Академия Шепота. Книга 2 (СИ) - Огненная Любовь - Страница 49

Младшая сестра Сакли выглядела гораздо лучше, чем остальные. У ее сестры хотя бы был шанс выкарабкаться. Целители из столицы обещали сделать все возможное, и Энера им верила. Целитель самого короля курировал выздоровление тех, кого удалось вытащить с того света.

– Я не сомневаюсь. Жаль, что твой пропал, – тронула Лисс светловолосую девушку за руку, чтобы поддержать. – Может, соседка по запарке вместе со своими вещами упаковала?

– Скорее всего, но мне от этого не легче. Без плаща в дороге я замерзла бы. Спасибо, Лисс, еще раз.

Проводив девушку взглядом, Мелисса вновь вернулась к Айрате. Крепко обняв подругу на прощание, Айра вышла за ворота и поспешила к дилижансу. Сегодня в городе их было больше, чем обычно, потому что студенты покидали Академию Шепота на каникулы, спеша по домам. На улицах городка было не протолкнуться.

Этим Калест и хотел воспользоваться.

Понимал, прекрасно знал, что просто так Ральвиан от Мелиссы не откажется. Не в правилах у драконов отступать от вожделенной цели, будь то артефакт, безделушка, любая игрушка, что приглянулась взгляду. Но Мел он отдавать не собирался ни за какие блага и обещания.

Его не останавливали ни угрозы, читающиеся в желтых глазах. Ни опасность, исходящая от соперника. Калест, как никто другой, знал все нутро Карстара и не собирался его недооценивать. Но и переоценивать его силы не будет.

Ральвиан был не на своих землях и подчинялся общим законам королевства. А то, что переходило за черту...

Кто сказал, что играть нужно честно? Не было в Калесте ни жалости, ни совести, ни чести – так считал он сам. Свято верил в это, потому что там, где на каждом шагу дворцовые интриги, эти качества просто небезопасны. Впрочем, интриг и тайн в его работе хватало везде.

Из Академии Шепота сегодня Мелисса выйдет только под руку с ним. Потому что его сердце будет живо лишь до тех пор, пока размеренно будет биться ее.

Что такое любовь?

Любовь – это взгляды. Те самые нечаянные, мимолетные взгляды, что заставляют кровь вскипать, превращают ее в кипяток.

Любовь – это касания. Касания, наполненные не страстью, а нежностью, когда пальцы утопают в чужой ладони и самое страшное – это руки разжать.

Любовь – это улыбки. Усталые, счастливые, вызванные смехом. Любые улыбки, что обращены к одному-единственному человеку, плохо тебе, хорошо ли.

Любовь – это слезы. Слезы радости и горя на родном плече. Слезы облегчения и ненависти, потому что не бывает любви без ненависти. Потому что неидеальные мы и любят нас вопреки.

Любовь – это объятия. Те самые объятия, когда хочется задушить собственными руками. Те самые объятия, когда хочется спрятать и спрятаться от всего мира. Те самые объятия, в которых становится легко. В которых любые проблемы и печали отступают.

Любовь – это слова, которые мы произносим слишком редко. Можем чаще, но говорим так мало, будто это трудно, будто станет хуже, если мы произнесем их не один раз за день, а десять.

Любовь – это то, что дано нам вместе с жизнью, и только нам самим решать, как много ее будет в этой самой жизни.

Порталы вспыхивали один за другим. Чемоданы и саквояжи то плыли по воздуху, то уносились слугами, то порхали в руках студентов. И никто в этой снежной суете не заметил, как недалеко от академии остановился совершенно обычный дилижанс.

Единственное, что отличало его от остальных, – всего один, но при этом высокопоставленный пассажир, который уверенно распахнул скрипучую дверцу и затащил белокурую девушку в меховом плаще внутрь, не давая ей даже пискнуть.

Нет, никто в этой снежной суете не заметил, как блеснули черные глаза из-под капюшона. Как отравленный сцеженным ядом Тархаликса выпускник был затащен в богато украшенную карету прямо рядом с единственной в городе ресторацией. Подумаешь, малый переборщил с вином в честь каникул. Кому до этого было дело?

Никому. Все были рады тому, что учеба хоть на время, но прервалась. Даже истинный убийца и тот испытывал несвойственную себе радость, потому что Зазнайка перед смертью навряд ли успел сказать хоть что-нибудь о чем-то кроме подземных лабиринтов.

Жалкий трус. За все в этом мире приходится платить, а за величие и подавно.

Однако кое-что этим днем все же не укрылось от взглядов зевак. Впрочем, разве можно спрятать дракона в мешке? Такого не утаишь и не запрячешь за пазухой.

Мощные крылья разрезали воздух. Острые когти сжимались от нетерпения. Сделав круг над Академией Шепота, дракон устремился прямо к воротам – туда, куда вела его сигналка кольца-артефакта.

Лапа сжалась на тонкой талии в единый миг. Он сказал свое слово, она не послушала. Но она его, и вскоре об этом будет знать каждый.