Дом у воды (СИ) - Волкова Виктория Борисовна - Страница 11

Ни он, ни она не заметили, как в дверной проем заглянул человек и быстро отскочил в сторону, пробежал не разбирая дороги по лесу и, оказавшись рядом с напарником, тяжело перевел дух.

— Он там не один, — просипел чуть слышно. — С девкой целуется.

— С какой? — напрягся напарник.

— Не наша, точно! Видать, из города позвал. Приезжая.

— Грохнуть бы его…

— Не сейчас. Кабы один был. А за свою бабу он до конца биться станет. Я лично не сунусь и тебе не советую.

— Что так? — осклабился другой.

— Ты когда-нибудь на медведя ходил? — сплевывая, поинтересовался первый. — А на медведицу с медвежатами? Разницу чуешь или мне объяснить?

Глава 6

— А таз зачем с собой взял? — насмешливо осведомилась Света, показывая на привязанную к мотовездеходу волокушу.

— Сейчас увидишь, кукленок, — хмыкнул Гаранин, хлопая себя по ляжкам. — Я-то думал, сама догадаешься, — пробормотал он и припал к ее губам, как к живительному источнику. Поцелуй вышел долгим и нежным, и Света еле перевела дух, когда Арсений, проведя ладонью по ее шее, прошептал чуть слышно:

— Классно целуешься, маленькая! Где научилась?

— Какая разница? — улыбнулась она. — Ты все равно по конкурсу не пройдешь!

— Такие высокие требования? — не унимался Гаранин, все еще не выпуская ее из объятий. — А я спишу на экзамене!

— Не получится, — расхохоталась Света.

— А рекомендации там принимают? — снова поинтересовался Арсений.

— Ну не знаю, — деланно проворковала она.

— Ты мне напишешь?

— Обязательно, — кивнула она, на краткий миг из озорной девчонки превращаясь в надменную даму. — Но ты должен постараться, — нравоучительно заметила Света и, потянув Гаранина на себя, заглянула ему в глаза и добавила, хитро улыбаясь: — Мальчик.

От этого «мальчик» в душе Арсения все перевернулось от злости. Хотелось придушить ехидную девчонку. Но Гаранин сдержался. Он стиснул челюсти до зубовного скрежета и, усевшись за руль, рыкнул:

— Держись крепко! — а потом ударил по газам.

Супер-трактор вылетел на дорогу, но свернул не на знакомую развилку, а чуть раньше. С высокого пригорка открылась впечатляющая панорама. Чернеющие крыши соседней деревни, белая ледяная гладь озера, укутанные в снежную вуаль деревья. А вдалеке на соседнем острове виднелся силуэт еще одной церкви.

— Как красиво, — пробормотала Света, а потом закричала во весь голос: — Кра-а-с-о-о-т-а!

— Не кричи, — рассмеялся Гаранин, — медведей перебудишь.

— Правда? — изумилась она, все еще памятуя об истории с волками.

— Кривда, — довольно хмыкнул Арсений, заглушив двигатель на пригорке, и повернувшись к Свете, слегка ущипнул ее за нос. Этот простой и игривый жест отозвался у нее в душе смешанной гаммой чувств, но разбираться в них сейчас бы точно не получилось.

— Слезай, — велел Гаранин, отвязывая волокушу, а потом снова вскочил за руль и понесся вниз.

— Ты куда? — ничего не понимая, закричала Света, но Арсений махнул рукой и уже скатился с холма, а затем поднялся наверх, укатывая небольшую колею.

— Поедем, красотка, кататься! — пропел он дурниной, закончив непонятное занятие. И усадив Свету в странный пластмассовый таз, потащил к образовавшейся горке. Затем уселся сам и, оттолкнувшись пятками, придал ускорение волокуше. Пригорок, показавшийся Свете сначала небольшим, превратился в настоящую снежную горку. Длинной и абсолютно прямой.

— А-а-а! — кричала Светлана.

— Й-о-х-у-у-у! — вторил вслед Гаранин и, скатившись, потащил волокушу наверх вместе с гостьей.

«Вот тебе хам и циник, — подумала Света. — А катается с горки как ребенок!»

Потом ее мысли перешли на катание на санках в Москве.

«Когда это было? В каком году? — поинтересовалась она у самой себя. — Наверное, когда я училась в первом классе…» Света вспомнила, как вместе с родителями ездила в Измайловский парк, и там папа катал их вместе с мамой на санках. Мама обнимала ее и что-то кричала папе, а тот смеясь объяснял, что он — супер-пони и катает по собственной программе. Света всхлипнула и, пытаясь отвлечься от трогательных воспоминаний, загребла ладошкой снег, слепила снежок и бросила в Гаранина. Самолепный снаряд пролетел мимо уха Арсения и упал в стороне.

— Ах так, — зарычал Гаранин, — ну погоди, мартышка!

Он крутанул волокушу, которую уже поднял на самый верх горки. Хлипкая конструкция завертелась на месте, а потом перевернулась в сугроб, увлекая за собой пассажирку. Очутившись внутри

снежного мешка, Света сначала испугалась, а потом, когда рядом плюхнулся Гаранин, расхохоталась. Он снова полез целоваться, а потом подскочил, как по команде, и за руку выволок ее из сугроба.

— Простынешь, — бросил сердито и, привязав волокушу к супер-трактору, махнул рукой в сторону. — Заедем в Курыгино к хозяйке Жиробаса и домой!

— Сейчас бы чайку, — мечтательно пробормотала Света и поинтересовалась игриво: — А у тебя есть термос, Джин? Можно было б с собой взять. Сейчас бы хлебнули!

— У Надьки попьешь, — фыркнул Арсений и вскочил в седло своего чудо-бульдозера. Он завел двигатель и велел:

— Ну давай же, садись быстрее!

Света поймала себя на мысли, что хотелось еще подурачиться с Гараниным, поиграть в снежки и просто побеситься в снегу. Все равно никто не видит! И тут же осознала, что не хочет ни с кем делить доктора Секса. Лучше бы вернуться домой, пообедать и завалиться в постель, чем сидеть за одним столом с чужими людьми, прихлебывать плохо заваренный чай и слушать дурацкие разговоры.

Она мысленно одернула себя, да еще попеняла, что заранее настроена на плохое. Но как в воду смотрела. В просторной деревянной избе, куда Гаранин втянул ее за руку, хозяйка хлопотала, накрывая стол, а девочка лет шести сосредоточенно расставляла чашки и тарелки. Хозяйка, маленькая растрепанная женщина, кивнула Арсению:

— Давно не виделись!

А затем, обтерев о фартук ладони, подошла к Свете.

— Надежда, — улыбнулась она и, сердечно обняв гостью, повернулась к Гаранину.

— Ну хоть теперь не будешь бобылем жить, — заметила хозяйка.

— Буду, не буду, не твоя забота, — отмахнулся Арсений и, не отпуская от себя Свету, направился к столу. Она заметила, что здесь, «на квартире Жиробаса», Гаранин чувствует себя вольготно. Сел за стол без приглашения, потянулся за нарезанной толстыми ломтями колбасой, потом выудил шпротину из банки. Как у себя дома!

Надежда показалась Свете глубокой старухой, но на вопрос об отчестве пробурчала добродушно:

— Зови меня Надей, я тебя лет на десять старше! — И тут же показала на девочку, что-то объяснявшую Арсению. — А это Олеська! Моя племянница.

— А вы кто? — бесхитростно поинтересовалась девочка, с любопытством разглядывая Свету.

— Моя жена, — коротко и емко объяснил Гаранин и, потянув ее за руку, велел: — Садись рядом.

Долго разливали чай, потом чаевничали, а когда в избу ввалились еще двое мужчин, Надежда шикнула на Олеську, и та, выбежав из-за стола, пересела на топчанчик у другой стены, завозилась с игрушками. Света, почувствовав на себе липкий взгляд одного из парней, последовала за ребенком.

— Есть крючок и нитки? — осведомилась она и, когда девочка притащила моток серой пряжи и длинный тупой крючок, начала вязать.

— Что это? — полюбопытствовала Олеся, с интересом наблюдая, как быстро снует крючок в руках гостьи.

— Платье для твоей куклы, — улыбнулась Света. — Или шубка. В чем она на улицу пойдет?

Гаранин, обернувшись, бросил тревожный взгляд, будто ища свою ляльку. И с удивлением обнаружил, как Олеська, обычно пугливая и настороженная, примостилась рядом со Светой и завороженно накручивает на палец кончик ее косы.

«Я бы и сам рад зарыться ей в волосы», — хмыкнул про себя Гаранин, искренне желая оказаться сейчас дома, а не слушать дурацкие разговоры Генки и Петьки и их домыслы о замерзшем туристе.

Арсений быстро поднялся и пристально глянул на Свету.