Передружба. Недоотношения - Хилл Алекс - Страница 6

– Смешно, – морщу нос, отворачиваясь.

Слышу отголоски счастливого смеха ровесников. Он колючий, словно стая ежиков, которая решила дружно меня обнять. Щеки касается холод. Богдан снова стоит передо мной и в его руке… «Алоэ»![1]

– Твои любимые сопли, – усмехается Кот.

Буря в душе утихает. Хватаю бутылку, откручиваю крышку и делаю несколько глотков.

– Сам ты сопля, это напиток богов. А ты вообще-то спортсмен, не забыл? И все вот это, – указываю пальцем, – вредно!

– Завела шарманку, – раздраженно вздыхает Вадик.

– А ты, Шевчук, не отлынивай. Продолжай в том же духе, и тогда мне не так уж долго придется терпеть твою рожу.

– Что ты имеешь в виду?

– А ты погугли.

Вечер закручивается в предсказуемую спираль событий. Разговоры о прошедшем лете, нытье о предстоящей учебе. Шутки, приколы. Кто-то включает портативную колонку. Сквер шумит под заводной ритм модной песни. Народ наслаждается последним днем беззаботных гулянок перед школьной рутиной.

Бросаю взгляд на параллельный «Д»-класс, сидящий в стороне, и, конечно же, она тоже смотрит. Таня Головань – верная поклонница Богдана. Они знакомы с пеленок, живут в одном доме. Таня уже давно перестала скрывать свои чувства, если вообще делала это. У них с Котом тоже есть своеобразная традиция: каждый год на день всех влюбленных она признается ему в любви и предлагает встречаться и каждый раз получает отказ, но… Упертости и смелости ей не занимать. Головань не сдается.

Мне бы ее силу воли.

– Бо сказала, что ты был на сборах? Это что-то вроде лагеря для спортсменов? – спрашивает Оксанка, болтая ногой в воздухе.

Нас окружает почти вся сильная половина класса. Мальчики неотрывно наблюдают за каждым движением Ромашовой и ловят каждое слово, едва ли не пуская слюни. Мне их даже жаль. Бедняги…

– Ну да… – отвечает Богдан.

– И как там? Было что-то интересное?

И тут начинается кошачье представление. Богдан рассказывает истории о поездке, взрывая животы слушателей. Все в ролях и с наглядными примерами. Вокруг собирается целая толпа. И я тоже не могу оторвать от него взгляд.

Ему действительно было весело этим летом, и это здорово. Я рада за него, но почему-то чувствую слабые объятия грусти. Осталось всего два года, а потом мы разъедемся по разным городам, поступив в университеты. Будем ли мы дружить? Будем ли общаться? Ведь уже сейчас он уехал на месяц и почти забыл про меня.

Упускаю момент, погрузившись в мысли, а когда возвращаюсь в реальность, Кот стоит с задранной футболкой, демонстрируя пресс.

– Ну-ка, ну-ка! Давай я заценю, – хохочет Оксана, вытягивая руку.

– Да пожалуйста, – смело отвечает Кот.

– Неплохо, неплохо… – Оксанка изображает известный интернет-мем, поглаживая его живот. – Бо, попробуй ты!

Сжимаюсь, желая уменьшиться до размеров песчинки, а лучше совсем испариться. Лицо вспыхивает, а во рту становится сухо. В панике хлопаю ресницами, глядя на подругу. Богдан, как назло, воспринимает ее предложение с большим энтузиазмом:

– Давай, Лисенок. Хочу услышать мнение настоящего эксперта.

А в тыкву, которая у него вместо головы, он получить не хочет?

– Ты его только что услышал, – бурчу я. – Спрячь пузо, Кот. Не на пляже.

– Лисецкая засмущалась, – присвистывает Вадик.

Бросаю на него косой взгляд, а в ответ получаю насмешливую полуулыбку. Ну все! С меня хватит! Поднимаюсь на ноги, заставляя Богдана сделать шаг назад, и поворачиваюсь к Оксане:

– Мне уже пора.

Она смотрит на меня с укором и встает:

– Конечно, идем.

– Нет, ты оставайся. Я сама… – Поднимаюсь на носки и чмокаю Оксану в щечку. – Увидимся завтра.

Не дожидаясь реакции, проталкиваюсь сквозь толпу ребят. Задыхаюсь от их количества и давящих взглядов, но упорно делаю вид, что спешу по важным делам. И только одна пара глаз смотрит с искренним сочувствием – Маруся. Она слабо улыбается мне, как бы намекая, что понимает. Коротко киваю ей и сворачиваю на дорожку, что ведет на выход из этого веселого местечка.

– Бо!

Шустрый топот слышится за спиной. Еще лучше!

– Да погоди ты! Куда стартанула?

– Я найду дорогу домой, Кот. Можешь возвращаться и дальше веселить народ. Советую начать деньги брать. Озолотишься.

– Что с тобой такое?

Богдан пристраивается рядом, замедляя шаг.

– Ничего.

– Серьезно? А вот я так не думаю. Если это из-за Вадика, то я с ним поговорю. Не знаю, почему он вообще к тебе все время цепляется. Может, ты ему нравишься?

– А может, потому, что в седьмом классе я вылила ему на голову банку с водой на уроке рисования? А в восьмом стакан компота. А в девятом…

– Залепила ему в рожу куском торта в его день рождения, – весело продолжает Богдан.

– Вадик всегда сам напрашивается. Не я это начала.

– Да уж. Хорошо, что я дружу с тобой, а не…

Получаю холодным ветром по лицу. Не хочу сейчас ничего слышать про нашу дружбу.

– Я обещала маме помочь искупать Гелю. Со мной все нормально. Иди обратно.

– А я обещал твоему отцу, что провожу тебя. Видишь, мы оба примерные дети.

– Ага, – поворачиваюсь, выгибая бровь. – Особенно ты.

– Особенно я, – улыбается Кот и кивает, прогоняя все дурные мысли из головы.

Вообще все мысли! Ненавижу его за это и одновременно…

Какая же я ду-у-ура!

Интересно, это когда-нибудь прекратится? Эти выворачивающие наизнанку чувства, когда смотришь на человека и улетаешь в другое измерение. Когда он кажется идеальным, хотя это далеко не так. Когда отчаянно желаешь увидеть в его глазах хоть каплю ответных чувств.

Глава 3

Шагаем с Богданом по темному двору плечом к плечу.

– Ита-а-ак, – тянет он.

– Что?

– Значит, свидание? С кем? Я его знаю?

Ого. До отца ему еще далеко, но старт взят хороший. Столько вопросов. Оксана, конечно, молодец, но легенду она мне не рассказала. Самой все придумывать?

– М-м-м, – жую нижнюю губу. – Да там… Ну… Ничего серьезного.

– Ты и свидание? Это очень даже серьезно.

Чувствую на себе его взгляд, точно капли ледяного моросящего дождя. Ненавижу врать и сейчас не хочу этого делать, но признаться во лжи еще хуже…

– Проехали! Лучше расскажи, как там с Настенькой?

– Хорошо.

– И все?

– Тебе нужны подробности? У нее такие классные…

– Стоп-стоп! Все ее прелести можешь обсудить с Вадиком, – фыркаю я и, забывшись во вспышке нервозности, неудачно ставлю ногу на камень. – Ай!

Теряю равновесие, и меня подхватывает пара сильных рук.

– Осторожнее, – тихо говорит Кот, сжимая мои плечи.

Поднимаю голову. Сердце предательски вздрагивает под пристальным взглядом серых глаз. Раньше такого не было. По крайней мере, не так остро. Это же Богдан. Мы могли заснуть рядом и проспать до утра в одной кровати, беситься и таскать друг друга по комнате. Прикосновения… Это всего лишь обычные прикосновения, но почему-то теперь они такие, словно бьющие током прямо по венам.

– Порядок, – произношу, отстраняясь. – Спасибо.

Продолжаем путь в неловком молчании. Едва сдерживаюсь, чтобы не перейти на бег и не скрыться за дверью подъезда как можно скорее. Если он узнает… Догадается…

– Бо, у тебя что-то случилось?

– Нет, все хорошо, – отвечаю поспешно.

– Я же вижу…

– Тебе кажется.

– Ты что-то скрываешь. Дерганая и злая. В чем дело?

– Да нормальная я!

– Ага. У меня аж уши заложило.

А-а-а… Это фиаско, братан…

– Все… – выдавливаю я.

Кот хватает меня за руку, останавливая. До спасительного укрытия осталось всего десять шагов. Ветер качает кроны старых лип, и шелест их листьев шепчет, что я дура.

– Эй, Лисенок. Ты на меня обижена? Я что-то сделал?

Не могу набраться смелости, чтобы посмотреть ему в глаза, поэтому разглядываю пальцы, сжимающие мое запястье.

– Нет. Я просто… Не знаю… Ты…