Двойное искушение - Додд Кристина - Страница 19

Теперь леди Филберта была полностью готова к выходу. Серебристое, без единой морщинки, платье туго облегало ее фигуру, волосы уложены, лицо подкрашено. Леди Филберта больше не была похожа на поникший парус, скорее на клипер, летящий над пенными волнами.

Трокмортон, как всегда, был заворожен произошедшей на его глазах переменой.

Леди Филберта задержалась возле кресла, сняла со спинки кашмирскую шаль и набросила ее на плечи.

– Где она сейчас?

– В моем кабинете. Ждет, когда я доставлю ей удовольствие видеть себя.

Трокмортон моргнул, чувствуя, что сказал что-то не так.

Леди Филберта великодушно не заметила неловкости, допущенной сыном, и серьезно заметила:

– Если посмотреть со стороны, можно подумать, что Селеста держит ситуацию в своих руках и заставляет тебя поступать так, как нужно ей. Итак, она сейчас в твоем кабинете.

– Русские должны быть полными идиотами, чтобы надеяться поймать меня на такую наживку.

– Не можешь поверить, что тебя можно принять за нормального мужчину? – рассмеялась в ответ леди Филберта.

День, так отвратительно начавшийся, грозил обернуться настоящей катастрофой, и это начинало раздражать Трокмортона. Ему показалось, что он знает, кого винить во всех этих неприятностях.

– Когда она впервые появилась вчера…

– Ты не можешь перекладывать всю вину на мисс Милфорд, – осадила его леди Филберта.

– Верно. Эллери тоже виноват.

– Но к сегодняшним трудностям Эллери не имеет никакого отношения, – строго заметила она.

– Но, мама, неужели ты думаешь, что я мог предвидеть, что случится с Эллери в спальне?

– Мне кажется, ты очень многое умеешь предвидеть заранее.

– Эллери почти не пострадал.

– Серьезно не пострадал, – поправила его мать и подняла руку, не желая ничего выслушивать в ответ. – Не нужно, дорогой. Что сделано, то сделано. Эллери пока вне игры, займемся лучше Стэнхоупом.

Леди Филберта направилась к двери, и Трокмортон вслед за нею. В кабинете его ждала Селеста, и если она не была соблазнительницей, значит, ей предстояло стать соблазненной.

Глава 9

Когда раздались шаги, Селеста сидела, склонившись над книгой, которую взяла с полки в кабинете Трокмортона. Она поднялась и встала напротив открытой двери.

– Селеста! – воскликнул Трокмортон, влетая в кабинет легкой походкой.

Сейчас он совсем не выглядел угрюмым, хотя все равно ему было далеко до Эллери. Но, разве есть на свете мужчина, способный сравниться Эллери? В каждом движении Трокмортона угадывалась сила и уверенность в себе. Замечание Селесты по поводу лингвистических способностей мистера Стэнхоупа озаботило мистера Трокмортона, но теперь, судя по всему, он полностью владел ситуацией. Он всегда умел владеть любой ситуацией.

– «Оливер Твист», – сказал Трокмортон, указывая на книгу в руке Селесты. – Вам нравится?

– Нет.

– Нет? – удивился Трокмортон. – Почему?

– Очень скучно написано. И этот Оливер. Писатель хочет представить его страдальцем, но мне, по правде сказать, безразлично, чем закончится его история. – Селеста вдруг подумала, что если книга стоит в кабинете Трокмортона, то она должна нравиться хозяину, и добавила: – Впрочем, может быть, дальше будет лучше.

– Бог с ним, с Оливером Твистом, – сказал Трокмортон, забирая книгу. – Я всегда подозревал, что у вас свой взгляд на вещи, и теперь только рад, что это подтвердилось.

Селесте понравилось, с каким тактом и доброжелательностью мистер Трокмортон решил затруднение с Оливером Твистом, но при этом ей вдруг показалось, что находиться наедине с этим человеком при ярком свете дня ничуть не менее опасно, чем в ночном полумраке. А может быть, еще опаснее.

– Что с той женщиной? – спросила Селеста. – Удалось вам найти ее?

– Забудьте о ней, – ответил Трокмортон, прижимая свой палец к губам Селесты. – Все разъяснилось. Хочу попросить вас, чтобы вы впредь никогда не вспоминали об этой женщине. И ни с кем не говорили о ней. Обещаете?

Селеста кивнула, а мысли ее тем временем неслись галопом. Интересно. Кажется, Трокмортон явно поверил, что Стэнхоуп преднамеренно исказил слова русской, но зачем это понадобилось его секретарю?

– Перестаньте думать об этом. – Трокмортон сильнее прижал палец к губам Селесты. Похоже, ему доставляло удовольствие трогать их. – Это неважно. Все это совершенно неважно. Поговорим лучше…

Селеста откинула голову назад, освобождаясь от руки Трокмортона, и выпалила:

– Мы больше никогда не должны делать этого. Я полагаю, что виной всему был лунный свет и музыка. Впрочем, я чувствую, что мне нужно прояснить свою позицию.

– Простите, моя дорогая, – удивленно вскинул брови Трокмортон. – Что прояснить? Какую позицию?

– Я насчет того поцелуя.

Брови Трокмортона были густыми, темными, а под ними светились большие серые глаза, обрамленные пушистыми ресницами. Но взгляд этих глаз оставался неуловимым, и Селесте оставалось лишь гадать, какой на самом деле окажется реакция Трокмортона на ее слова.

– Я собирался поговорить с вами об Эллери, – сказал Трокмортон, и это оказалось совсем не то, что предполагала услышать Селеста.

– Об Эллери?

– Вы помните Эллери? Это мой младший брат. Высокий, – Трокмортон указал рукой чуть пониже своего плеча, – красивый и очень легкий на подъем.

– Да, я надеялась увидеться сегодня с Эллери, – ответила Селеста, стараясь не обращать внимания на иронию, прозвучавшую в голосе Трокмортона.

– Как пожелаете, – все тем же тоном откликнулся Трокмортон, – только не думаю, что он будет рад этому.

– Несколько болячек меня не отпугнут.

– Если бы у Эллери на лице были только болячки, – сказал Трокмортон и покашлял, прочищая горло. – Прошлой ночью с ним случилось кое-что похуже. Можно сказать, что Эллери попал в катастрофу. Думаю, шум при этом был такой, что разбудил всех слуг на верхнем этаже.

– Что за катастрофа? – с тревогой спросила Селеста. – Он…

– Нет, сам он цел и невредим. – Трокмортон постепенно возвращался в свое обычное угрюмое состояние. – Ночью, в темноте, он зашел не в ту спальню. Оборвал новые занавески, да еще опрокинул на себя стремянку, с которой клеят обои. Шума было столько, что даже дети проснулись.

– Он был в детской?

– В спальне рядом с детской. Так что теперь, помимо болячек, ему приходится еще выдирать из волос куски высохшего клея. Ведро с краской, слава богу, пролетело мимо головы, но краска попала ему на лицо. Теперь у Эллери все лицо синее.

– Синее?

– Да, словно белье, которое пересинила прачка. Мистер Трокмортон хрипло рассмеялся, и Селеста, не удержавшись, тоже хихикнула.

– О боже, – в ту же секунду одернула она саму себя. Как она может смеяться над Эллери! Да еще за компанию с мистером Трокмортоном. Какой ужас!

– Я хочу объяснить вам свою позицию, – сказала она, перестав смеяться и гордо задирая подбородок. – Я собираюсь выйти замуж за Эллери.

Мистер Трокмортон тоже перестал смеяться, моргнул и еще раз прокашлялся.

– Ну… да. Думаю, из-за этого и поднялся весь этот шум. Кстати, чуть не забыл. Я хочу, чтобы вы были сегодня на чаепитии в саду.

– Не уходите от ответа. Я могу заставить Эллери влюбиться, и… – только теперь до сознания Селесты дошел смысл слов Трокмортона. – Чай? В саду?

Устраивать летом чайные приемы в саду было в семье Трокмортон старой традицией. На чай приглашались только сливки высшего общества, а сами приемы, которые устраивала леди Филберта, всегда отличались изысканностью и служили предметом зависти многих лондонских леди. Отец иногда рассказывал Селесте об этих приемах, на которые дочь садовника если и могла когда-нибудь попасть, то только в роли прислуги.

– Но… это идея Эллери?

Трокмортон нахмурился и поджал уголки губ.

– Я владею судоходными компаниями, которые ведут торговлю по всему миру. У меня огромные плантации – и на Востоке, и в Америке. Неужели вы считаете, что у меня недостаточно сил, чтобы самостоятельно принять такое решение? Я хочу, чтобы вы взяли штурмом наше высшее общество.