Жестокий герой (СИ) - Ангелос Валерия - Страница 64

- Мне стоило действовать иначе, — мрачно бросает Генерал и снова смотрит на меня в упор, - Сразу забрать тебя подальше от этого урода, Балаган затянулся,

- Ты говоришь так, будто знаешь, что для меня лучше, — заявляю с раздражением, - Но это не так. Ты не имеешь никакого права лезть в мою жизнь, а еще ты не должен лезть в жизнь моей сестры, Мы чужие люди. Ты для нас никто. Никто, понял?!

Срываюсь, как будто в пропасть лечу. Столько лет молчала, держала все внутри, покорно глотала его приказы и манипуляции, а теперь отказываюсь подчиняться, Хватит с меня.

- Я... — он начинает и замолкает, кажется, впервые вижу, как этот человек запинается, затрудняется сформировать фразу. - Ты прекрасно знаешь, кто я,

- Бандит, Преступник. Убийца, Террорист.

- Ты переходишь все границы, Рони.

- А что ты мне сделаешь? - бросаю с вызовом, истерический смешок вырывается из горла - Ну что? Ты и пальцем не тронешь. Ты ничего не сможешь. У тебя нет никакой власти надо мной, особенно теперь, когда ты больше не способен шантажировать меня жизнью моей сестры. Твой единственный рычаг влияния отобрали. Игра закончена. Проваливай отсюда. Убирайся,

- Я увезу тебя, - произносит твердо. - Силой заставлю уехать. Ты с этим подонком не останешься. Диану я тоже верну. Гад рано радуется. Задурил тебе башку, изображает из себя благородного рыцаря, а на деле - падаль. Ничем не лучше проклятого папаши.

- Но тебя его папаша вполне устраивал, - брезгливо кривлюсь, - Ты с ублюдками сотрудничал, ничем не брезговал. А теперь еще смеешь других осуждать?

- Ты знаешь, что я делал и почему, - обрывает он, подступая вплотную.

- Плевать, - отмахиваюсь, - Плевать мне на твои больные идеалы.

- Рони...

- Заткнись! - восклицаю гневно. - Не смей называть меня так. Если Тимур настолько ужасный человек, ублюдок и подонок, то почему ты устроил нашу встречу?

- Что за бред? - хмурится Генерал. - Зачем мне это?

- Вот и я не понимаю, - хмыкаю. - Зачем? Сам подобраться к нему хотел'-’ В последний момент передумал? Ты всегда идешь до конца. Странный поворот.

- Я и слова про него не сказал, - цедит. - Стал бы я сталкивать тебя с такой мразью? Да никогда! Я бы скорее сдох. Сквозь землю провалился. О чем ты речь ведешь?

- Но ты отправил мои фотографии Артуру, закрыл его долги в обмен на то, что парень познакомится со мной и приведет меня в казино Тимура, - озвучиваю неоспоримые факты. - Как еще это назвать? Ты сам нас познакомил, свел на одной территории,

- Чепуха, — его рот дергается, - Какой еще Артур?

- Мажор, которого ты нанял, - окончательно теряю терпение. - Шулер-неудачник, который подставил меня, устроил дурацкий спектакль. Именно тогда я и встретила Тимура. Твой идиот пытался развести казино на деньги, действовал по твоей указке. Парень сдал тебя, раскололся на первом же вопросе.

- Он сказал, что его нанял Генерал?

- А кто еще? - бросаю с возмущением, - У кого могли быть мои фотографии? Кому нужен подобный цирк?

Мужчина молчит. Мрачнеет.

Ладно, кличка «Генерал» тогда не прозвучала. Артур едва ли мог указать конкретного человека, ведь личной встречи не было, все общение проходило в Интернете или по телефону. Но тогда я не знала других преступников, не вращалась в бандитской среде. Мой шеф еще не успел меня подставить, Генерал - единственная темная личность.

- Значит, ваша встреча не была случайной, - медленно произносит он и даже на шаг назад отступает.

- Артур привел меня в казино, специально привлек внимание Тимура, — говорю и уже сама начинаю сомневаться в причастности своего старого знакомого. - Слушай ну кому еще подобное могло быть выгодно?

- Если бы я знал, — криво усмехается и сжимает кулаки. - Удавил.

- Почему ты настолько сильно ненавидишь Тимура? - выдыхаю сдавленно. - Только из-за его отца? Дети за родителей не отвечают. Тимур сам мечтает найти этого ублюдка, хочет поквитаться с ним за все преступления, за жуткое убийство матери.

- Пусть ищет, - бросает глухо. - Без тебя.

- Я его не оставлю, - заявляю хлестко.

- Ты сделаешь все, что я скажу, — чеканит с расстановкой.

- Нет, - отрицательно мотаю головой. - Никогда. Я люблю его, поэтому не предам. Я буду с ним, и ничто на свете этого не изменит. Ты не встанешь между нами. Никто не встанет.

- Любишь? - в лице меняется, резко напрягается. - Любишь — его?

Только теперь до меня доходит, что именно я выпалила на эмоциях. Никому не признавалась в таких чувствах, и вот - особенный день настал.

Я люблю Тимура. Люблю?

- Люблю, - выдаю твердо. - Понимаю, тебе трудно осознавать нормальные человеческие эмоции, но здесь придется смириться. Я люблю этого мужчину.

- Дура, - заключает холодно. — Ты ослепла. Ни черта не соображаешь. Хватит пустых разговоров. Ты уходишь отсюда прямо сейчас.

Он пробует обхватить меня за плечи, но я отталкиваю его. Действую решительно и жестко, показываю, что не стану покоряться приказам.

Генерал замирает. Не верит, отказывается принимать истину.

- Я останусь рядом с ним, — говорю абсолютно искренне. - До последнего дня. А тебе и правда пора на выход. Разговор теряет всякий смысл. Ничего нельзя изменить.

- Ты должна подчиниться мне, - заявляет отрывисто.

- Нет, — складываю руки на груди.

- Рони, послушай...

- Уходи! - обрываю его. - Я и так слишком долго выслушивала твою чепуху. Столько лет ты держал меня в стальных тисках, подавлял, муштровал. Столько лет пичкал всякой ерундой, обманывал, манипулировал, издевался. Столько лет ломал и перекраивал. Лгал. И одной- единственной фразой все оправдывал.

Генерал опять подступает, надвигается, будто огромная и темная скала. Его лицо как маска, ничего не выражает. Черты заостряются, желваки угрожающе перекатываются, резко проступают под бледной кожей.

А я ничего не замечаю. Смотрю в его зеленые глаза. Проклинаю себя за слабость, за то, что не могу сдать этого мерзавца. Ненавижу. Презираю. Испытываю все самые темные и муторные эмоции, но выдать гада не способна. Физически не удается нажать на кнопку. Даже заорать тяжело. Позвать охрану на помощь попросту нереально.

И все потому что он...

- Я твой отец, - произносит ледяным тоном.

- Мой отец погиб на войне, - буквально выплевываю.

- Рони, ты знаешь правду, - выдыхает. - Всегда знала.

Шаг. Еще шаг. Он заключает меня в объятия, сжимает в сильных руках, укрывая от всего мира. Возвращает в прошлое, к истокам, туда, где я еще не знала настоящего зла и горя. Генерал отступает на второй план. Маска спадает. Остается лишь мой папа.

- Ты сам запретил называть тебя так, - роняю тихо. - Когда вернулся домой, когда появился на пороге. Мыс мамой узнали тебя по глазам, а ты приказал забыть. Ты сказал, что у мамы больше нет мужа, а я потеряла отца. И возврата в прошлое никогда не будет.

- Я был идиотом, — выдает глухо.

- Нет, — слезы стекают по щекам. — Ты служил государству. Родине. Ты готов был выполнить любой приказ. Жизнь положил на это. И что в итоге? Что осталось?

- Я верил в идею, — он чуть отстраняется, зажимает мое лицо в своих горячих ладонях, проводит большими пальцами по моим скулам. - Но идея и гроша не стоила.

- Они отняли у тебя все, - голос срывается. - Работу. Семью. Имя. Даже настоящее лицо. А что взамен? Титул террориста? Беглый преступник. Враг страны. Психопат без царя в голове. Как еще тебя называют в новостях? Наши хваленые лидеры. Те, кому так служил, ради кого проливал кровь. Скажи, неужели это того стоило? Лучше бы ты стал продажным как все, не выделялся среди других воров. Так и врагов бы не нажил. Тогда никто бы тебя не подставил. Не предал.

- Я не мог, - сглатывает. - Иначе.

Мой отец всегда отличался патологической тягой к справедливости. Мир делился для него на черное и белое. Никаких тонов не существовало. Добро и зло. Нет ничего между этими понятиями. Пропасть. Бездна.

Однажды отец узнал, что один из его отрядов отправили уничтожить мирных жителей, а не террористов. Сперва посчитал подобное распоряжение фатальной ошибкой, а позже выяснил, что это закономерность. Такое происходило не в первый раз. Наметилась целая система. Он копнул глубже, постарался разобраться и вдруг осознал, что преступный след тянется до самой верхушки власти. Слишком серьезные люди оказались вовлечены в игру. Паутина политических интриг оплетала самые высокие кабинеты. Ставки росли. Правда оказалась настоящим шоком для моего отца. Он до последнего надеялся восстановить справедливость, добивался встречи с тем, кто стоял над всеми чиновниками и мог реально повлиять на исход. Папа был уверен, что «наверху» просто не понимают истинную суть происходящего, цепочка бюрократов обманывает руководство, предоставляет им ложные данные, вводит в заблуждение и путает карты. «Там» просто не понимают, что именно происходит вокруг, надо добраться до них, пояснить детали и вот тогда добро победит. Было трудно сказать, ошибался мой отец или нет. Встречи на высшем уровне он так и не добился. Зато ясно понял, что от него самого теперь хотят избавиться. Слишком много вопросов он задавал, слишком сильно разворошил осиное гнездо. Его решили угомонить раз и навсегда. С почестями. Как героя.