Люби меня через годы (СИ) - Орланд Лилия - Страница 38

С левой стороны на бетонированной площадке стояло покрытое выгоревшим жёлтым сайдингом здание. Перед ним на металлической перекладине, лежавшей на двух железных столбах, сушились гидрокостюмы и оборудование для подводного погружения.

Стоянка была забита автомобилями. Видно, место это весьма популярно.

Внутри меня царило предвкушение чего-то необычайно хорошего, даже волшебного. И я позволила этому чувству заполнить меня целиком. Я ведь даже камеру сегодня специально не взяла, чтобы расслабиться и не думать о работе, а если захочу пару кадров на память, сойдёт и телефон.

Дети высыпали на площадку, тут же отправляясь исследовать акваланги.

Ярослав разгружал машину, доставая из багажника наши припасы. Оказывается, он тоже набрал три сумки с самым необходимым. Я усмехнулась, похоже, в запасливости нам с Логиновым нет равных.

Вслед за сумками на асфальт спрыгнула Герда и подошла ко мне поздороваться.

– Привет, красотка, – я почесала её за ушами. Собака негромко похрюкивала от удовольствия и прикрывала глаза, наслаждаясь лаской. А я ведь когда-то думала, что питбули – опасные собаки и от них стоит держаться подальше.

Милена изящно потянулась, демонстрируя пустой парковке своё изящное тело, прикрытое только ослепительно-белым лифом купальника и такими же белоснежными короткими шортиками.

На площадке вдруг появились мужчины, возникнув словно из ниоткуда. Кто-то курил, кто-то говорил по телефону, кто-то проверял сухость гидрокостюмов, но все то и дело бросали взгляды на яркую, как экзотическая птица, привлекающую своей дерзкой красотой Милену.

Она хихикнула совсем по-девчачьи и красиво оперлась о бампер, словно позируя для глянцевого журнала.

В этой яркой птичке уже совсем ничего не напоминало того маленького испуганного воробышка, снова подумала я и порадовалась, что малявка сумела преодолеть свои страхи и неуверенность.

Пока Милена привлекала внимание всех мужчин в округе, а дети с Гердой исследовали парковку и окружающие её заросли каких-то густых растений, Ярослав успел зайти внутрь здания и вернулся с пожилым мужчиной.

Он был загорелым, крепко сбитым и коренастым, при каждом шаге слегка покачивался, как будто привык, что под ногами вместо твёрдой земли раскачивающаяся палуба корабля.

Мужчина окинул нашу компанию взглядом светло-голубых глаз, которые казались выгоревшими на загорелом лице, изборождённом глубокими морщинами, словно проявленными въевшейся морской солью.

Глядя на него, я пожалела, что оставила камеру дома. Всё-таки такой фактурный типаж встречается нечасто.

Мужчина открыл дверь в сплошной стене забора, окружавшего причал, и мы вошли в святая святых.

– Ух ты! – дети тут же побежали рассматривать стоявшие повсюду на специальных подставках лодки, лодочки, лодчонки и небольшие яхты со спущенными сейчас парусами. Герда не отставала от них.

Здесь пахло водорослями, рыбой и машинным маслом. Потрясающая смесь. Я и сама почувствовала себя морским волком, готовым отправиться в дальнее плавание.

Мы подошли к пирсу, сколоченному из досок, пропитавшихся морской солью. Я заглянула вниз и увидела металлические трубы, являвшиеся основой причала.

Вся эта конструкция не внушала особого доверия, но, глядя, как уверенно ступает по доскам наш провожатый, и я перестала бояться. Если они много лет здесь ходят. Вряд ли это опасно.

Главный вопрос заключался в том, где же наш катер. Все лодки находились на берегу, точнее на бетонном основании, окружавшим пирс с трёх сторон. На воде не было ни одного судёнышка.

Но задать вопрос я не успела.

Наш провожатый поднял какой-то крупный прибор, оказавшийся пультом управления подъёмным краном, тем самым, похожим на трансформера.

Двое рабочих уже обхватили один из катеров плоскими широкими канатами и прикрепили их к толстому металлическому тросу, который подхватил огромный крюк.

Вся эта махина восхищала. А особенно я восторгалась сноровкой работников причала, потому что от подъёма в воздух катера до спуска его на воду прошло не больше пяти минут.

– Спасибо, Семёныч, – Ярослав пожал руку нашему провожатому и помог нам перебраться в катер.

– До заката, Ярослав, – то ли предупредил, то ли попрощался тот и остался смотреть, как Логинов помогает нам надеть оранжевые спасательные жилеты, размещает на сиденьях и заводит мотор.

Когда мы уже отошли от пирса на несколько десятков метров, я обернулась. Семёныч всё ещё смотрел нам вслед.

Берег отдалялся. Анапа с морской глади выглядела совершенно иначе, немного таинственно, хотя и искрилась в ярких лучах на фоне лазурных волн.

Мы шли навстречу солнцу. Ярослав стоял впереди у штурвала в белой футболке и защитного цвета удлиненных шортах, его волосы трепал ветер. Он то и дело оборачивался и с улыбкой окидывал нас взглядом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Солнечные лучи оплетали его, создавая сияющий ореол.

Ярослав достал откуда-то громкоговоритель и начал вещать какую-то ерунду, изображая капитана-экскурсовода. Дети смеялись. Милена тоже. А я с улыбкой смотрела на Логинова и думала о том, как сильно его люблю.

49

Сева подошёл вплотную к ограде и вгляделся в траву сквозь прутья.

Фарша не было.

Ни одного шарика.

Это хорошо, значит, псина уже сдохла. И теперь он беспрепятственно сможет попасть в дом. Впрочем, в дом Сева и так сможет попасть, потому что его впустит Кристина.

Он усмехнулся.

Этой ночью жена Логинова позволяла делать с собой всё, что ему, Севе, угодно. И он делал.

Неважно, что Кристина была пьяна и вряд ли вообще понимала, что происходит. Главное, что господин Ивáнов (а ночью он и был её господином) получал от этого удовольствие.

Сева перелез через ограду и спрыгнул в мягкую траву. Чувствовал он себя вполне уверенно, не боялся, ведь собаки больше не было. Да и знал, что с этой стороны его не видно. Сросшиеся туи хорошо скрывали заднюю часть участка. А вот фасад неплохо проглядывался камерами двух гостиниц, расположенных на другой стороне улицы, справа и слева от логиновского особняка.

Впрочем, пока сам писателишка дома, всё равно стоило быть осторожным и не попадаться ему на глаза.

Сева уже знал, что сделает. И для этого ему нужно было остаться наедине с логиновской машиной. Минут десять, не более. Если Интернет не врёт. А всемирной паутине Сева привык доверять, ведь там можно найти ответы на любые вопросы. В том числе и как вывести из строя тормоза, чтобы внешнее воздействие не было заметно.

Проанализировав всю найденную информацию, Сева понял, что совсем незаметно не получится. Слишком далеко скакнули технологии родной полиции. Поэтому нужно сделать так, чтобы Всеволода Иванова с этим событием никак не связали.

А значит, под камеры ему попадаться никак нельзя.

О том, что, скорее всего, в убийстве мужа обвинят Кристину, Сева подумал. Безобразную сцену в библиотеке уже выложили в Сеть. Логинов прилюдно заявил, что не любит жену и уходит к другой.  Следовательно, Кристина будет самой первой подозреваемой.

Поэтому Сева решил, что спасёт её.

Обеспечит ей алиби.

И Кристина к нему, как к спасителю, проникнется нежными чувствами. Если уже не прониклась. Всё же ночка у них выдалась что надо.

Сева усмехнулся.

И чуть не выскочил на дорожку прямо перед Логиновым. Застыл, скорчившись за каким-то цветущим кустом, почти не дыша. Струхнул он знатно.

Если Логинов сейчас его поймает, мести конец. Да и вообще всему конец. Это же не Шурка, его не разжалобишь трогательной историей. Вызовет полицию… проникновение на частную территорию или как там оно называется…

Но если Севу поймают в саду Логинова, а потом у того откажут тормоза, вовсе не жена тогда станет главным подозреваемым.

И это будет совсем некстати.

Но Логинов его не заметил. Он тащил сумки к машине и выглядел задумчивым и сосредоточенным, как будто вспоминал, что мог забыть.