Мой милый победитель - Додд Кристина - Страница 27

— Сыном? — изумленно переспросила Шарлотта.

— Я спас ему жизнь. Напомните мне, Шарлотта, и я покажу вам след от удара ножом, который я принял вместо него.

Девушка сдалась окончательно. Она обошла гору подушек и опустилась перед Винтером на колени, как наложница, молящая своего господина о милости.

— Вас ударили ножом?!

— Я едва не умер. А когда поправился, то был уже настоящим мужчиной.

Огненные блики ласково играли на его белокурых прядях, плясали на золотистой коже. Грациозно, не спеша, молодой человек сел и стянул рубашку через голову. Красивый, ровный загар покрывал его мускулистое тело. Короткая светлая растительность на груди спускалась по животу до самых брюк. Лишь в одном месте, чуть выше сердца, блестел бледный бугорок шрама. Выходит, Винтер не приукрашивал свой рассказ и не бравировал своей храбростью. Нож прошел наискось, оставив длинный след. Но не его отвага и благородство так взволновали Шарлотту — скорее, пережитая им боль. И ее рука невольно потянулась к ужасному шраму — немому доказательству перенесенных страданий.

«Благоразумие заставило ее остановиться. Девушка хотела отвести руку, но Винтер перехватил ее и прижал к груди. Пальцы ощутили тепло его кожи, шрам, гладкий и неподатливый, а под ним… Молодой человек отпустил ее руку.

Шарлотта подалась вперед и прикоснулась к нему. Просто потому, что теперь уже не могла иначе. Волосы на груди были ничуть не похожи на гладкую блестящую копну на голове. Каждый завиток, короткий и жесткий, словно приглашал ее пальцы взъерошить его, разгладить. Под ними вздымались мускулы, говорившие о небывалой физической силе. Грудь молодого человека медленно поднималась и опускалась в такт его дыханию, и рука девушки двинулась выше, к зовущей впадинке у ключицы и дальше, по шее, вверх. Пальцы сами коснулись его подбородка, поднялись к утолку рта, нежно провели по губам…

Тихий стон родился в глубинах его мускулистой груди. Внезапно очнувшись и испугавшись своей дерзости, девушка отдернула руку. Но Винтер перехватил ее и снова прижал к себе. Не успела Шарлотта опомниться, как второй рукой он обнял ее за талию, приподнял, увлек за собой, и в следующее мгновение они уже лежали на подушках.

Она ощущала под собой его сильное тело, упругую плоть, словно взывавшую к взаимности. Никогда раньше Шарлотта не сознавала так остро свою женственность, но в это мгновение естество девушки наполнилось новыми ощущениями, каждая клеточка ее тела чувствовала… так много. Они лежали сердце к сердцу. Его лицо было совсем близко, стоит ей поднять глаза… Она не посмеет. Что же делать? Как уйти от всего этого? Как захотеть уйти?

— Шарлотта, — дыхание молодого человека теплым ветерком скользнуло по лицу. Он попытался приподнять ее упрямо склоненный подбородок. — Посмотри на меня.

Малодушие не ее стезя. И девушка подняла глаза. Его карие глаза светились восхищением. Но в этом взгляде читалось что-то еще… Опасность. Чувство, с которым она никогда раньше не сталкивалась, но которое сразу узнала.

Страх вонзил когти в ее сердце. Девушка хотела отстраниться, но не успела она об этом подумать, как ее губы оказались в плену у его губ. Несколько безумных мгновений назад она прикасалась к его губам пальцами… Они еще помнили его тепло. Но то, что Шарлотта чувствовала сейчас, нельзя было сравнить с пережитыми раньше ощущениями. Сухие, теплые, нежные губы Винтера настойчиво прижимались к ней в долгожданной встрече и рвущемся на волю признании.

Его ресницы, дрогнув, опустились, и девушка тоже закрыла глаза. Она слышала, как напряжена его шея, как играют под ее пальцами мускулы на плечах, прислушивалась к биению его сердца. Стоило ей немного привыкнуть к одному ощущению, как появлялось новое. Вот его рука легла ей на спину и придвинула ее ближе. А вот его пальцы ненадолго погрузились в волосы Шарлотты, раз, другой, и она услышала, как что-то упало на пол.» Шпильки!» — мелькнула в голове нечеткая мысль. Одна из них, зацепившись, слегка дернула волосы. Не больно, но достаточно ощутимо для того, чтобы вернуть девушку из ее тревожного рая на землю.

— Ой! — широко распахнув глаза, она сжала его руку.

— Прости, — сказал он даже прежде, чем она вскрикнула, и осторожно потер голову в том месте, где нечаянно причинил боль. — Прости, я растяпа. Шарлотта… — и Винтер вернулся с другим поцелуем.

Девушка прикрыла губы рукой. Молодой человек нежно потыкался носом в ладонь, а потом вдруг… лизнул ее. Отдернув руку, она потерла ею о подушку, но ощущение его языка, мягкого и влажного, не уходило.

Никогда еще Шарлотта не была так близка с мужчиной. И никогда раньше она не испытывала к мужчине подобных чувств. Ей бы помнить, что лишь несколько недель назад она считала Винтера дикарем. Не далее как сегодня он повел себя властно и своенравно. Но его поцелуй не был властным. Он не принуждал ее к повиновению силой, был осторожен и терпелив. Он целовал ее так, словно встреча их губ была одновременно и вожделенной целью, и началом сладостного путешествия.

— Шарлотта, еще, — молодой человек снова потянулся к ней. Его просьба польстила девушке, и она склонилась к нему навстречу. Их губы снова соприкоснулись. Все казалось уже родным: его тепло, кожа… его вкус. Вкус… Его губы слегка приоткрылись, настолько, чтобы она… Девушка не могла ему не ответить. Почему, она не знала сама. Безумие ли подталкивало ее? Любопытство ли тянуло на тропу греха? Именно ее влечение ко всему необычному, влечение, которого она всегда подспудно боялась, дарило Шарлотте такое наслаждение этим вкусом, словно он был неким экзотическим кушаньем. Пикантный, изысканный деликатес — его губы, нежные, жаркие, чувственные, источающие аромат кофе и винограда и… его аромат. Девушка закрыла глаза, смакуя его вздох. Стон удовольствия едва не вырвался из груди. Волна наслаждения захлестнула ее, когда язык Винтера прошел по ее деснам. Что же это? Что творится с нею?

— Шарлотта, — тихонько позвал он, не отстраняясь, словно боясь потерять ее. Его дыхание ласкало подбородок девушки. — Поцелуй меня.

— Я целую…

Кто знает, не подними она голову несколько мгновений спустя, не посмотри ему в глаза, может, момент просветления так бы и не наступил. К какому финалу могли привести их подобные ласки, оставалось только догадываться.

— Еще!

Голос молодого человека звучал хрипло, настойчиво, но руки по-прежнему с невыразимой нежностью гладили волосы, ласкали спину.

Еще? Ах, Шарлотта знала или, точнее, догадывалась, чего он хотел. Не обращая внимания на проблески здравого смысла в своем затуманенном мозгу, она лишь сильнее прижалась к нему и осторожно раздвинула языком его губы. Винтер застонал от счастья. Он крепче обнял девушку, и радость ощущать себя в его объятиях раскрылась в ней подобно тому, как роза раскрывается навстречу солнцу. Ее руки обвили его шею, пальцы зарылись в волосы, ноги… раздвинулись и обняли его бедра.

Как же стыдилась она потом своего порыва! Но в ту минуту Шарлотта понимала, что не может иначе. Сердце отбивало такт волнами нахлынувшей неги, кровь пела в истоме, а язык забылся в феерическом вальсе, как юная дева на своем первом балу. Если это и есть искушение, то неудивительно, что женщины испокон веков поддавались его очарованию. М-м-м… Целоваться — это так чудесно! Какое наслаждение ощущать — под собой мужчину, не соблазняющего, а соблазненного. Она обожала эти руки, ласкающие ее лицо, спину, плечи.

Винтер поднял одно колено между ног девушки. Захрустели накрахмаленные юбки, ткань натянулась, и от давления у Шарлотты перехватило дыхание. Голова кружилась от охватившего их безумства, но девушка все же отстранилась и заглянула молодому человеку в глаза. И поняла, что была обманута! Каждое прикосновение, каждую ласку Винтер строго контролировал, однако при этом в его карих глазах пылал огонь животной страсти. Сквозь загар пробивался лихорадочный румянец. Он желал ее, желал всем своим естеством.

Подумать только: она в объятиях мужчины, одержимого жаждой плотской любви настолько, что ее девичья честь может перестать быть для него преградой!