штаны и рубашку из настоящей ткани. Пусть чужая, но невосполнимая потеря вгоняла в грусть. Содрать шкуры с мёртвых крыс и пустить на одежду? Одна эта мысль сразу внушила отвращение. Ну и ладно. Чего ему стесняться? Сложён неплохо, и то чем гордились человеческие мужчины, тоже выглядело внушительно.

Когда Дэм вышел на берег и отряхнулся по-собачьи, Лилита взглянула на него с новым приступом кокетства. Чистая и свежая, она немедленно забыла недавние неприятности. Чудесный у неё сформировался характер. Был бы человеком — женился не глядя. Дэм вздохнул.

— Скоро утро, нам лучше поискать укрытие, а карательную экспедицию отложить на потом.

— Они успеют подготовиться, битва пойдёт сложнее.

— Возможно, но солнце встанет, и тогда готовы будем мы. Совсем готовы.

— Ты прав. Это их место, и они лучше здесь ориентируются. Если сообразят, что днём мы почти беспомощны, трудно будет сказать, кто охотник, кто дичь.

Дэм лишь теперь оценил, насколько верно Савва передал суть проблемы. Вампира не загрызёшь зубами, как бы ни были они остры, но вытащи его на солнце, и он сгорит в страшных муках, а пепел забьёт в горло крик.

— Пошли! Ребята догонят! — отрывисто сказала Лилита.

Все трое понеслись прочь. Дэм подумал, что люди бы так не поступили, люди дождались бы своих, а то и пришли им на помощь, но эгоизм вампиров настолько врос в бессмертные тела, что извлечь его оттуда не смогла даже война.

Бегать они к счастью умели, и, хотя этот порыв на грани возможно требовал немалых энергозатрат, жалеть об этом было сейчас не время. Савва хорошо знал бывший мегаполис и привёл к очередной дыре в метро. Все трое забрались в глубину тоннеля и улеглись на первом попавшемся сухом месте.

Рассвет шагал высоко над убежищем, но Дэм слышал его и здесь, разве что толща земли немного смягчила неумолимую поступь. Утро тяжёлыми сапогами вминало вампиров в грунт, словно мечтало забить их туда насовсем, но лишь на дальнем севере неспящее солнце могло обозревать землю, отодвигая ночь на короткое красочное лето. Дэм в те земли никогда не забредал, держался южнее, правда, зимой как-то поднялся в царство холодной ночи, но пропитаться среди трескучих морозов оказалось не так-то просто.

Лилита заснула. Савва лежал тихо и в сторонке. Дэм ещё сопротивлялся забытью. Опять вспомнил неведомого, что прошёл в обуви над прежним укрытием. Как быстро отодвинулась та проблема под напором следующей. Может, крысы уже изобрели башмаки? В них суть? С этой мыслью он заснул.

Едва вечерняя заря на кошачьих лапах убежала за горизонт, как вампиры выбрались на поверхность. Воздух ещё хранил запахи дня, и пришлось долго принюхиваться, чтобы войти в курс новой ночи.

— Ребята должны быть неподалёку, — сказал Савва, озираясь. Мы договорились, что собираться будем здесь. Тут, помимо метро, есть множество разных укрытий.

— Подождём.

Вчерашний ужас растворился в сознании и уже не вызывал особых эмоций. Вампиры вообще легко проживали прошлое и отправляли его в архив. Скоро две проворные тени вынырнули из скудных зарослей. Люц и Велаз.

— Где Гел?

— Мы были не вместе, — сухо ответил Люц. — Увлеклись, пришлось мчаться с поля этого кошмара на пределе сил. Вы, я так понимаю, скрылись раньше.

Он не упрекал, просто констатировал. Вампиры, к чести их, не требовали друг от друга больше, чем могли дать. Савва просто кивнул.

— Как думаешь, они вернулись в деревню или до сих пор скрываются в норах?

— В норах долго не просидишь, надо кормиться, а вся еда на поверхности. Насколько я знаю, они умеют делать запасы, но достаточно ли их для долгой осады?

— Устраивать кладовки и обычные крысы умеют.

— Как скоро они догадаются, что опасность им грозит только ночью? — сказал Дэм. — Вот главный вопрос.

— Сообразительные, — сухо обронил Люц. — Быстро два и два сложат в четыре. Выжидать нечего. Надо убить всех, детёнышей в том числе.

В темноте люто клацнули клыки. Свирепый оказался малыш. Его массивный приятель выглядел куда более добродушным.

Чтобы не терять времени даром, вампиры побежали. Затратно носиться по планете на пределе сил, и они решили сначала насытиться, а уже потом вести бой, но воплотить это решение в жизнь оказалось не так просто. Крысы, видимо сообразили, что наиболее опасна ночь и перешли на дневное активное существование. В их поселении оказалось прибрано и пусто. Кровь присыпали песком. Прожаренная за день солнцем она почти не пахла. Съели крысы тела павших или похоронили, вампиров не интересовало совершенно. Они равнодушно относились к человеческим глупостям, и уж тем более не собирались разбираться в крысиной морали. Они пришли убивать.