Краеугольников (СИ) - Виноградов Максим - Страница 26

Ну почему это вновь случилось именно со мной? Как же хваленые правила безопасности? Неужто я притягиваю неприятности, сам нарываюсь? Вроде бы нет… Прокрутив события вечера назад, не могу припомнить ни одной серьезной оплошности. Ну, кроме, разве что самого посещения клуба. Но это работа, от нее не отвертеться.

— Чо, парень, язык проглотил? — угрожающе рыкнул второй мордоворот, становясь вровень с первым, — Ты там чо, в штаны наложил?

Он демонстративно принюхался, а вся компания заржала в полный голос.

Очень в эту секунду захотелось сказать нечто лихое и едкое, чтобы разом утереть всем нос. Такое-этакое — резкое, хлесткое, жесткое — чтобы все разом заткнулись. Чтобы стая уличных гопстоперов понурила головы и пошла бы отсюда восвояси.

Только вот в голове ни одной умной мысли вообще не возникло. А язык, как назло, словно прилип к гортани. Да и в горле пересохло так, что любое слово вышло бы лишь бесполезным хрипом.

Короче говоря, стало страшно. Потому что я понял — будут бить. И чем сильнее станешь сопротивляться, тем серьезнее придет расправа. Можно, конечно, смириться; покорно принять с десяток-другой обидных плюх, да и отделаться разбитым лицом и попранной честью… Только потом в зеркало стыдно смотреть.

Значит, драться? Один против шестерых — про честный поединок говорить не приходится. Даже если успею задеть одного или двух, остальные затопчут. Возможно, какой-нибудь мастер спорта по условному кикбоксингу раскидал бы всех… а может и нет. Все-таки драка на ринге, пусть по жестким, но правилам, и драка на улице, где единственное правило — выжить, это две большие разницы.

И навыки карате, тоже, кстати, вряд ли сильно помогут. Здесь не зал, не татами. Нет, ну если бы, конечно, хулиганы нападали строго по очереди, джентельменски ожидая, пока я отражу предыдущую атаку… тогда бы шансы были. Но что, если они бросятся всем скопом? А ведь именно так, скорее всего и будет.

Тренер всегда учил, что карате — искусство одного удара. В идеале поединок должен им начинаться, им же и заканчиваться. Один удар, разящий противника наповал. И, в общем-то, так оно и есть. Нужно только наработать этот удар, сделать его неотразимым. Ну и суметь нанести, конечно. Это тоже не так-то просто.

Интересно, что бы тренер сделал сейчас, в подобной ситуации? Хотя я почему-то уверен, что он вообще никогда бы не попал в такую засаду. Ну а если… Да по-любому бы всех раскидал! Бум, бум, бум — трое лежат. Оставшиеся, может, и вовсе не полезут. Ну а коль сунутся — им же хуже.

Или просто гаркнул на ребят — нечто грозное и громкое — они сами бы расступились. Сила она всегда видна, и заставляет себя уважать. Если, конечно, у противника есть в наличии хоть какие-то зачатки разума.

Жаль только, что я не тренер. Не достиг нужных вершин мастерства. Вот, кстати, и тренировку прошлую пропустил — был занят на работе. А зря, зря… вот оно как сейчас аукнется.

И в очередной раз отругал себя за то, что брожу по пустынным улицам без оружия. Впрочем, на этот раз у меня рациональное оправдание: в ночной клуб не пустили бы. Там на входе обыскивают довольно профессионально, хоть и не слишком тщательно. Но вот сейчас…

Сейчас родной кастет пришелся бы как нельзя кстати!

Люди, зачастую, преувеличивают убойную силу этого оружия. Но иногда и наоборот — преуменьшают. Правда, как обычно, где-то посередине. Достаточно попробовать ударить по кирпичной стене голым кулаком, а потом — кастетом. Сравнить результат и ощущения в руке. И сделать выводы.

Но чего нет, того нет. Да что там — кастет. Сейчас мне помог бы даже банальный газовый баллончик. Одного-двоих отвлечь, остальных смешать, растолкать — и ходу, ходу!

Но я пуст. Гол, как сокол. Остается рассчитывать только на силу кулаков и эфемерную удачу.

— …похоже, он нас не уважает! — юный балбес с круглым красным лицом пришел, наконец, к закономерному выводу.

— Точно! — гыгыкнул ближайший мордоворот, потирая сжатый кулак, — Ну ничего, ща, исправим!

Он шагнул ближе, поворачивая тело для богатырского замаха. Его напарник страховал с другого бока. Да и вся компания подтянулась, жадно наблюдая за началом драки.

Напружинив ноги, я приготовился к прыжку.

— Стоять! — резкий окрик больно резанул по ушам.

Я вздрогнул, настолько неприятным оказался голос. Да и тон, которым это было сказано, не сулил ничего хорошего. Было в нем нечто… устрашающее. И это при том, что голос совсем не ставил своей целью запугать — получалось как бы походя, само собой. Просто тембр сразу давал понять, что непослушание будет приравнено к сопротивлению, а оно жестко пресечено и наказано.

Если во мне и имелся хоть какой-то боевой напор, то он моментально иссяк. Компания хулиганов тоже притихла. Все разом остановились, невольно опустив руки. Головы, как по команде, повернулись в сторону нежданного гостя.

Василий стоял, широко расставив ноги и грозно набычившись. И без того широкие плечи под покровом плаща создали иллюзию настоящей горы. Толстая короткая шея почти не видна из-под воротника. Зато отлично просматривается стриженная круглая голова с перекошенным лицом. Руки в карманах, злобный взгляд, не сулящий ничего хорошего, блуждает в поисках жертвы. Натуральная бандитская внешность заставляет невольно поежиться. Хищная ухмылка как бы говорит: сейчас я буду причинять боль…

— Ты кто… — начал было парень, но договорить не успел.

Презрительно сплюнув, детектив обратился к шпане с короткой оглушительной речью. Ни одного цензурного слова! Зато по напору и влиянию на умы с ней вряд ли что-то сравнится. Выражаясь крайне некультурно, с помощью грязных маргинальных эпитетов, мужчина в непреклонной манере предложил товарищам хулиганам как можно быстрее удалиться восвояси, пока они еще в состоянии держаться на ногах.

Не зря говорят, что все гениальное — просто. Вот они — те слова, что я безуспешно искал. Вот та интонация, та подача, что несет гораздо больше смысла, чем сама речь. И главное: нужно пересилить себя, опуститься до уровня собеседника. Говорить с ним на одном языке — только тогда есть шанс быть понятым.

— Ты чо… — опешил громила.

—;*%*#@&, я сказал! — рявкнул Василий, резко вытаскивая руки из карманов.

В левой ладони оказался зажат тот самый кастет, об отсутствии которого я так сокрушался. Зато в правой…

Я отнюдь не знаток огнестрельного оружия, но отличить его способен. Не понятно только: откуда у Василия ствол? Насколько я знаю, разрешения на ношение у нас ни у кого нет, да и быть не может. Мы же не правоохранительные органы.

И тут как-то разом все отступили на шаг. Раздались удивленно-недоуменные возгласы разной степени испуганности. Ребята явно не ожидали такого развития событий.

Не теряя инициативы, Василий быстро сместился вперед. Рука влетела вверх, дуло уставилось в небо. Прежде чем кто-то хоть пикнул, оглушительно прогремел выстрел. А мгновение спустя пистолет уже смотрел в лицо ближайшему хулигану.

Тут страшно стало даже мне. Я вдруг уверился в том, что, случись такая необходимость, детектив перестреляет эту шпану, не моргнув глазом. Конечно, мне это только на руку, но проблем потом не оберешься…

— Э-э! Тихо-тихо! — «вожак» мордоворотов разом пошел на попятный, — Мы уходим…

— Сваливаем, Жорж! — поддержал его высокий шкет, пятясь назад, будто рак, — На такое мы не подписывались!

Озверело рыкнув, Василий резко шагнул вперед, слегка притопнув ступней. Это оказалось последней каплей — доморощенная банда рванула восвояси, только пятки засверкали. Детектив провожал их суровым взглядом, пока последний из шпаны не скрылся за поворотом.

Тогда мужчина спокойно распихал оружие по карманам и медленно обернулся ко мне.

— Ты как тут, стажер? Развлекаешься?

Глава № 12

— Не пойми меня неправильно, я очень благодарен за помощь, — я мямлил, будто первоклассник на экзамене, — Ты меня спас… наверное. Но какого черта ты тут забыл? Только не говори, что случайно проходил мимо!