Безродный (СИ) - Коган Мстислав Константинович - Страница 27

- Вот хам! – раздалось позади, - Ну погоди. Уж мы про тебя…

Конец фразы я попросту не дослушал - перед глазами всплыло новое сообщение:Завершено случайное событие «Бабьи козни». По деревне начинают расползаться слухи, что вы – мужеложец. Каждый день, начиная с завтрашнего, вы будете терять очки репутации, пока не пресечёте эти слухи.

Так. Замечательно. И как мне их пресечь? Пойти и настучать дамочкам по кумполу моим фальшионом? Чтобы уже точно никаких слухов распространять не могли? Нет, это явный перебор. Да и местные за такое меня больше уважать точно не станут. Пойти к старосте или Беррену, чтобы как-то повлияли на них? Может сработать. По крайней мере, они могут мне подсказать, что вообще с этим делать. Но это потом. День длинный, так что время у меня есть. День, который уже подпортили три грёбаных стервы, чтоб их стадо козлов поимело.

Дом Тура оказался довольно большой хатой, с широким деревянным крыльцом и навесом сбоку от него. Под толстой соломенной крышей расположились козлы, плотницкий верстак, табуретка и большой инструментальный короб. Можно сказать, базовый набор плотника. Вот только работа сегодня у него явно не спорилась. А во дворе позади дома тоскливо завывала собака. Хреновый знак. Воют обычно на покойника.

Я постучал в дверь, тихо надеясь, что ошибаюсь. Дверь почти сразу открыла молодая, черноволосая девушка с заплаканными глазами. Судя по темным кругам под ними, она ещё и не спала всю ночь напролет.

- Здраствуйте, а Тур…

- Генри, это ты что-ли? – раздался голос Вернона из темной глубины низенькой хаты, - Проходи давай! Чего встал на пороге?

Девушка молча отступила в сторону, освобождая мне путь и жестом предлагая зайти внутрь. Она так и не проронила ни слова.

В хате было темно и пыльно. Свет, пробивавшийся сквозь маленькое окошечко, едва мог разогнать, густой, душный сумрак, собравшийся под сырой соломенной крышей. По потемневшим бревнам сновали оранжевые отблески почти погасшего очага.

Кровать Тура располагалась в углу, прямо напротив окна. Ноги были прикрыты одеялом, а посеревшее измученное лицо пряталось в полумраке комнаты. На свету оказалась лишь грудь, перетянутая бинтами. Кое-где ткань почернела от запекшейся крови, а вокруг ран вздулись темно-фиолетовые опухоли.

Вернон сидел на стуле рядом и мыл руки в небольшой кадке, стоявшей напротив. Похоже бедолага провозился со здоровяком всю ночь – выглядел он немногим лучше встретившей меня девушки.

- Ну как он? – поинтересовался я, подойдя ближе и осматривая раны. Вопрос был скорее риторический. Даже человеку без специальных медицинских знаний после одного взгляда на неподвижного, израненного здоровяка стало бы понятно, что дела идут крайне хреново.

- Дерьмово, - почти повторил мои мысли Вернон, - похоже тот урод, который его ранил, вымазал топор какой-то дрянью. Говном своим что-ли… Рана загноилась, несмотря на то, что мы её промыли. А ещё его лихорадит. Похоже, начался сепсис.

- Что? – недоуменно уставился на него я. Слово было смутно знакомым, но его значение мне вспомнить никак не удавалось. Мда уж, а местные, порой, умеют удивить. Видать та Бенна была отнюдь не простым деревенским знахарем, но ещё и весьма образованным человеком, раз научила Вернона так заковыристо ругаться.

- Заражение крови, - пояснил парень, - Если ему не оказать должной помощи, то скорее всего до утра он не дотянет.

- А ты можешь ему помочь?

- Сложно сказать, - пожал плечами Вернон, - Если бы Бенна меня доучила – то наверняка. А с теми знаниями, что у меня есть сейчас – пятьдесят на пятьдесят. Ему срочно нужно обезболивающее и антисептик. И то и другое можно сделать на основе растений, которые мы вчера собирали. Проблема в том, что это очень сложная работа, которую нужно выполнять максимально аккуратно, чтобы вместо восстановительной настойки не получился наркотический яд. А я… Не в том состоянии сейчас, чтобы заниматься этим.

И тут я себя почувствовал последней сволочью. Пока я без задних ног дрых до полудня, парень сражался за жизнь Тура. Нет, уж, так дело не пойдет. Всё-таки мы вместе с этим здоровяком прошли что-то вроде боевого крещения, да и сам по себе Тур - мужик неплохой. Не хотелось бы, чтобы он вот так помер.

- Значит так, - сказал я, пытаясь скопировать командирский тон Беррена, - Ты иди отдохни часа четыре. А потом вместе попробуем сделать эту настойку. Менять повязки, промывать раны, или что ещё там надо делать, сможет и… - я бросил короткий взгляд на стоявшую неподалеку девушку, пытаясь понять, как мне её называть то.

- Бьянка. Жена Тура, - поправил меня Вернон, - Ты как, справишься?

- Угу, - кивнула девушка, подходя ближе, - Повязки я менять умею, раны промывать – тоже. Но…

- Хорошо, - перебил её парень, - Я посплю у вас тут. Если ему станет хуже – начнет задыхаться или биться в судорогах – буди.

Сказал, отряхнул руки, упал на соседнюю койку и почти моментально отключился. Мда уж… Ну его можно понять. После вчерашней веселухи всю ночь не спать, ухаживая за раненым – это сильно. Странно, правда, что он сам не додумался попросить Бьянку его сменить. Может, хотел проконтролировать всё сам, или просто не сообразил, после того, как наркота вчера по мозгам долбанула.

Тут мне больше было делать нечего. И коль скоро мой свободный день с целых суток сократился до ближайших четырех часов, поход к кузнецу не стоило откладывать в долгий ящик. Хрен его знает, когда выдастся следующая возможность заняться своим снаряжением.

И только когда за спиной захлопнулась дверь хижины, до меня дошло, что где живет Брен я так и не узнал. Возвращаться на площадь, не хотелось. Бабы оттуда наверное уже ушли, но… Ну нафиг. Такие могут и весь день стоять – язык ведь, как помело.

Дом Брена нашелся довольно быстро. Стук тяжелого кузнечного молота разносился по всей округе, так что сориентироваться было не трудно. Немного попетляв между бревенчатыми хатами и низенькими заборчиками, я вышел на одну из главных деревенских улиц, в конце которой и располагалась кузница.

- О, а вот и герой вернулся! – поприветствовал меня Брен, окуная раскаленную заготовку в корыто с водой, - Ну спасибо тебе, друже. Обеспечил меня работой на ближайшие несколько недель. Эхх, ещё бы месяц и мои руки просто забыли бы, с какой стороны за молот браться, - он почесал патлатую шевелюру своей здоровенной пятерней, - Так ты это… Чего хотел то?

- Да вот, с клинком проблемы, - я достал из-за пояса фальшион и протянул его кузнецу, - А ещё хотел узнать, можно ли доспехи как-то укрепить.

- Всё можно, - кивнул Брен, откладывая щипцы и снова берясь за молот, - Но сейчас у меня работы и без того полно. Для ополчения, значит, кую.

- Так ведь…

- Да-да, знаю, - бросил кузнец, - Ты тоже из ополчения. Но сначала мне нужно выполнить просьбу капитана, а потом уже смогу и тобой заняться. Разве что…

Понятно. Сейчас он будет набивать цену. Ладно, в конце-концов я и так ему собирался заплатить, так что…

- Разве что ты сам поправишь себе клинок, - продолжил Брен, подходя к точильному кругу – Не волнуйся. Как правильно это делать – я объясню. Просто, на большее сейчас времени нет совсем.

О как. Такого поворота я не ожидал. Ну ладно. В конце-концов и основы кузнечного ремесла освоить – лишним не будет. По крайней мере, есть у кого учиться.

- Смотри, тут всё просто, - сказал кузнец, усаживаясь на небольшую деревянную приступку, прибитую к основанию круга, - Прижимаешь остриё к камню, ставишь ногу вот сюда, - он указал на небольшую деревянную доску-педаль, крепившуюся к ручке рычага, - Жмешь и водишь лезвием из стороны в сторону, чтобы затачивалось, значит, равномерно. Только угол надо брать не слишком маленький и не слишком большой, чтобы клинок потом и резать мог, и не тупился долго. - Он помолчал, снова почесал голову и добавил, - И ещё не забудь, что лезвие у тебя изогнутое, так что меч придется держать так, чтобы точильный камень постоянно был перпендикулярно его острой кромке. Вот и вся наука. Потом останется только убрать заусеницы и огрехи обычным правильным камнем. Ну да с этим я тебе уже помогу.