Право на сына (СИ) - Черно Адалин - Страница 21

После сказанных слов во рту резко пересыхает, а сердце трепещет, как бешеное. Все, что касается Дани, я воспринимаю слишком остро. Чтобы смочить язык, беру со стола бокал с вином и делаю короткий глоток. Приятная прохлада чуть расслабляет меня, и я снова чувствую себя спокойной и уравновешенной Настей, какой была до рассказа о себе.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— А мечты?

— Я забыла, что это такое, — честно признаюсь ему и отворачиваюсь, уставившись в окно.

В одночасье становится грустно, потому что когда-то давно я действительно мечтала. Закончить институт, устроиться на работу, когда узнала о диагнозе — хотела родить ребенка.

— Знаешь, почему мне нравится это заведение? — спрашивает Стас одновременно с тем, как в ресторане начинает играть музыка.

— И чем же?

— Здесь можно потанцевать, — Стас улыбается, встает и протягивает мне руку, кивая на оборудованную неподалеку сцену, где уже собираются пары.

Он же несерьезно? Мы ведь не будем танцевать здесь, при всех? Я быстро обвожу взглядом заведение, натыкаюсь на почти полный зал и с ужасом понимаю, что Стас не шутит, потому что несколько пар действительно встают, чтобы потанцевать под живую музыку.

— Идем же, — он тянет меня за руку на середину сцены, обхватывает рукой за талию и начинает вести, пока я лихорадочно пытаюсь осознать происходящее.

Мы начинаем движение в такт музыке, Стас ведет, подстраивая меня под ритм. Я едва дотрагиваюсь до его плеч, мои руки сами скользят по его рубашке, фиксируясь в одном положении. Мне кажется, что все тело сковывает спазмом, я боюсь пошевелиться, чтобы не скользнуть ладонями дальше, потому что кожу и так жжет.

— Расслабься, — тихо говорит Стас. — Мы просто танцуем, ничего большего.

Он прижимает меня к себе сильнее, я непроизвольно касаюсь подушечками пальцев его оголенной кожи на шее и чувствую легкое покалывание. Предпочитаю тут же убрать руки, расположив их на плечах Лебедева и набираюсь смелости посмотреть на него, а не мимо. То, что он красив, не оказывается для меня новостью, но я позволяю себе посмотреть на него чуточку дольше обычного. Прохожусь взглядом по острым скулам, по подбородку, губам, прямому носу и ресницам с выгоревшими на солнце кончиками. Стас смотрит на меня, чуть прищурившись, внимательно, так же, как и я, ощупывает взглядом мое лицо, касается взглядом губ.

Я не выдерживаю первой, потому что вдруг осознаю, что все это время думала о нем. И в тех снах, после которых я просыпалась разбитой и со слезами, был он, а не просто таинственный незнакомец. Прошло три года, а я не смогла выбросить из головы те несколько часов, что он был нежным, и почувствовать вкус его губ — то, что сейчас мне так нужно.



Глава 18

Я не могу поверить, что действительно делаю это — первой целую Стаса. Едва ощутимо касаюсь его губ. Отросшая щетина покалывает кожу, но я все равно делаю это — упрямо продолжаю его целовать и крепко обнимаю за шею, чтобы прижаться к нему сильнее. Мягкие и нежные на ощупь губы вдруг становятся напористыми и требовательными, а язык проталкивается внутрь моего рта.

Не знаю, что больше дурманит мою голову — его поцелуй или выпитый накануне алкоголь, но я совсем забываюсь. Лишь когда меня оглушают громкие аплодисменты, в ужасе распахиваю глаза и замечаю, что взгляды многих обращены на нас, да и танцпол заметно опустел. Видимо, нам дали возможность потанцевать одним, решив, что такой взбалмошной парочке это действительно нужно.

— Мы впечатлили присутствующих, — тихо шепчет Стас, задевая ушную раковину губами. — Предлагаю ретироваться за столик, пока они не начали брать автографы.

Я заметно смущаюсь, когда люди за столом свистят нам и что-то выкрикивают, показывая свое одобрение. Быстро иду к нашему столику и не могу поверить, что действительно сделала это — поцеловала Стаса со всей страстью, которая скопилась во мне за последние три года. Глубоко внутри я все еще ненавижу его за тот мерзкий поступок утром. Он сделал мне больно тем, что решил заплатить деньги, и как бы я убеждала себя в обратном, я все еще помню, что ощутила тогда.

Разочарование, обида, жалость к себе.

Я и не думала, что могу быть похожей на одну из тех девушек, которые продают себя за деньги. Впрочем, откуда мне знать, как они себя ведут, но Стас мог хотя бы поинтересоваться, почему я с ним. Отчего так легко согласилась пойти к нему в квартиру и сказала, что хочу провести время по-другому. Разве у него не было случайных знакомств и связей? Не было девушек, которым он просто нравился и этого оказывалось достаточно?

Очутившись за столиком, я первым делом отпиваю из бокала, чтобы немного успокоиться. С разочарованием понимаю, что вино закончилось и мне определенно хватит. Два бокала — мой максимум, который я могу себе позволить и больше пить мне точно нельзя. Потом будет плохо, да и наутро состояние будет хуже некуда.

— Можно счет? — просит подошедшего официанта.

— Я бы хотела разделить оплату, — прошу у него.

— Ты правда думаешь, что я позволю тебе это сделать? — он усмехается. — Девушки не платят, когда идут со мной в ресторан, будь то деловая встреча или свидание.

Решаю больше не настаивать и молча жду, когда он расплатиться. Как только это происходит, мы встаем и забираем свою одежду из гардероба. Стас помогает мне надеть пальто, я завязываю полы и иду на улицу, где ветер обдувает мое лицо. Я кутаюсь плотнее и жду Стаса, который задержался из-за поступившего звонка.

— Даня с Тимофеем спят, — сообщает он, поравнявшись со мной. — Кажется, няня идеально справляется со своими обязанностями.

Мне становится неловко в его присутствии, поэтому как только наши взгляды пересекаются, я отворачиваюсь в сторону и смотрю куда-то поверх его припаркованного люксового автомобиля.

— О чем задумалась? — вдруг спрашивает он, позволяя себе подойти ко мне ближе и обнять за талию, притянув к себе.

— Ни о чем, поехали?

Стараюсь как можно спокойнее увернуться от его объятий и сажусь в автомобиль. Мы выруливаем с парковки и направляемся к его дому.

— Может, останешься, раз Даня уже спит? В доме куча свободных комнат, зачем тревожить ребенка?

О том, чтобы переночевать с сыном не дома, не может быть и речи, тем более в доме Лебедева.

— Нам нужно домой, — говорю. — Мне завтра на работу, — оправдываюсь.

Он понимающе кивает и въезжает на территорию огромного особняка. Поначалу мне было даже страшно оставлять тут ребенка, ведь если Стас вдруг обо всем догадался, я не смогу так просто попасть за ограждение. К счастью, я отбросила все сомнения и приказала себе не нервничать, в конце концов, он бы не стал действовать обманом.

Когда я вижу спящего Даню, думаю о том, что вести его домой на ночь глядя и правда идея не из лучших. Но и оставаться в доме вместе со Стасом не собираюсь. Преодолев сомнения, подхожу к кроватке и протягиваю к сыну руки, но в этот момент моего локтя касается чужая ладонь.

— Позволь мне, — просит Стас. — Я помогу.

Я соглашаюсь и позволяю ему перенести сына в машину. Устроив его в автокресле, сажусь рядом и расслабленно упираюсь в спинку кресла. Несмотря на все манипуляции, сын не проснулся и сейчас мирно посапывает в кресле. Головка причудливо съехала на бок, он что-то бубнит во сне и вздыхает. Машина трогается. По ночному городу мы быстро доезжаем к моему дому. Даже здесь Стас не позволяет мне нести сына на руках самой. Берет его на руки и поднимается по ступенькам. Я открываю дверь и пропускаю их в квартиру.

Только когда Даня оказывается на кровати, я бережно раскрываю одеяло, в которое мы его укутали, и накрываю своим. Чужое возвращаю Стасу, предварительно тщательно сложив ткань в небольшой квадратик.

— Мы так и не поговорим о том, что случилось в кафе? — спрашивает, забирая одеяльце у меня из рук.

— Думаешь, об этом стоит поговорить?