Медленный яд (СИ) - Магдеева Гузель - Страница 20

Последнюю фразу выдаю чуть тише, но те, кто хотел услышать — услышали. Я вижу, как задыхается Влади, краснея, и ухожу, оставляя последнее слово за собой.

Ощущение победы длится недолго: ровно до тех пор, пока из окна кабинета я не вижу, как Саша покидает офис почти сразу после нашего конфликта.

— Сука, — матерюсь сквозь зубы, подходя ближе и смотря на нее сквозь жалюзи.

Нет, она не плачет, но лицо по-прежнему алеет, а в движениях — излишняя резкость. Я пытаюсь не чувствовать себя придурком, но не выходит, слишком детским выглядит мой поступок.

Ну дебил, что скажешь.

Из офиса я сваливаю в третьем часу, пока не успел испортить настроение еще кому-нибудь. Как только вытаскиваю Олега из черного списка, он тут же начинает звонить с претензиями:

— Ты охренел, что ли? Опять в блок поставил, Дуб?

Этим прозвищем меня не зовут уже много лет, со времен студенческой жизни, и звучит оно теперь немного нелепо, будто чужое имя, не мое.

— Сейчас опять туда отправишься, — предупреждаю его.

— Слушай, давай выпьем сегодня где-нибудь, — меняет он тему, — я запарился уже.

— Легко, — соглашаюсь я, хотя по жаре не хочется думать об алкоголе.

— Только давай без Алины твоей, — предупреждает сразу, и я морщусь, — чтобы не зудела над ухом.

Олега Алина не любит, называя его бабником. Терпит его присутствие, но словесные перепалки между ними достанут любого, не то, что меня.

— Договорились. Заедешь за мной тогда? Я домой.

Мы договариваемся увидеться в девять, и до назначенного часа я сплю, просыпаясь за десять минут до выхода из дома. Лицо мятое, со следами от подушки. Тру щеки, натягиваю чистую футболку с джинсами и спускаюсь вниз ровно в тот момент, когда подъезжает такси с моим другом. Олег наряжается, как на праздник, и я хмыкаю, называя его по привычке колхозником. Со стилем у него беда, впрочем, это ничуть не мешает нам общаться.

— Опять ты как жених, — ухмыляюсь, занимая соседнее с ним место, — куда сегодня едем?

— В «Соль», — улыбается довольно он, — там всегда много одиноких телок. 

По этой части я ему верю: уж кто-кто, а этот точно в курсе, какие злачные места лучше выбирать.

В клубе гремит музыка; мы занимаем столик на верхнем ярусе, откуда открывается вид на танцпол, и заказываем бутылку вискаря. Девчонок и вправду — до фига, и я лениво разглядываю танцующие внизу фигуры, ловя на себе заинтересованные взгляды.

Кто бы сомневался: клубные девчонки легко идут навстречу тому, у кого алкоголь и бабки. Разве не за этим они слетаются сюда, точно мотыльки?

Олег курит, пуская струи дыма через ноздри, а я заказываю кальян, готовясь провести ближайшие несколько часов на полнейшем расслабоне.

Мне нужно выкинуть все мысли о работе из башки, чтобы разгрузить мозг.

— За встречу! — выкрикивает тост Олег, и мы чокаемся. Я выпиваю залпом золотистое содержимое стопки, и краем глаза замечаю знакомую фигуру.

Внизу, прямо напротив нас, с закрытыми глазами извивается Влади, держась за не менее пьяную подругу в блестящем платье.

Вот теперь Сашка выглядит как шлюха, и мне хочется дать ей затрещину, чтобы привести в чувство. Я щурюсь, недовольно наблюдая за тем, как к ним пристраивается третьим какой-то хрен в дурацкой футболке.

— Это Влади, что ли? — совершенно некстати высовывается Олег. Он поднимается, опираясь на перила, и хмыкает: — во дает, тихоня. Подруга у нее — зачет.

— Две дуры пьяные, — недовольно комментирую я.

Влади исчезает среди толпы, неуверенно покачиваясь на ногах. Нажралась, блин. И часто она так пьет?

Повторяю за Олегом его позу.

Хрен отступает от Сашкиной подруги, вертя башкой в разные стороны. Ну и кого ты идешь, мудила?

Когда он отправляется в ту сторону, где скрылась Влади, я не выдерживаю.

— Сейчас приду, — предупреждаю ухмыляющегося друга, и спускаюсь быстро вниз. Музыка бьет по ушам, лишая полностью слуха, — только гул и басы. Наугад отыскиваю дверь, ведущую в туалет, за которой длинный коридор, выкрашенный в черно-фиолетовые цвета.

Если он тронет ее хоть пальцем, я ему точно оторву башку.

В мужском туалете возле писсуаров стоят два парня, не потрудившихся закрыть дверь. Прохожу дальше, к женскому, и слышу из-за двери недовольный голос Влади:

— Сгинь.

Хватаюсь за дверь, открывая ее резко, и наблюдаю шикарную картину: Сашка с рассыпавшимися под глазами черными крошками не то от теней, не то от туши, и этот придурок, что пытается пристроиться ближе к Влади.

— Иди-ка сюда, чмо, — желание ударить его достигает апогея, — ты чего до девчонки доебался?

А дальше я делаю то, о чем мечтал уже давно: ввязываюсь в драку.

Глава 13. Илья

— Илья, Илья! Прекрати! Что ты творишь?!

Саша трясет меня настырно за плечо, пытаясь обратить на себя внимание.

— Отойди, — рявкаю, едва не задевая и ее на автомате. Кто, блядь, лезет в такой момент под руку? А если по роже прилетит?

— Прекрати, ты его убьешь сейчас!

Дышу тяжело, переводя взгляд на петуха, которого держу одной рукой за ворот рубашки. Из носа у того кровь течет, глаз заплыл, губа разбита. Блядь! Отпускаю его, отходя назад. Адреналин все еще зашкаливает, мыщцы рук сводит от напряжения.

Нужно валить отсюда, пока охрана не прибежала. В свете последних событий мне только ментов еще не хватало.

— Уходи, пока никто не увидел, — в женском голосе явное раздражение. Я смотрю на нее и замираю. Если утром я оскорбил ее по поводу наряда незаслуженно, то сейчас она, стоя в откровенном платье, выглядит так, будто бросает вызов окружающим.

Спускаюсь глазами по ней сверху вниз.

Обтягивающее полную грудь бордовое платье. Узкая талия, — на ее фоне бедра выделяются достаточно, чтобы обратить на них внимание. Тонкие щиколотки обтягивают ремешки туфель.

Неудивительно, что этот хрен прилип к ней как банный лист. Я представляю их здесь двоих, и Сашку, прижатой лицом к стене, а его — сзади.

Блядь! Я действительно думаю о том, как она трахается? Как выглядит ее лицо в этот момент? Выдыхаю шумно, словно сам себе не верю. Это всего лишь Влади. Все та же дрянь, в каком бы прикиде она сегодня не была.

— Ты слышишь меня?

Мы стоим достаточно близко друг от друга, чтобы слышать не только слова — даже дыхание. Сквозь плотную дверь не доносится громкая музыка, оставаясь где-то позади нас. Избитый парень подает признаки жизни, едва постанывая, и я морщусь, отодвигаясь назад.

Поднимаю руку, проводя ею по лицу, и только потом замечаю, что на костяшках — следы крови.

Хочется заорать, треснуть по стене — какого хера я не смог совладать с собой? Не все ли равно, что случилось бы с этой бабой? Уж она-то справилась бы,  выкрутилась.

— Господи, ну и оставайся, — раздраженно произносит Влади и проходит мимо, обдавая уже знакомым ароматом своих духов. Говорить с ней странно. Забывать о том, что между нами хроническая ненависть, еще удивительнее.

Выхожу за ней следом; громко хлопает дверь и Влади вздрагивает, оборачиваясь на меня. На удивление, за все это время в туалет не  заглядывает ни один человек. Мы выходим беспрепятственно, словно ни хрена не произошло, соблюдая между нами дистанцию в пару шагов. Точно это не я только что расколошматил рожу парню, который волочился за девкой, которая мне не то, что не нравится — я терпеть ее не могу.

Острый приступ отвращения к самому себе отрезвляет. Сжимаю губы, ощущая необходимость оказаться на свежем воздухе. Люди вокруг раздражают, и мигая от лучей, бьющих в лицо, я теряю на мгновение Влади из вида. Она растворяется в двигающейся, извивающейся толпе, напоминающей банку со змеями.

Я стою в одиночестве в битком набитом зале, а Сашки будто тут и не было.

— Да и пошло оно все нахер, — выдыхаю, оборачиваясь в поисках Олега. Нахожу его быстро взглядом и застываю.

Отлично.

Он стоит, облокотившись о парапет на втором этаже, с подругой Влади — той самой, с которой она танцевали в обнимку пять минут назад. Ее блестящее змеиное платье отдает в глаза рябью.