Я тебя никому не отдам (СИ) - Франц Анастасия - Страница 50

— Нет, — отвечает, и я слегка поворачиваю на неё лицо.

— Почему? Это же твоя мечта с самого детства. Ты хотела стать примой.

— У меня появилось то, что намного важнее балета и сцены, — её маленькая ладошка пробирается на моё бедро, слегка сжимает, плавно ведёт вверх-вниз, отчего внутри всё сжимается, а в штанах становится тесно.

Господи, что же ты делаешь, девочка!

Сворачиваю на обочину так резко, что сзади машины начинают сигналить нам, но мне на всё наплевать сейчас.

— Это ты, Давид, — качает головой, смотря прямо в глаза. — Ты — то самое дорогое и ценное, что у меня осталось. Ты важнее всего, — говорит, шепчет сбивчиво.

Не выдержав, обхватываю лицо любимой двумя ладонями, притягиваю к себе и впиваюсь в желанные губы. Сразу проникаю внутрь сладкого ротика, ласкаю языком, пью её, как живительный цветок, коим она и является. Прикусываю нижнюю губу, ловя стон наслаждения моей крошки, и не могу оторваться от неё.

Она мне так нужна. Я без ума от этой малышки.

— Я люблю тебя, — на миг отстраняюсь, обхватываю её верхнюю губу, ласкаю как самый вкусный на свете десерт.

Внутри бушует ураган эмоций, а я хочу только её. И не только телом, но и душой.

— Я хочу тебя, — произносит малышка, пробирается ладошкой к моей шее, притягивая ближе к себе.

Застываю от её слов, не зная, как на всё это реагировать. Отстраняюсь, ловлю её глаза своими, задерживаю, чтобы не смела отводить свой взгляд. Глажу большими пальцами её скулы.

— Тебе нельзя, малышка. Это всё опасно, но поверь, я очень тебя хочу. Только тебя, — выдыхаю и, не совладав с собой, припадаю к её лбу своим. — Всё будет, но потом, — выдыхаю в её губы.

Я скоро точно сойду с ума. Чёрт. Как же я тебя хочу, малышка.

— Мне можно, но если осторожно, Давид. Я всё узнала. Не мучай себя, родной. Я не стеклянная ваза — не разобьюсь, — шепчет так же в мои губы, пальчиками зарываясь в мои волосы.

— Хорошо, — киваю и, в последний раз поцеловав, завожу вновь машину.

Всю оставшуюся дорогу до дома моя рука лежит на бедре девушки, ласково гладя внутреннюю сторону пальцами. Ладошка Али лежит поверх моей.

В наш дом мы приезжаем через полчаса. Из машины выношу своё сокровище на руках, не желая выпускать её из своих рук ни на минуту.

Не помню, как мы оказались в нашей комнате. Не помню ничего до этого момента. Только её пронзительные, красивые глаза. Осторожно укладываю свою Сашу на кровать, нависаю сверху неё.

— Ты уверена? — спрашиваю, смотря прямо в её глазки, поглаживаю рукой щёку.

— Да. Я так долго тебя ждала, любимый, — и сама тянется к моим губам, а я не могу устоять и впиваюсь в неё страстным поцелуем.

Мои руки перемещаются к свитеру девушки — осторожно его снимаю, слегка отстраняясь, чтобы посмотреть на эту девочку, которая лежит и смотрит на меня, как богиня красоты. Касаюсь плеч рукой, наклоняюсь, целую обнажённую кожу, собирая губами мурашки, что мелкой россыпью появились на теле любимой.

Прикрываю глаза, вдыхаю полной грудью, позволяя проникнуть в лёгкие запаху моей девочки, что свёл с ума. Наклоняюсь, целую кожу за ушком. С губ Саши срывается стон, и на губах проскальзывает невольная улыбка от того, что моей девочке, которая скоро станет моей не только душой, но и телом тоже, хорошо так же, как и мне.



— Ты прекрасна, — шепчу на ушко.

Провожу ладонями по плечам, спускаясь по рукам, перехожу на спину, проникая ладонью между спиной и кроватью, пробираясь к застёжке лифчика. Одно движение, и щёлкает застёжка.

Малышка вздыхает.

— Не бойся. Я тебя не обижу. И никому другому не дам, — шепчу в шею, покрывая её ласкающими поцелуями.

— Я верю, — отвечает и сама тянется к краю моего свитера, пытаясь снять. Помогаю Саше, и вещь улетает к её одежде и белью.

Её ладошки ложатся на мою грудь, очерчивают контур чёрной татуировки, двигаются вверх, а я не дышу, когда её прохладные пальчики касаются моих плеч, где тёмными узорами выбиты рисунки. Она трогает каждый завиток, пристально и заворожённо смотрит, а потом приподнимается и целует в плечо. Меня пронзает тысячами иголок. Сжимаю зубы, чтобы сдержаться и не накинуться на эту малышку, которая подрезает все тормоза.

Поворачиваю голову и прикусываю мочку ушка моей малышки.

— Проказница, — голос охрип.

— У тебя учусь. Сделай меня своей. Не медли, — провоцирует хулиганка, а я просто не могу сорвать предохранители, потому что прежде всего мне важно её здоровье. Я думаю о ней, а не о себе.

— Не спеши. Я хочу насладиться тобой, — прижимаю её обнажённой грудью к себе, ладонями ласкаю её хрупкую спину, целую в шею.

Но пальцы сами тянутся к джинсам Саши, и я в два счёта избавляю её от ненужной вещи. Следом отправляются мои брюки, с которыми девушка боролась достаточно долго: рычала, нервничала, желая их разорвать, а я смеялся, любуясь малышкой.

Оставшись обнажённым, я устроился между бёдер моей Саши.

— Не больно? — спрашиваю, наклоняясь.

Аля машет головой. Касаюсь каждого участка бархатистой кожи любимой, наслаждаясь её гладкостью, нежностью. Кайфуя от того, насколько она сейчас моя и будет таковой до скончания времён. Я никому её не отдам. Люблю. Люблю как сумасшедший.

Вдыхаю запах тела, целую шею, спускаясь ниже, касаясь пальцами маленькой выемки на плоском животике. Целую её. Саша ахнула, задрожала, а я продолжаю свой путь, исследуя губами всё её тело.

— Давид, пожалуйста, — хныкает Сашка, когда я ласкаю её.

— Малышка, ты очень вкусная.

— Давид, — тянет меня на себя.

Подчиняюсь, нависаю над ней. Слегка приподнимаю её за бёдра.

— Ничего не бойся. Я не обижу, — Саша кивает, оплетает мою шею своими пальчиками.

Проникаю в неё осторожно, медленно, смотря прямо в её лазурные глаза. Хочу видеть каждую её эмоцию, каждую мимику на лице. Резко, не предупреждая, вхожу до упора. Девичий вскрик. Саша вся сжимается, зажмуривает глаза. Её пальчики вцепляются в кожу на моей шее. И я понимаю, что моя девочка была чиста. Мой невинный ангел.

Тяжело дышу, приникаю лбом к ней.

— Прости. Прости, любимая моя девочка, — шепчу в губы. — Я не знал. Прости. Почему не сказала, мой ангел? Чшшш… Сейчас пройдёт, малыш. Я не хотел причинять тебе боль, мой ангел, — сцеловываю одинокую слезу, что скатилась по нежной щеке.

А в душе разливается боль, что я, дурак, не спросил у неё ничего — причинил ей боль, когда ей нельзя. Чёрт! Какой же я дурак. Безмозглый осёл.

— Всё хорошо, — тихо отвечает, пальчиками касается моей щеки, смотрит так, что проникает в самую душу. Улыбается. — Продолжай. Я хочу тебя, Давид. Пожалуйста, — тянется ко мне губами, оплетая своими соблазнительными ножками мой торс, приникая ближе.

Рычу ей в губы. Пальцы рук вцепляются в шелковую ткань покрывала рядом с моей Сашкой. И я понимаю — сейчас и навсегда она стала моей. Принадлежит мне одному, и никто не сможет её у

меня отнять. Целую её лицо, шею, спускаясь ниже. Припадаю губами к плечу, слегка кусаю, а потом зализываю место укуса.

Я наслаждаюсь своей маленькой хрупкой девочкой, каждым её вздохом. Дышу и живу ей. Вижу только её и никого больше.

Провожу ладонью по изгибам талии. Слегка опускаюсь на малышку, но держусь рукой, чтобы не упасть, не раздавить маленькую кроху. Сбивчиво дышу ей на ушко, прикрыв глаза от наслаждения, которого у меня никогда ни с одной девушкой не было. Потому что я их никогда не любил, а только имел. А сейчас я люблю. Люблю не только телом, но и всей своей душой. И никогда не смогу предать и куда-либо отпустить.

— Я тебя никому не отдам, — шепчу на ушко, начиная движение внутри неё, и словно попадаю в рай. — Я люблю тебя, моя девочка, — хриплю, сбивчиво произношу.

Пульс подскакивает, в висках бьёт набатом от того, насколько я сейчас глубоко её чувствую. Каждую её клеточку. Каждый её вдох и выдох. Она моя. Моя! Чёрт побери!

Рычу, ускоряя свои движения, ловя губами тихие стоны любимой, что как дикая маленькая кошечка царапает мою спину своими коготками. Всё тело пронзает разрядом.