Возврата нет (СИ) - Багрянцева Светлана - Страница 15

— Тебе помочь с этим? — участливо спросил Андрей.

— Нет, мы сами. Я сообщу, когда похороны.

— У тебя карта к телефону привязана?

Эмма кивнула, вставая из-за стола.

— Тогда я перешлю денег в помощь.

Андрей попрощался и уехал, Эма снова села в машину Крылова. Она поняла, что по сути осталась нищая, да и папиных работников было жалко. Людям теперь придётся новое место работы искать.

— Эма, ты помнишь, что я сказал? Я помогу тебе, нужно лишь выйти за меня замуж.

— У меня есть ещё время подумать, Ярослав. Я обещаю, что отвечу после похорон.

В похоронном бюро, куда они обратились, были демократичные цены, но погребение пятерых человек встало в немалую сумму. Эмма оставила себе на жизнь пятьдесят тысяч, остальное отдала. Недостающую сумму заплатил Крылов. Потом они поехали к бабушке Зое, чтобы сказать ей, что сестра погибла.

Бабушка плакала, охала, меряла давление. Накрыла на стол, но Эма не смогла есть. Едва она взяла в рот пару ложек тушёной картошки, как побежала в туалет. Бабушка примчалась следом со стопкой, пахнущей валерьянкой.

— Выпей, ты перенервничала, надо успокоиться, — обеспокоено сказала Зоя.

— Бабуль, меня уже неделю или больше тошнит. То утихнет, то снова начинается. В основном утром. Как узнала об аварии, вообще в обморок упала, — ответила Эма, прополоскав рот.

— Э-э, девонька, а ты у меня не беременная часом? Я хоть и бесплодная, но знаю, как это бывает. Когда Томка Зиночку носила, мы здесь жили, в доме родителей. Нельзя тебе лекарств на спирту, — заявила бабушка, сама выпивая настойку. — Так, бросай своего хахаля и идём к Макаровне. Не боись, ей восемьдесят лет стукнуло, но зато она гинекологом работала.

Эму даже затрясло от возможности оказаться на сносях. Она выпучила глаза и открыла рот. Потом промямлила испуганно:

— Не может быть. Я таблетки пила.

— Хах, что эти ваши таблетки? Изделие номер два — вот это вещь, если не порвется, конечно, — авторитетно заявила старушка.

Под предлогом сходить к соседке за успокоительными травками, Эме удалось отвязаться от назойливого поклонника. Она надела верхнюю одежду и на дрожащих ногах поплелась за родственницей, семенящей по проторённой в сугробе тропе. Мысли снова стали путаться. Всё навалилось разом: подстава Ярослава, расставание с Костей, смерть близких. Если ещё и ребёнок будет, то это вообще финишная прямая. Поэтому в дом к Макаровне она заходила обливаясь потом и трясясь. Поздоровалась, а дальше и слова вымолвить не смогла. Помогла бабушка Зоя, рассказав о проблеме.

— Не трясись. У гинеколога не разу не была? Посмотрю аккуратно. У меня и перчатки не распакованные есть. На диван ложись.

Макаровна оказалась маленькой, худенькой старушкой, с миловидным лицом, испещрённым морщинами. Голубые глаза светились добротой, а голос был командный. Эма выполняла всё, как просили, а в конце чуть не закричала. Новость повергла в очередной шок.

— Семь-восемь недель, девочка. Я понимаю, что сейчас время у тебя трудное, но скажу сразу: после первого аборта можешь и не родить больше. Таких случаев сейчас мало, но они бывают. Думай сама, что с ребёнком делать, голова на плечах есть.

— Большое спасибо. Я подумаю, — всхлипнула Эмилия.

— Чего тут думать? Хахаль твой у меня сидит. Сразу видно, богатый, не воспитает что ли? — гневно изрекла Зоя, нахмурив брови.

— Не надо ему ничего говорить. Не его это ребёнок. Он просто друг, у нас ничего с ним не было.

Ещё раз поблагодарив гинеколога, Эмилия вышла за порог. Ярослав ждал их на улице, прогревая машину для выезда.

— Чего мы ждём? Поехали. Зоя Карловна, давайте с нами, чтобы вам потом на автобусе не тащится, — предложил Ярослав.

— Да, бабуль, Ярослав дело говорит. А после похорон мы тебя назад привезём, — Эма была рада, что не придётся снова оставаться наедине с Крыловым.

Бабушка согласилась, взяла с собой пару вещей, кота и собаку доверила всё той же Макаровне. Через час они уже были дома. Эма валилась с ног. Хотелось уснуть и забыться хоть на миг, не думать, не вспоминать, не знать вообще. Только это было невозможно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Бабушка ушла мыться. Эма устало притащилась на кухню, выпить холодного морса. Ярослав словно тень последовал за ней.

— Ты говоришь, что готов взять меня замуж. К примеру, я согласилась, но вдруг оказалось, что я беременна. Что бы ты сделал? Отказался от своих слов?

— А ты беременна? — брови Крылова взлетели вверх.

— Нет, просто хочу прояснить ситуацию. В последнюю нашу ночь с Костей мы забыли о презервативах, — самозабвенно врала Эма и надеялась, что у неё получается.

— Сейчас современные технологии, если бы срок указывал на то, что малыш может быть от Кости, мы бы сделали анализ ДНК. Сейчас как-то из крови матери выделяют материал, я читал где-то. И ответ на твой вопрос, девочка. Мне нужен мой ребёнок, и я не собираюсь воспитывать чужих отпрысков. Ты бы сделала аборт и этот вариант даже сомнению не подлежит. Только не надо мне сейчас говорить: я мать, имею право сама решать. В нашей семье главным буду я. А если я ещё и немерено денег выкину, чтобы сохранить бизнес твоего отца, то… Впрочем, ты и сама всё понимаешь.

Крылов подошёл и обнял её. Эма обняла в ответ, прильнув к его груди, чтобы не вызывать подозрений во лжи.

— Вот и хорошо, Эма. Самое главное — слушаться меня и тогда у тебя будет сладкая жизнь.

Эма так не думала. Она всё больше поражалась жестокости и цинизму этого человека. Как можно убить нерожденное дитя? Ведь ребёнок не виноват и хочет жить. Эма подумала, что, возможно, она круглая идиотка, но во что бы то ни стало она сохранит ребёнка. Этот малыш от любимого мужчины, и есть возможность, что благодаря ему они с Костей помирятся.

13

Эмилия позвонила Жене и поинтересовалась, выдали ли зарплату водителям фур, которые принадлежали отцу. Механик заверил, что все, кто должен был, деньги получили. Эма поблагодарила его и поведала новости, а так же сообщила, куда можно подойти, если люди хотят попрощаться.

К удивлению, пришли многие. Эма не стала заранее заказывать поминки, потому что не знала, сколько человек будет. Просто позвала всех в кафе на обед. Крылов ещё вчера озвучил эту идею и обещал заплатить за всё.

За столом велись скорбные речи, добрым словом вспоминали погибших. Эма сидела в чёрном свитере и траурном кружевном шарфе, закрывающем часть волос. В голове звенела пустота, хотелось запереться у себя в комнате и поплакать, а может даже закатить истерику. Она вытерла набежавшие слёзы и подумала, что нужно взять себя в руки. Сейчас она отвечает не только за себя, но и за малыша, которого носит под сердцем.

Наконец-то скорбный день закончился. Бабушка переночевала у неё, а утром её отвезли домой. После Эмилия заехала к нотариусу. Там ждал Андрей Вертинский.

Эмилия подписала документы на отказ от наследства. Потом выписала доверенность на управление её делами Андрею. Было бы глупо оставаться дольше, её ждала учёба, а Андрей сам вызвался помочь с улаживанием остальных формальностей, связанных со смертью родных.

Таким образом, они провели ещё один день в родном городе. Эмилии не хотелось сидеть в квартире, где всё напоминало о родителях. После нотариуса они с Ярославом поехали в центр города, бродили по заснеженным улочкам, потом зашли в одну из церквей. Эмма заказала сорокоуст, поставила свечки и долго сидела на лавочке, слушая службу. Ярослав в церковь заходить отказался, остался ожидать в машине.

Вечером Эмилия забрала все драгоценности из дома, взяла несколько фотографий и вещей, а ранним утром они отправились в путь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Костя не пошёл в институт. Ему не хотелось видеть сочувственное лицо Веры. Подружка Эмилии сообщила, что у Громовой умерли родители и дедушка с бабушками. Авария унесла жизнь всех пятерых. Эмилия уехала на машине Крылова хоронить близких.

Костя разозлился, но это чувство быстро затмило скорбью. Он искренне сокрушался о смерти этих людей, потому что был знаком со всеми. Однажды Эма привезла его знакомиться с роднёй и его приняли как своего, с теплотой и радушием.