Таир (СИ) - Магдеева Гузель - Страница 34

— Села, блядь! — вдруг рявкнул Таир и по столу кулаком шарахнул. Я голову в плечи втянула и зажмурилась, но послушно села напротив него. — Я из-за тебя, Сандугач, из-за твоих дурацких игр в молчанку, человека убил. Я, блядь, почти половину бизнеса Динару отписал, чтобы нас не посадили, а дело замяли, потому что у этого московского пидараса связи и знакомства, и я совсем не хочу новых конфликтов. От меня начальник охраны ушел, потому что я его не послушался и во всю эту херню ввязался, и его, и себя подставил. У нас до сих пор крыса сидит где-то, и я вообще без понятия, кто это и как его искать. Ты понимаешь, что натворила? И куда ты после этого собралась?

— Убьешь?  — спросила тихонько, а Таир аж поперхнулся, а потом заорал:

— Ася, твою мать! — и за руку на себя меня дёрнул. Я на него полетела, взвизгнув, а он рыкнул, — я тебя сейчас так оттрахаю, Сандугач, чтоб ты больше ходить не могла, не то, что сбежать.

А я поняла, что вовсе этого не против. Одежда полетела в разные стороны, мы целовались, стукаясь зубами, а я думала — живые, черт возьми, мы живые.

… Я стояла возле окна нашей комнаты в доме эби. С улицы доносились детские крики, с кухни тянуло пирогами и супом, но есть не хотелось совсем. Завтра очередной аш, и я тихо радовалась, что прихватила пару платьев с большими карманами — будет куда сложить вкусняшек для Сахипжамал.

Махмуд, заметив меня в окне, махнул рукой и крикнул:

— Родила! Беги смотреть!

И я побежала, на ходу думая: если корова, — отелилась, если собака — ощенилась, а если Сахипжамал?

— Осчастливилась, — заключила я, заходя в полумрак сарая, где лежала новоиспечённая мамаша, а возле нее — два светлых, кудрявых ягненка, похожих на "Доширак". Мамино молоко едят, прижались к Сахипжамал носами. Овца при виде меня жалостно проблеяла, а я по главе ее погладила, — ты молодец. Я твоим детишкам платки привезла, чтоб их не съели.

Сзади Махмуд фыркнул весело, но я ему пальцем угрожающе помахала:

— Официально заявляю, никакой шурпы из моих овец! 

Таира я нашла в беседке; он сидел рядом с Динаром, Зай видно не было. Я зашла, кивнув сыну мэра и устроилась под боком у Шакирова. Тот меня за плечи обнял и к себе прижал, а  я на Динара глянула. Рядом с ним всегда чувствовала себя слишком неуютно, уж больно он напоминал мне Артема, но с этим чувством я боролась. В конце концов, мы почти родственники.

— Пойду невесту свою искать, — подняв руки вверх, он ушел, а я выдохнула. Мне нужно было кое-что обсудить с Шакировым, но хотелось сделать все без свидетелей.

— Таир…

Позвала, внимание привлекая. Он меня в висок поцеловал:

— Только не жалуйся, что эби опять назвала тебя Асылбикэ.

Я глаза закатила, но комментировать не стала. Пошарилась в огромном кармане своего платья и выудила оттуда пластиковый узкий планшет с двумя полосками. Вложила в ладонь Таиру и замерла, ожидая, что скажет. Он молчал, разглядывая его, а я пальцы скрестила за спиной и ждала.

— Мы вроде… в резинке всегда? — посмотрел растерянно, я его таким не видела ни разу.

— Не всегда, — поправила я, уточнять не стала, он сам вспомнил. Я боялась, что Таир сейчас оттолкнет меня, скажет, что ребенок ему не нужен, разом все страхи навалились. Накрыла инстинктивно живот рукой — ещё не видно ничего, но там живёт уже наш малыш. Мальчик или девочка. Не важно кто, но я его люблю уже.

Таир за моим движением проследил, а потом своей рукой коснулся моей сверху. Промолчал, прижимал к себе и в макушку носом уткнулся. Сидеть так было неудобно, в носу щиплило от переполняющих эмоций, хотелось плакать и смеяться, но я была счастлива.

Крики детские стихли, похоже, эби внуков на ужин позвала. Мы по-прежнему молчали, все понятно было без слов. И в тишине этой вдруг запела птица, красиво так, до мурашек.

— Соловьи поют,— сказал Таир. — Домой вернулись, значит.

Эпилог второй. Зай.

Эби так вертела в руках несчастную бумажку, словно на ней, как минимум, рецепт бессмертия написан, а она его никак не расшифрует. Бумажка уже помялась и засалилась по краям, всего-то за полдня.

— Ничего не понятно, - в сотый раз заключила она и вполголоса выругалась по-татарски.

На бумаге изображение детей Таира - снимок с УЗИ. Двойняшки. Толком не видно ничего, но эби пытается разглядеть половую принадлежность будущих внуков. Галия вот только разродилась пацаном, теперь Шакировых куда больше, а правнучек как не было, так и нет. Да и внучка одна - я.

— Главное, чтобы здоровые, - заметила Аська. - А пол не важен.

Таир усмехнулся и с кухни вышел. Мне казалось, что Ася специально это затеяла - мелкая мстя эбике, хотя может и правда не хотят пол узнавать. Животик у неё только-только округляться начал, а она уже приобрела свойственную всем беременным значительность. Всё жены моих многочисленных кузенов во время беременности считали себя земным пупом. И все рожали мальчиков.

— Аша (ешь), - сурово велела эби и пододвинула Аське тарелку.

Аська покорно потянулась за ложкой - простые татарские слова она уже легко понимала. Правда, никах сыграть категорически отказалась. Эби поджала губы, но возмущаться не стала. А если Аське повезёт родить дочку, ей вообще все простят…

— Сейчас чай заварю. Рахматулла такой урюк передал!

Ещё бы не передал - ему Таир на рынке чуть не павильон отгрохал, он теперь просто царь хурмы. Я же чувствовала себя на этом празднике жизни лишней. Ася, кругом Ася. Её будущие дети. Даже Ильяс к ней подобрел, разговаривать наконец начал, теперь шепчутся вдвоём, будто у них от всех секреты. А Таир светится, словно не предавала она его. Ушла в гостиную - там Галия со своим мальчиком возится. Тоже счастливая. Эби, пусть и мечтает о девочке, безумно любит всех своих внуков и правнуков.

На улице конец лета. Скоро моя свадьба. О ней я думаю с каким-то тупым равнодушием - уже смирилась. Вечер душный и тёплый. Ноги сами ведут меня к домику охраны. По ступеням поднимаюсь и замираю. Руслана тут нет. Я не знаю всего, что в те дни случилось. Меня не посвятили. Но Руслан ушёл… И тоска звериная охватывает, хоть волком вой. Всё счастливы, а я не могу даже о несбыточном мечтать. Не смею. И места мне нет.

— Не хочешь поговорить?

Я дошла до беседки и на лавку согретую солнцем села. Аська стоит на ступенях, маленький животик натягивает футболку. Смотрит так, словно знает все, словно в саму душу заглядывает. А мне это не нужно.

— Ничего ты не знаешь, - гордо вздернула подбородок. - Ни-че-го.

Аська улыбнулась.

— Иногда достаточно просто не молчать, - сказала она. - Мы сами приумножаем наши беды, Зай. Своими руками.

Ей легко говорить. Она счастлива. Аська ушла, а я осталась. Подумала - не могу. Динар без меня не сможет, я знаю. Сорвётся. Папа его не раз шептал, я - все, что держит Динара. Динар это моё бремя, моя первая любовь. Наверное - мой первый мужчина. Никто не позволит мне взять и просто так уйти, слишком большие деньги замешаны, его отец слишком большой человек… Он не говорит прямо, но я знаю, если мне вздумается хлопнуть дверью, пострадают все.

— А если…

Аська ушла уже, я даже оглянулась осматриваясь. Но её шёпот, казалось, прозвучал прямо в моей голове. Он подзуживает не быть такой тряпкой. Надо быть смелее. Просто сказать нет, и дверью хлопнуть, как мечталось…

Несколько секунд я и правда думала, что уйду. Мечтала и мечты мои были сладки. В них чувствовалась лёгкая горечь кофе и запах крепких сигарет Руслана.

— Угадай, кто?

Прохладные ладони легли на мои глаза. Динар подкрался к беседке сзади, а я так погружена была в свои мысли, что даже не заметила. Динар легко перепрыгнул через перила и рядом со мной сел, поцеловал в висок, обдав запахом дорогой туалетной воды.

— О чем думала?

— Мечтала, - честно сказала я.

Динар трезвый - он всегда такой на людях. Знакомый с детства. Когда-то я мечтала, что смогу на правах его единственной женщины просто брать и касаться его лица. Проводить пальцем по переносице, изгибу упрямого рта, легко касаться кончиков пушистых ресниц. А теперь…