Двойное искушение - Додд Кристина - Страница 66

Мистер Джекмен робко рассмеялся.

– Я ищу мисс Милфорд, – сказал Трокмортон.

– Она в отдельном номере, как вы и заказывали, сэр. Я все сделал, как вы приказали, сэр. Отвел для мисс Милфорд лучшую комнату во всей гостинице. Скажу по правде, сэр, я очень благодарен вам за этот заказ. Сейчас лето, мертвый сезон, сами понимаете. Вот осенью, когда открывается охота на перелетных птиц, другое дело. В это время у меня постояльцев хоть отбавляй.

– Вы можете проводить меня к мисс Милфорд?

– Да, сэр. Разумеется, сэр. – Джекмен повел Трокмортонд коротким коридором, продолжая болтать на ходу. – Очень деликатная леди эта мисс Милфорд и такая красивая. И аппетит у нее тоже хороший. Говорит, что назавтра отплывает в Париж, на работу.

– Вот как? – прищурился Трокмортон, прикидывая, что имела в виду Селеста под словом «работа».

– Немногие девушки в наши дни стремятся получить работу, сэр. Молодое поколение. Они совсем не такие, какими были мы в их годы. Это здесь, сэр. – Джекмен указал Трокмортону на дверь и остался понаблюдать, что будет после того, как тот постучит.

Трокмортону, в свою очередь, не хотелось, чтобы его встречу с Селестой видели посторонние глаза, и потому он еще раз коротко поблагодарил Джекмена и выразительно смотрел на него своим тяжелым взглядом до тех пор, пока хозяин гостиницы не ушел.

Только после этого Трокмортон осторожно постучал в тяжелую дубовую дверь. Подождал, потом постучал вторично и громко позвал:

– Селеста, открой дверь!

Щелкнул замок, и дверь приоткрылась – медленно и нешироко.

Опасения Трокмортона оправдались, Селеста встретила его очень холодно. Одетая в коричневое дорожное платье, она показалась в дверной щели и посмотрела на Трокмортона то ли с отвращением, то ли с ужасом, а затем сказала каким-то странным тоном:

– Нет, сэр, благодарю, я сыта, и мне ничего больше не нужно.

Это выражение Трокмортон, естественно, принял на свой счет. Она сыта им по горло? Сейчас он постарается переубедить ее.

– Погоди, выслушай меня. – Трокмортон протиснулся в щель, обхватил Селесту за талию и вместе с ней вошел в номер. Комната в самом деле оказалась уютной, с удобными мягкими креслами и так же, как холл, увешанная дробовиками и оленьими рогами. – Селеста, мы должны с тобой пожениться. Не потому, что я скомпрометировал тебя, не потому, что так надо, а потому, что я… люблю тебя.

Она многозначительно посмотрела на дверь:

– Нет. Уходи.

– Нет? Что значит… нет? – Трокмортон был уверен, что после его слов Селеста бросится ему в объятия или, уж во всяком случае, не погонит прочь.

Все оказалось не так просто, как он думал.

– Ты должна выслушать меня. Я люблю, обожаю тебя, я готов для тебя на все. Ты должна вернуться со мной, стать моей женой…

– Нет, Трокмортон. Послушай…

Он схватил ее за руки.

– Почему нет? Ты говорила, что любишь меня. Значит, ты лгала мне?

Дверь за его спиной скрипнула и захлопнулась сама собой.

Трокмортон обернулся. Возле двери стоял Стэнхоуп с дробовиком в руке.

При виде бывшего друга, оказавшегося предателем, кровь в жилах Трокмортона вскипела, а Стэнхоуп тем временем сказал с кривой усмешкой:

– Она в самом деле любит тебя, Трокмортон, хотя лично мне ее выбор не по вкусу. Она же пыталась предупредить тебя об опасности.

От неожиданности Трокмортон окаменел, но только на секунду. В следующий миг он сделал шаг, прикрывая собой Селесту. Он видел, как дрожат руки Стэнхоупа, и боялся, что тот может случайно нажать курок.

– Стэнхоуп, – с холодной яростью сказал Трокмортон, – так, значит, ты не уплыл на том судне.

– Нет, не уплыл, – грубо ответил Стэнхоуп. – Не стал подниматься по трапу на глазах твоих людей и этих проклятых русских. – Он повел стволом дробовика в сторону Селесты. – Какая трогательная сцена! Но куда же делась твоя осторожность, та самая, которой ты всегда требовал от меня?

– Да, об осторожности я забыл, – признался Трокмортон.

Открытое окно комнаты выходило на лужайку, за которой темнел лес, и было достаточно широким, чтобы сквозь него мог пролезть человек.

– Он хочет денег, Гаррик, – сказала Селеста, выходя из-за спины Трокмортона.

Черт бы побрал этих женщин, они совершенно не чувствуют опасности! Трокмортон осторожно передвинулся, чтобы вновь прикрыть Селесту своим телом.

– Он забрал у меня банковский чек и проездные билеты. Отдай ему свой кошелек, и пускай убирается прочь.

Стэнхоуп хрипло хохотнул и заметил:

– Наивная дурочка, не так ли, Трокмортон? Не понимает, что из нас двоих только один может уйти отсюда. Ты уничтожил меня. Нет, вы оба прикончили меня своими ложными письмами.

– Я один отвечаю за ложную информацию, – сказал Трокмортон, надеясь выгородить Селесту. – Ее я просто использовал.

– Я все знала! – возразила Селеста. – Только не говорила тебе, Гаррик.

– Ты можешь помолчать? – резко бросил Трокмортон.

Она снова вышла из-за его спины. Трокмортон обернулся и посмотрел на окно.

Стэнхоуп, казалось, ничего не замечал, он был занят лишь своими мыслями.

– Вам отсюда не выйти, – сказал он.

Селеста судорожно вздохнула.

– Ни одному из вас не уйти, – продолжил Стэнхоуп. – Вы так нежно любите друг друга, что заслужили право умереть вместе.

Быть может, только теперь до Селесты дошла вся серьезность их положения, а может быть, именно этих слов ей не хватало для того, чтобы обрести силы и отвагу. Поймать кураж, как говорят в театре.

Трокмортон перевел тяжелый взгляд на Стэнхоупа.

– Тебе тоже отсюда не выбраться живым.

– Возможно. За мной гонятся англичане, гонятся русские. Деньги у меня тоже кончились, и все по твоей вине, будь ты проклят.

С этими словами Стэнхоуп положил палец на курок.

Трокмортон лихорадочно размышлял над тем, может ли он каким-то образом спасти Селесту. Как противники, они со Стэнхоупом были на равных и прекрасно знали друг друга. Кроме того, Стэнхоуп был в ярости, но гнев – плохой помощник в драке, где нужно иметь холодную голову. Трокмортона так и подмывало броситься на Стэнхоупа. Но захочет ли Селеста воспользоваться этим, чтобы улизнуть, когда начнется драка?

Он очень в этом сомневался. К тому же в таком тесном помещении выстрел из дробовика любого уложит на месте.

Трокмортон не стал делать резких движений, он лишь улыбнулся и с презрением бросил Стэнхоупу:

– Ты сам себя уничтожил. Ничего не случилось бы, не пожелай ты продать русским свою бессмертную душу. За тридцать сребреников, как Иуда.

Свежие царапины на лице Стэнхоупа потемнели от прихлынувшей к лицу крови. Он сделал шаг вперед, поднимая ствол дробовика.

– Ты думал, я на всю жизнь останусь простым секретарем? С моими-то способностями?

– Способностями! – повысил голос Трокмортон. – С какими способностями? Ты, адвокат-недоучка, никуда не годный управляющий, на что ты способен, кроме предательства?

Еще не закончив фразы, Трокмортон резко шагнул вперед, схватил ствол дробовика и вывернул его в сторону.

Но Стэнхоуп был настороже. Он не выпустил оружия и смог развернуть ствол дробовика назад, приставив его к подбородку Трокмортона. Трокмортон сжал зубы. В следующую секунду он разжал руки и резко повалился на спину.

Стэнхоуп тоже потерял равновесие и упал. В этот Момент Селеста схватила стул, подняла и с силой опустила на голову Стэнхоупа. Тот замер, изогнулся, а затем тяжело рухнул на пол.

Трокмортон вскочил, бросился на Стэнхоупа и придавил его своим весом. Оглушенный всего на миг, Стэнхоуп начал извиваться. В завязавшейся схватке дробовик отлетел в сторону, но никто из противников не заметил этого – когда в ход идут кулаки, ружье не требуется.

Они дрались отчаянно, самозабвенно, движимые одинаковой по силе ненавистью друг к другу. Но Трокмортон дрался за преданную дружбу, он дрался не на жизнь, а на смерть, за себя и за Селесту.

Изловчившись, он нанес Стэнхоупу удар по ушам раскрытыми ладонями, и тот на секунду потерял сознание. Воспользовавшись этим, Трокмортон развернулся и нанес разящий удар в подбородок Стэнхоупа. Голова Стэнхоупа с глухим стуком ударилась об пол, а Трокмортон продолжал наносить удары – один, второй, третий…