Мир колонизаторов и магии (СИ) - Птица Алексей - Страница 8

— Ха, Джек, ты не прав, они не трусы, просто никто из них не умеет так стрелять из ружей, как мы и французы. Не зря Морган привлёк их с нами, у них врождённые магические способности к меткости. Испанцы были просто бессильны нам противостоять.

— Ты прав, Джим, но так будет не всегда, скоро приплывут их маги и их лучшие солдаты, нам надо спешить обратно. Чего стоишь, пошёл вон, — этот окрик уже предназначался мне, на мгновение растопырившему уши и внимательно слушающему то, что говорили эти пираты. Вздрогнув от грубого окрика, я пошёл дальше.

Донеся до девочки воду, я напоил сначала её, а потом и многих других детей. Мне позволили сделать ещё три рейса, пока очередная плошка с водой не полетела мне прямо в лицо, залив её прохладной водой.

— Ну вот, маленький кабальеро, теперь и ты напился, — рассмеялись пираты, — хватит носить воду, мы выполнили свой уговор и даже тебе дали напиться, разве не так?

И они со смехом заглянули мне в лицо. Я ничего не сказал. Молча облизнув губы и стерев влагу с лица, я отправился к остальным. Но теперь мне не пришлось сидеть с краю, наоборот, меня подхватили руки взрослой женщины и начали гладить по голове.

— Как тебя зовут?

— Я — Эрнандо Хосе Гарсия-и-Монтеро, чётко, как робот, оттарабанил я.

— О, ты же сирота. Твоя мать погибла, бедняжка, в самом начале штурма. Многие видели, как её… и она внезапно осеклась, поняв, что не стоит травмировать психику подростка.

Взглянув на неё, я всё понял по глазам. Твари, ненавижу. Слишком много долгов, слишком много. Мне нельзя умирать, только не сейчас, когда количество долгов пиратов передо мной только растёт. Не сейчас.

Глава 3 Доминиканец

Одна из партий пиратов, разосланных для поимки беглецов, вернулась с добычей. С собой они привели группу монахов и доминиканского священника падре Антония. Это был полноватый человек, среднего роста, с круглым добродушным лицом и носом картошкой, над которым блестели острым умом карие глаза.

Ему не повезло, он был захвачен врасплох и не смог отбиться от группы пиратов. Был он магом-артефактором, но знаниями обладал, в основном, для проведения исследований климата и природы, а не для боевой магии. Убивать людей ему претило, не для того он учился в лучших университетах Европы на богословских и природоведческих факультетах, чтобы потом заниматься уничтожением себе подобных.

Да, доминиканцы боролись со всякой ересью и были инквизиторами, назначенными римским папой, но одно дело бороться с опасными ересями и проявлениями чёрной магии, а также людоедскими учениями, вроде индейских ритуалов человеческих жертвоприношений, и совсем другое дело грабить и убивать ни в чём не повинных людей.

Не сталкиваясь до этого с пиратами, он надеялся на их благородство и веротерпимость, но просчитался. Да и откуда ему было знать, что основная масса людей, попавших в «береговое братство» были отчаявшимися людьми, происходившими из самых низов плебса, годами не видевшими женщин на своих островах и на кораблях, бороздивших океаны.

Но не только это влияло на них. Большинство были разбойниками и бандитами, бежавшими от правосудия в Новый свет. Ну, а море никогда не прощало никого, и моряки, болтаясь в своих кораблях-бараках, будучи жертвами командиров, боцманов, провиантмейстеров и прочих, только ожесточались и озлоблялись, умирая от голода и болезней, как мухи.

Трудно требовать от них понимания и христианского смирения, о чём не подумал отец Антоний, выходец из известной дворянской семьи Испании. Будучи захваченным поисковой командой пиратов, он со смирением принял свою судьбу, моля Бога вразумить несчастных, поднявших руку на церковь и женщин.

Но Бог остался глух к молитвам, а артефакт, с помощью которого он работал, в виде молельных чёток, пираты отобрали. Он был сделан из золота и помимо своей магической ценности представлял ценность и из-за металла. Других артефактов у него с собой не было, а несколько боевых он использовал, когда его брали в плен.

Попав в город, отец Антоний ужаснулся тому, что творили ландроны (разбойники), как называли испанцы пиратов. Чёрные миазмы смерти витали над всем городом, плач и стон слышался на его улицах. Везде были видны следы пожаров, кругом лежали и висели люди, которых пытали, чтобы узнать, где они спрятали свои сокровища.

Точнее, обрубки от этих людей. Пытали и мужчин и женщин, не делая никаких скидок на пол. Симпатичных женщин насиловали на глазах у других людей, пожилых забивали до смерти, требуя показать, где они спрятали свои ценности. Детей морили голодом и жаждой, не чураясь ничего, и не боясь никого.

Вместе с отцом Антонием ландроны поймали и старика португальца, бывшего ключником одного уважаемого дона, который уплыл торговать в это время на Острова пряностей. Отделив от остальных, они привели его в один из домов и, заперев в подвале, стали мучить, пытаясь узнать, где он спрятал деньги.

Старик был слабым магом. Он владел магией пера и был полиглотом. Знал он три десятка языков и мог общаться с духами предков, выведывая у них секреты. Но все силы его были направлены на торговлю и обогащение своего хозяина и его самого. Сопротивления пиратам он оказать не смог, и теперь один из них пытал старика огнём, подпитывая магическую сферу его муками.

А чтобы он сразу не умер, в подвал привели и отца Антония, который собственными глазами узрел все те мучения, которым подвергали португальца. Так ничего и не добившись, старика привели на площадь, а отца Антония, как обладавшего ещё и святой магией, заставили поддерживать его дух.

Вся толпа, собравшихся на площади женщин, стариков, детей и немногих пойманных в плен мужчин, с ужасом наблюдала за пытками старого португальца Магеша. Его подвесили к четырём столбам за пальцы рук и ног, так что он повис в воздухе сантиметров на пятьдесят над землей. Старик молчал!

Рассвирепев, пираты развязали его и стали жечь огнём, используя для этого сухие пальмовые листья. После этого и старик Магеша и отец Антоний потеряли сознание, не в силах перенести подобных издевательств.

Всё это видел и я, точнее, последнюю часть пыток. Отойдя в сторону и взяв ветку, я стал чертить крестики на песке. Одна из женщин подошла ко мне.

— Бедный малыш, не смотри больше туда, ты уже не дитя, но ещё и не взрослый, ты сойдёшь с ума от этого. Посмотри, ты уже начал сходить с ума! — и она показала мне на то, что я делаю.

Глупая женщина, я не играл и не отвлекался на сумасшествие, я подсчитывал, сколько мне уже задолжали пираты, и крестов получалось очень много. Подсчитав, я провёл разделительную черту справа от них и остановился, задумавшись. Потом медленно провёл по земле зажатым в руке прутом, нарисовав большой ноль.

Нулём был я. Просто большой, бесполезный ноль. Зеро.

«С чистого листа. Я начинаю жизнь с чистого листа», — шептали в полубезумном состоянии мои губы, после чего я, действительно, потерял сознание, не видя, как ко мне, гораздо позже, наклонилась дуэнья Анна, которая пришла уже к вечеру на центральную площадь.

— Храбрый мальчик, — шептали её губы и губы других женщин, которые были благодарны подростку за его помощь.

— У тебя доброе сердце и ты самолюбив. Жаль, что я оскорбила тебя там, в церкви, но иначе было нельзя. Ты не похож на своего своевольного отца, скорее, на свою несчастную мать, но ты сильнее их обоих, вместе взятых. Тебя ждёт непростая судьба, но ты сможешь, я верю, ты сможешь спасти многих и многих, хотя тебя и не будут ценить и благодарить за это. В награду от судьбы ты получишь самое ценное, что есть в этой жизни — ты будешь любить и будешь любим. Самая гордая, красивая, знатная сеньорита полюбит тебя и отдаст тебе всю себя, без остатка. Но это будет очень не скоро. На твоём пути будут трудности и лишения, тебя будут предавать и забывать, проклинать и пытаться убить, но её любовь, каждый раз, будет вытягивать тебя, буквально, с того света. Я, магесса первого круга целителей и провидцев, пророчествую тебе, мальчик. Будь тем, кем показал себя здесь. Будь счастлив, навигатор!