Необычное путешествие (СИ) - Андреас Карин - Страница 3

«Опять пятница, впереди суббота, можно поспать подольше», — она как-то незаметно уснула.

Чириканье воробья за окном сообщило о том, что наступило утро. Сона открыла глаза, лениво потянулась и вспомнила, что торопиться некуда — наступившая суббота, как исключение из правил: на работу идти не нужно. Вставать не хотелось, спать тоже. Настроение хорошее, за окном светило солнце. При ясном дневном свете бросилась в глаза неухоженность комнаты — побелка давно осыпалась и краска на раме выгорела. Штору можно было выбросить из-за многочисленных дыр.

«Жаль, окно не смогу открыть — старая рама не поддается, если сильно нажать, боюсь, она вывалится. Открывается форточка, точнее, всегда открыта, не закрывается, а едва прикрывается. Зимой приходиться забивать щель тряпкой, чтобы не сильно дуло.

— Еще напомню, что придется тащить воду со двора на пятый этаж, — заговорил внутренний голос.

— Не хочу думать о бытовых проблемах. Лучше помечтаю. О чем? В прошлый раз я побывала в ночном Париже. Рискну посмотреть на него утром.

— Придумай что-нибудь поинтересней. Попробуй отправиться в прошлое.

— Неожиданное предложение. Можно попытаться. Куда перенестись?

— В Италию. Как тебе встреча с Леонардо?

— На целых пять веков назад? Шутишь?

— Потешаюсь. Ты думаешь, что всё сумеешь.

— От подстрекательских слов меня бросило в жар. В холодной постели согрелась. Что я скажу Леонардо?

— Мечтала увидеть вас за работой.

— Действительно, любопытно, какой он был в жизни? К тому же в некоторых книгах пишут, что нет времени: нет прошлого, нет будущего — только настоящее. Проверим?».

Путешественница впала в дремотное состояние, когда послышался какой-то треск наверху.

«Потолок рухнет и придет конец моему унылому существованию. Нет! Я хочу жить!

Ах, Леонардо, и тебе приходилось трудно, но ты обладал разными талантами, силой, красотой, не то что я».

Ее желание посмотреть на молодого Леонардо вдруг стало настолько сильным, что она вспомнила, представила себе или увидела его четко во весь рост, как в кино или на одной картине, интересно какой? И неожиданно…

Обнаружила себя посередине просторной комнаты напротив окна. Сона будто проснулась от яркого света — солнечные лучи падали на деревянный пол, почти достигая ног.

«Наверно, раннее утро. Куда меня занесло?».

Перед ней спиной к окну за мольбертом сидел Леонардо и что-то писал. Он излучал спокойствие и сосредоточенность. Погруженный в мысли, Мастер оторвал взгляд от картона и посмотрел прямо. Отрешенный взор постепенно прояснялся — художник словно возвращался к действительности и заметил гостью. Густые брови поползли вверх, губы растянулись в улыбке — на лице отразилось искреннее удивление, казалось, он не верит увиденному, затем восторг. Леонардо отложил кисть, встал и медленно, будто боясь спугнуть, пошел к ней. Его белая свободная шёлковая рубашка с пышными рукавами доходила до середины бедра, прикрывая широкие рейтузы из синего бархата длиной до колена. Белоснежные манжеты и воротник украшала вышивка. Ноги обтягивали коричневые чулки. Стопы скрывали высокие темные закрытые остроносые башмаки. Короткая светлая борода и пытливые глубоко посаженые глаза смели все сомнения в том кто направляется к Соне.

Сообразив, что Мастер ее увидел, путешественница оглядела себя и вспомнила, что минуту назад лежала в постели, поэтому очутилась в комнате художника в розовой батистовой ночной рубашке с рукавами длиной до локтя, а волосы распущены. Прошивная ткань покрывала кокетку лифа и манжеты.

«Опять отправилась в путешествие не подумав о том, как выглядишь, — насмешливо заметил внутренний голос.

— Какой стыд! Хорошо, что рубашка не прозрачная, — Сона смущенно вздохнула.

— Благодари судьбу, что у Мастера нет посторонних людей».

Почувствовав под ногами холодный пол, гостья осознала, что стоит босиком. Подняла взгляд и поняла, что по сравнению с ней Леонардо просто огромного роста:

«Ой, мамочка, да он великан!».

Леонардо смотрел на девушку долго и внимательно. Как диковинную хрупкую игрушку, бережно взял на руки, улыбнулся, словно прочел мысль, посадил на кровать, стоящую слева у стены, и сел рядом. Художник рассматривал личико гостьи с нескрываемым интересом. Ее короткие, мелкие золотые кудряшки весело спускались на высокий лоб и виски, а крупные локоны струились ниже плеч. Кожа лица персикового цвета казалась прозрачной, с легким стыдливым румянцем на щеках. Большие зеленые глаза глядели на него не мигая, с восхищением. Маленькие пухлые алые губки сложились в милую улыбку. Ему показалось, что уста просят поцелуя.

— Come sei arrivato qui, bella? (Как ты здесь оказалась, красавица? — итал.)

Его мягкий, глубокий голос завораживал, так что она не сразу поняла, о чём говорит художник. Однако в следующие секунды осознала, что прекрасно понимает речь, нет никаких языковых преград.

— Я хотела увидеть Вас, — тихо произнесла гостья, не отрывая восхищенного взгляда от лица гения.

Леонардо провел рукой по ее волосам, как гладят ребенка, и улыбнулся — глядя на нее, он получал эстетическое удовольствие от нежной красоты.

— Come sono bei i tuoi capelli — oro, e che begli occhi — sei molto affascinante. (Какие у тебя красивые волосы — золотые, и какие красивые глаза — ты очаровательна — итал.)

* здесь и во всех главах: конструкция типа:

(текст на русском — итал./лат./арм.) в скобках дан перевод текста, итал. значит с итальянского, лат. — с латинского, арм. — с армянского *

Глава 2. Реальность

Солнечный луч скользнул по стене и пополз по лицу молодой женщины. Она поморщилась и открыла глаза. Посмотрела на цветные занавеси и яркие обои. Под окном кричали болельщики — на спортивной площадке дети играли в футбол, шумно выражая эмоции.

«Когда жила одна, в выходные могла спать до полудня. В нашем дворе всегда было тихо. Теперь я невестка и должна вставать с постели раньше всех. Почему солнце так высоко? Полдень уже минул? — она встала, надела халат. — Помню, у нас собралась родня. Я много выпила — мы отмечали торжество и радовались разрушению аварийного дома».

У нее внезапно разболелась голова, ее охватило беспокойство.

Сильва не находила себе места от все возрастающего чувства вины. Несколько месяцев назад она вышла замуж, молодые жили у родителей супруга. Вчера семья готовилась к приему гостей — свекровь праздновала юбилей. Кто-то из соседей позвонил и сообщил о том, что их пятиэтажка начала оседать и вот-вот окончательно рухнет.

— Дом рушится. Если хотите забрать свои вещи, поторопитесь, хотя, возможно, не успеете, все происходит быстро.

— Твой хлам из той квартиры, нам ни к чему, — отмахнулся муж. — Поедем позже, когда все успокоятся.

Шаткий дом им надоел: жить там стало опасно, но отказываться от него не хотелось — теплилась надежда однажды получить хорошее жильё. Новость их обрадовала. Ближе к вечеру супруги поехали к месту прописки, где увидели всех, точнее, Сильва думала, что заметила всех соседей во дворе. Жильцы стояли каждый со своими вещами — кто что успел вынести, и наблюдали, как их аварийное здание медленно разваливается буквально на глазах. Все смешалось, где подъезд? Этажи складывались друг на дружку, ни одного целого окна. Строение быстро превращалось в груду битого стекла и раскрошенного бетона. Кое-где виднелись остатки — оконных рам и мебели, обрывки старых ковров и занавесок.

«Не дай бог вдруг оказаться внутри, брр, выйти уже неоткуда», — почему-то мелькнула мысль у Сильвы.

Этого дня все ждали давно. Люди устали от проблем, неустроенности и страха быть погребенными под развалинами. Она помнила, как переживали все те, кому некуда идти, но в то же время надеялись, что администрация города выделит им квартиры.

— Ночной дождь оказался последним для пятиэтажки, — проронил кто-то из мужчин.

— Слава богу, что всё случилось днем, иначе все бы пострадали, — говорили соседи.