Академия Апокалипсис (СИ) - Воронова Кристина - Страница 10

Он вгляделся в широко распахнутые серебряные глаза. В них появилось нечто новое. Неужели доверие?

Каина медленно кивает, нервно облизывая губы.

Пальцы Дарла изучают распростертое под ним тело, осторожно расстегивают одежду, полностью не снимая. Лишь чтобы сделать доступным грудь и пах. Ласкают, сжимая грудь, которая слегка увеличивается от касания его пальцев, губ и языка.

Но одежда начинает мешать парню, и он быстро стаскивает с девушки плотные штаны, колготы штаны и трусы. Отмечая краем ускользающего сознания в адскую бездну сознания, что в этой одежде — ни грамма игривости, лишь выполнение всех необходимых функций защиты от окружающей среды, холода и даже некоторых заклятий — он замечает вышитые руны. И удивляется, что может думать о чем-то еще, когда под ним распростерлась не просто красивая девушка, а само совершенство.

Он вглядывается в ртутный блеск ее глаз, живых, как никогда раньше. И внезапно понимает, что раньше в глазах Каина видел тот же голод, который потом стал сжигать и его. Лишь похоть, которая забивала остальные чувства, выжигала их. И теперь, когда он потратил столько день на колдовство и медитацию, на попытки исправить то, что сам же и нарушил в своем сознании, их сплетает желание, которое, ради разнообразия, сжигает их обоих.

Но уже не способно убить, как могло случиться раньше.

Приподнимаясь над ней, он быстро снял свою куртку и рубашку, швырнул их в угол в скомканном виде, потом, с очень большой неохотой отодвигаясь еще дальше, снял с себя ботинки, штаны и трусы. Все полетело туда же.

Глаза Каины распахивались все шире и уже с жадностью следили за импровизированным стриптизом.

Она начала снимать куртку и рубашку дрожащими пальцами, с трудом заставляя свой взгляд отрываться от невероятно красивого тела, хоть и более сильного и худощавого, чем она помнила. Необычное сочетание худобы и развитых мускул.

Ей это нравилось так же сильно, как и тогда, когда она была парнем, возбуждало до боли внутри. Снова нахлынули воспоминания о том, как он пытался «соблазнить» Дарла, проникнув к нему в постель. Как сжимал округлые ягодицы, ласкал языком этот соблазнительный рот, проникая внутрь, как пытался войти…

Обнаженная пара слилась в объятиях.

Дарл накинулся на ее рот, как изнывающий от жажды на родниковую воду. Недостаток опыта компенсировался жгучим желанием и страстью, застилавшей разум. Но на грани полного растворения в похоти, ему удалось взять себя в руки. И надеть на неуемную страсть «намордник», намертво сковав зверя, готово разодрать на кровавые куски за право обладания.

«Я не причиню ей зла!» — зажглась в голове огненная мысль. Словно факел во тьме.

Дарл знал, что когда он «хочет секса», физическая сила неимоверно возрастает. Он мог бы изнасиловать кого угодно, кроме, разве что, очень сильной волшебницы и богини. А также некоторых волшебных существ. Он легко бы справился с «братиком». И у него имелся весомый повод ей отомстить, ее ненавидеть, но…

«Я не сделаю ей больно!»

И это было не благородство, а неожиданная влюбленность во врага. Раскрывшаяся в тот миг, когда он снова увидел ее лицо, узнал в ней его. Словно он хранил это чувство в себе, как ядро в орехе. А шок их внезапной встречи оказался тем самым молотком, разбившим скорлупу.

«Это самая большая глупость на свете, настоящее сумасшествие: любить, когда мы отправляемся в место, где нас будут калечить. И физически, и морально», — зашептало перепуганное подсознание, умоляя одуматься.

Но бесполезно. Все было бесполезно.

Наплывающая на сознание нежность будто растворяло его, как сахар в горячем чае, тело в его объятиях было хрупким, словно фарфоровая кукла, но отзывчивым, желанным и таким горячим!

Каина ответила на поцелуй, доверчиво подчиняясь его движениям.

Когда губы Дарла начали исследовать ее высокую шею, покатые плечи и высокую грудь, переходя поцелуями с одного соска на другой, проводя бесчисленные дорожки влажным языком — словно рисуя интимную карту идеального тела, — она доверилась ему полностью.

Темное начало в ее сущности безошибочно прочло чувства лежащего на ней молодого мужчины. Изумление пробилось даже сквозь чувственную негу.

«А ведь он действительно может держать себя в руках!»

Изумление ушло, осталось только возбуждение.

Он спустился вниз поцелуями, вышибив вообще все мысли из хорошенькой головы с платиновыми волосами. Ритмичные движения языка, бережный обхват губ, нежность и сила.

Он не дал ей кончить, закинув ноги девушки себе на плечи, осторожно, очень медленно, начал входить, проникая через плотно стиснутые мышцы.

Раздался стон боли, переходящий в тяжелое дыхание.

— Больно? — с участием и страстью вглядываясь в тонкие, немного резковатые черты, что придавало нечто животное идеальной красоте, прошептал Дарл.

— Немного. Не спеши.

— Не буду.

Огромным усилием воли посадив Демона страсти в собственном подсознании на толстую цепь, он продолжил продвигаться внутрь, сжав зубы. В том же медленном темпе. Медленными рывками, пока не погрузился до предела, сделав их тела единым целым.

Начал двигаться, дождавшись движения ее тела, подавшегося навстречу.

И смотрел, не мог насмотреться, в широко распахнутые глаза, темнеющие от страсти, как серые облака, налитые дождем, перед тем, как разразиться грозой, перед извержением бесконечного потока влаги. Его манили призывно приоткрытые губы, ставшие еще более алыми. Полоска белых зубов. Магия, которая выплеснулась наружу, переплетаясь, словно нити в вязании, чуть мерцая в воздухе.

Он замер в ней, заглядевшись на неизмеримо прекрасное лицо.

— Давай же! — нетерпеливо движение таза. — Продолжай двигаться!

Он кивнул, улыбнувшись.

Дарл продолжил движения, постепенно наращивая темп, отпуская себя с катушек. Но, опять же, не до конца. Только на грани оргазма ускорил движения, почти вбивая девушку в полку.

Горячий шепот, раскаленное дыхание, разгоряченные тела — все это казалось важной частью пазла, готового сложиться прямо сейчас.

Громкие стоны на пике наслаждения — сначала кончил Дарл, затем, тут же, Каина.

После они помылись в крошечной душевой, расположенной в купе, забрались под одно одеяло, и с ужасом, хоть и были полностью расслаблены, держась за руки, смотрели в окно, ожидая конечной остановки.

Лесса с равнодушной усмешкой и похоронным видом вышла из вагона и взглянула на блеклое солнце, с трудом пробивающее себе путь сквозь пелену густых облаков.

Резкий ветер, казалось, с удовольствием раздавал всем пощечины, посылая волны холода их теплым телам. Только Лесса не ощущала холода. Она сама была похожа на ледяную статую.

Девушка лениво скользила взглядом по студентам, которые испуганно жались друг к другу.

Ей понравилась одна очень красивая пара: блондинка с немного резкими чертами лица и странный парень с безумными глазами. Они обнимали друг друга, словно пытаясь противостоять холоду.

Это показалось ей смешным, потому что холод… Ведь это — Смерть. Ледяная, безучастная богиня. Которой неведома жалость. И которая рано или поздно погасит все огни Жизни.

Две прекрасные богини: одна неустанно сеет цветы, а вторая заставляет их вянуть.

И все же они сестры.

Лесса хмыкнула: когда-то она ощутила прикосновение тонких пальцев богини Смерти. Но не может вспомнить, как это было.

Дарл крепче прижал к себе новоприобретенную «сестричку». Даже в самом страшном кошмаре он не мог бы придумать такую страшную муку, как любовь к Каину! И страх его потерять. Он был достаточно наслышан про академию, чтобы опасаться самого худшего для него… Для них двоих. Насилие. Через это там проходили все. Оставался вопрос: "Каким оно будет?"

— Я никому тебя не отдам! — прошептал он на ухо своей белокурой любовнице, лаская дыханием изящное ушко, выглядывающее из-под зимней шапки. Каина с охотой поделилась с ним своей теплой одеждой, выбрав что-то наименее "девчачье". К счастью, вкусы у нее все-таки склонялись к более мужскому стилю одежды. И, похоже, была готова отдать ему и свое сердце.