Вампиры [Vampire$] (ЛП) - Стикли Джон - Страница 62

Как только они обнаружат Джека.

Феликс был в одной из многих комнат для отдыха, пытаясь привести себя в порядок для ритуала. Ему удалось высушить волосы и погладить рубашку. Ну, может ветровка скроет кое-какие складки также, как она скрывала Браунинг. Он подумывал о том, чтобы снять его, это были похороны и все такое. Но в действительности это были воинские похороны, не так ли?

У двери раздались легкие шаги за которыми последовал голос Даветт.

— Феликс?

Он открыл дверь. Она привела себя в порядок, тоже. Ее волосы, цвета меда, были мягкими и чистыми, аккуратно расчесанными и прекрасными.

— Привет, — было все, что он смог придумать.

— Привет, — улыбнулась она в ответ, смущенно опустив глаза. — Ты видел Джека?

— А? Нет.

— Мы не можем найти его и… Ну, они готовы начать.

Феликс кивнул ей и затем вышел из комнаты отдыха в холл. Аннабель и Кирк и некоторые люди епископа были там, выглядя обеспокоенными.

— Где Кот?

— Он уже в часовне, — шепнула Аннабель встревоженно.

— Что насчет Адама?

— Они все там, Феликс, — сказала Даветт. — Это просто Джек.

— O'кей, — сказал он, раздумывая. Он пошел по коридору, но остановился, когда понял, что все следуют за ним. Он обернулся и оглядел их нетерпеливые, выражавшие надежду лица и…

И он захотел закричать на них: Что вы хотите от меня?

Но вместо этого он сказал, — Мы встретимся с вами в часовне.

И он просто постоял, ожидая, пока они неохотно разойдутся.

Когда они ушли, он подумал секунду, решил, что он знает, где Кроу может быть. Он продолжил движение по коридору, вышагивая по толстому пайсли-ковру, казавшемуся роскошным и дорогим, с картинами, висящими на обеих сторонах отделанных дорогими панелями стен, которые, вероятно, были еще более дорогими. Коридор привел его в центр дома, с высоким, двадцатифутовым потолком, шестидесятифутовое место, которое почему-то называлось Общей Комнатой.

Феликс не ожидал найти там Джека, но он уже пошел. Он остановился на мгновение, любуясь этой комнатой, выглядевшей, как фойе самого эксклюзивного отеля в мире. Хорошая работа, если вы можете себе это позволить.

Но он знал, где находится Джек, не в этих великолепных комнатах. Не в доме.

Феликс прошел через официальную столовую, через веранду, с большими дубовыми панелями и открыл входную дверь.

Ночь была еще прохладной для лета, но буря утихла и высыпали звезды. Феликс вышел в дверь и прикрыл ее за собой и постоял немного, позволив глазам приспособиться к темноте. В десяти футах от себя он увидел огромную фигуру, сидящую на краю широкого крыльца, мягко сливавшуюся с тенями.

— Джек? — окликнул он тихо, почти шепотом.

— Здесь, — был усталый ответ.

Феликс поколебался, затем сошел по широким ступеням и сел. Влага с залитых дождем ступеней начала немедленно просачиваться сквозь его брюки и он тут-же снова встал.

Сверху вниз он посмотрел на Джека, сидящего перед ним — сгорбившегося — положившего локти на колени.

— Мокровато, не так ли?

Тусклая фигура пожала плечами, легкое движение во тьме.

Вставай, ты, сукин сын! Хотел закричать Феликс, охваченный внезапным гневом и отвращением. Вид съежившегося Джека привел его в ярость и он захотел схватить его и встряхнуть, но какая-то часть его знала, что он несправедлив.

Но черт возьми! Джек должен быть лидером в этом деле, и там были люди, ожидающие его. Рассчитывающие на него.

Он попытался успокоиться, прежде чем говорить, но он знал, что его голос прозвучал жестко. — Пора идти, мужик. Время сделать это.

Сначала Кроу не пошевелился. Затем он медленно встал, подбоченился и уставился в ночь.

— Есть сигарета? — прошептал он еле слышно.

Феликс кивнул.

— Конечно. — Он вытащил сигарету, передал ее и помахал своей зажигалкой.

Иисусе, Джек! Подумал он, когда пламя озарило лицо мужчины.

Кроу выглядел напряженным и выпотрошенным и обессиленном и… и избитым.

Но он не сказал ничего. И Кроу не сказал ничего. Он просто пыхнул дымом два или три раза, все еще глядя в ночь. Затем Феликс почувствовал, что он глубоко затянулся и выдохнул. Затем он отбросил заискрившую сигарету, поправил свой пояс, и шагнул к двери.

— Идем, — сказал он грубо.

Так что, они пошли делать дело, и пока они шли, Джек впереди, Феликс за ним, произошла трансформация. Сначала, Джек выглядел жалким и виноватым, с его измятой рубашкой и его мешковатыми штанами, мокрыми на заду, от сиденья на влажных ступенях. Походка была не намного лучше, больше похожа на неохотные шаги. Но неуклонно, темп ускорялся, эти широкие плечи распрямлялись, и эти мощные ручищи разогнулись и оглаживали рубашку и эта большая голова высоко поднялась на распрямившейся шее и…

И Феликс почувствовал, что улыбается от изумления. Через тридцать секунд после испытанного отвращения он подумал: Посмотрите на этого парня! Посмотрите на него, шествующего.

К тому моменту, как они дошли до прихожей за часовней, Джек выступал с важным видом, словно бурильщик. Он затормозил, резко, перед дверью часовни и сделал еще один глубокий вдох и обернулся и посмотрел на Феликса.

Феликс посмотрел в те же самые запавшие глаза, и он увидел, что боль все еще там, и усталость все еще была там, и решил, что это, вероятно, более впечатляюще, чем все до этого.

Джек вопросительно кивнул Феликсу.

Феликс кивнул в ответ.

И они вошли и сделали это.

Тело Карла, завернутое в тяжелую белую ткань, лежало на столе перед алтарем. Там находился епископ, окруженный своими облаченными служителями и эти курящиеся кадила, что они использовали и десятки свечей. Женщины сидели на скамье позади. Мужчины, Кирк и Кот и облаченный Адам, стояли у стола.

Все это было, пришлось признать Феликсу, красиво. Вы действительно нуждались в Католиках для больших дел.

Джек подошел к столу и Феликс занял свободное место подле него. Феликс подумал, что тело Карла выглядит лежащим неловко. И вот тогда, он увидел пилу.

Пила вообще-то не была пилой, но острым камнем, способным скользить внутри рифленого ремня, поддерживающего голову и шею тела. — Резка — состояла в том, чтобы резко ударить о тупой конец камня тяжелым деревянным молотком, который Джек сжимал в правой руке. Рядом с молотком был кол, затейливо вырезанный кусок дерева с половину размера бейсбольной биты и соответственно тоньше. В свете свечей, Феликс смог прочесть на стороне обращенной к нему:

— Карл Джоплин. — Он мог видеть тянущуюся надпись на другой стороне округлой деревяшки, но не смог прочесть ее.

Сначала были молитвы, не слишком отличавшиеся от мессы, к которой Феликс привык, но как-то подлиннее.

Или, может быть, я готов покончить с этим, подумал он.

И затем он подумал, Смог бы я сделать это, если бы мне пришлось?

Могу ли я стоять здесь, сейчас, пока Джек делает это?

Затем настало время и Джек Кроу потянулся и установил режущий камень на место, а затем он схватил молоток и высоко поднял его и пробормотал что-то, что Феликс не сумел расслышать и затем молоток опустился вниз и раздался ужасный звук — сник — и ткань вокруг горла чисто отделилась и затем тяжелая жижа начала окрашивать края.

Джек не стал делать паузу, чтобы приостановить этот поток полотенцем, свободной рукой. Вместо этого, он схватил кол, приставил его к сердцу одного из своих самых близких товарищей и с силой вогнал его туда, одним твердым ударом.

Было еще больше молитв, но Феликс их не слышал. Он ничего не слышал, кроме стука своего собственного сердца и задавался вопросом, был ли это страх или ненависть к зверям, которые сделали это необходимым.

Через некоторое время Феликс понял, что он единственный, кто все еще стоит там, кроме людей епископа, готовых забрать тело. Осознав это, он кивнул самому себе и отошел назад, уступая им место. Но только прежде чем сделать это, он вытянул шею, чтобы увидеть надпись на другой стороне кола.

Она гласила: — Ни единого проклятого сожаления.