Золотошвейка для оборотня (СИ) - "Li Litvinenko" - Страница 14

— Хозяииина. — Скрипуче, протянула Полыха. Она тоже боялась отбора, но прятала перед всеми свой страх за вредными выходками.

— Хватит Корона. — Взяла её за руку сестра. — А то нас накажут.

— Как? Оставят мыть пол на кухне? — Показав язык, пошутила ей в ответ рыжая близняшка.

— Руки! — Рявкнула на них, вошедшая Домаха и девушки отскочили в разные стороны. Старшая наставница выглядела серьезней, чем всегда и воспитанницы сразу притихли, опустив взгляды в пол.

— Девочки успокойтесь! Вы формально уже не воспитанницы, но еще и не выпускницы. Пока у вас не появился жених, будьте добры, подчинятся уставу приюта. — Все-таки повысила голос наставница Зорана. — Сейчас вы все идете в душевые и моетесь без мыла!

— Как без мыла! — Опять заговорила Карона.

— Оно тоже меняет ваш запах. — Ехидно пропела в ответ Зорана.

— И что бы вы, не забыли об этом, мы убрали его из ванной. — Добавила Домаха.

Послышались разочарованные вздохи.

— Живо в душ, на него у вас пятнадцать минут. — Подгоняла шедших по коридору девушек Домаха. — В ванной для вас приготовили новые платья и бельё, которые вы сразу и наденете. Потом всех ждет ужин. Через час начнется отбор, не успеете, пойдете голодные.

В большой комнате расположенной в подвале центральной стены монастыря, была оборудована удобная и современная душевая. Девушки каждый день мылись в ней и стирали по необходимости мелкие личные вещи. Вся большая купальная зала была отделана синей и голубой мозаикой, а вдоль одной стены, в линию выстроены были отдельные кабинки из дерева.

Эхо разносит под потолком девичий смех и шум воды, в маленькие окна — отдушины, тянутся плотные клубы пара. Девушки переглядываются, перегородки доходят высотой лишь до плеч. Последнее купание в монастыре, последнее в кругу больше чем подруг, уже практически сестер. Первой вышла и стала одеваться Спика. После того как Сбежа покинула приют, ей было одиноко здесь. Она торопливо надела светлое прямое платье, больше похожее на ночную рубашку. Оно было сшито изо льна, и ткань осталась естественного цвета не окрашенная. К нему прилагался платок из того же материала и трусики на тонких тесемках завязывающихся по бокам. Одевшись и обмотав длинные мокрые волосы полотенцем, она поднялась из подвала на первый этаж к выходу на платформу отбора. Переступив её воспитанницы, начнут новую жизнь. Спика тяжко вздохнула и пошла обедать.

В это время далеко от города Встреч, в маленькой, заброшенной хижине охотников, расположенной в Великом лесу, Везен начал ритуал обретения пары. Он усадил девушку на ложе, сооруженное им из лап ели и накрытое сверху его плащом.

Они плыли, эти две недели, почти не останавливаясь. Иногда Везену казалось, что за ними увязался хвост. Тогда он оставлял девушку в лодке и, перекинувшись волком, оббегал их стоянку по кругу, чтоб убедится, что это лишь игра его воображения. Он отлично подготовился к похищению. Продумал и проверил все пути отступления, нашел разные варианты, которые собирался использовать по обстоятельствам. Сейчас он был порядком вымотан, но наконец, мог вздохнуть с облегчением. Погоня если и была, то их след не взяли. Теперь осталась самая малость и через пару дней они будет уже на границе земель Бурых.

Он провел по щеке Сбеж подушечками пальцев и жадно припал к её губам. Каждый раз, ложась спать он, долго наслаждался её губками, терзая их поцелуем. Большего он себе не позволял, оставляя близость на потом. Если она обернется волком, они соединятся как пара по закону, Везен решил пощадить чувства девушки. Его рука опустилась в ворот платья. Оно было чуть влажным, вечером они искупались в небольшом ручье, протекавшем в лесу. Полотенца у оборотня с собой не было и одежду они, натягивали на мокрые тела. В хижине сохранилась сложенная из речного камня маленькая печурка. Когда Везен её затопил, из щелей в кладке потянулся густой, горький дым, печка, из-за сказавшегося на ней времени, нещадно чадила. Когда дымоход прогрелся, помещение проветрилось и стало наполняться приятным теплом, высушивая одежду и гостей избушки. Сидя на полу, они поужинали остатками зажаренного на костре, во время дневного привала, зайца. Были еще сушеные фрукты и вяленое мясо, которое они жевали во время переходов, но их они есть не стали. В города и села, он не заходил, боялся, что их увидят, поэтому питались довольно однообразно. Мясо или рыба, добытые оборотнем и зажаренные на костре, были их основной пищей.

— Ничего. — Говорил Везен девушке, глядя как она морщится, жуя несоленое мясо. — Совсем чуть-чуть осталось. Потерпи.

Полнолуние. Этой ночи он с надеждой ждал, её же и боялся. А если не выйдет? Везен уже сильно привязался к Сбежавшей, хотя девушка была немного заторможенной из-за действия амулета. Она механически отвечала на его вопросы, никогда не перечила и не задавала вопросов. В её поведении не хватало эмоций, амулет лишал её характер красок. Это раздражало Везена, он чувствовал себя обманщиком.

— Мне нужно укусить тебя, сюда. — Расстегнув верхние пуговицы у платья, он провел пальцем по тонкой шейке изуродованной шрамами. — Потом ты меня укусишь, сильно, до крови. Поняла?

Девушка согласно закивала как деревянный болванчик. Оборотень наклонился и, дав волю внутреннему волку, он немного выпустил свою звериную сущность, обнажая острые как ножи клыки. Ими он слегка прокусил кожу, быстро и почти безболезненно, Сбеж даже не ойкнула. Шершавый язык прошелся по ранке, стирая кровь и зализывая небольшие порезы. Везен, через голову, не расстегивая, стянул свою рубашку. Он взял Сбежу за затылок, запустив в её волосы длинные пальцы с острыми ногтями и притянув к себе, прижал к шее.

— Кусай. — Отдал он приказ. И почувствовал как девушка, подчиняясь, прокусила ему кожу. — Умница.

Это все что он хотел сегодня сказать. Дальше будет говорить лишь тело.

— Моя! Моя! — Кричала вся сущность оборотня. — Возьми! — Требовал инстинкт.

И он подчинился, наконец, отпустив сдерживаемые так долго желания. В сторону полетело её платье, потом, влажное после стирки, тонкие льняные трусики. На них была вышивка, бледно-голубые незабудки украшали верхний край, а нижние разрезы для ног обшиты были кружевами. Каждый вечер она стирала их и сушила над костром. Сменного белья у неё не было, и ночью она спала в одном платье. Мысли об этом сводили Везена с ума все две недели.

Он тоже разделся полностью, под её ничего не выражающим взглядом. Оборотень лег на девушку сверху, опершись на локти, и продолжил поцелуи. Руки заскользили по телу, жарко изучая и бесстыдно трогая самое интимное. Она была сухая, не намека на возбуждение. Это отрезвило Вазена. Он мог бы смочить её слюной, облизав нежные лепестки, но что-то внутри взбунтовалось.

— Это все обман, она просто спит там, под этой теплой оболочкой и ничего не чувствует. — Слова горькой правдой прошили мозг. И рука потянулась к амулету. — Ты тоже должна здесь быть. — Проговорил оборотень и щелкнул застежкой.

Сбежа захлопала ресницами. Выглядела девушка как будто действительно, только что проснулась. Она и раньше все понимала, артефакт только лишал её эмоций, заставляя воспринимать происходящее как что-то само собой разумеющееся. И теперь, когда к ней вернулись все ощущения, первое что она почувствовала любопытство, она осмотрелась вокруг, и глаза остановились на губах Везена. Второе чувство, всколыхнувшее её сознание, был стыд, жгучий и острый как красный перец. И она дернула руки, пытаясь прикрыться. Сейчас лежа полностью обнаженная под голым мужчиной, она была, как бы распята. Её тело задрожало от прошедшей по нему волны возбуждения. Оборотень, не уловив в девушке страха, решил, не давать ей шанса опомнится и продолжил жарко целовать.

Наконец теперь, на этом скромном ложе, их было двое. Он требовательно брал, она безответно отдавалась. Потные тела льнули друг к другу, извиваясь в пламени страсти и сгорая в ней без остатка. Они пили друг друга долго, пока в маленькое оконце не заглянула луна и на постели из еловых веток не появилась волчица. Огромный бурый оборотень, стоявший над ней и бывший раза в два больше, завыл, подняв к желтому светилу морду. Песня счастья неслась по лесу, песня любви и благодарности.