Приемная дочь Бабы Яги (СИ) - "Meleth" - Страница 16

Оттащив брыкающуюся ношу за здание ближайшей харчевни, мужчина поставил Бабу Ягу на ноги, но отпускать не спешил. Злата тоже притихла, готовясь к очередной попытке вырваться.

— Тише, девочка! Тише! — раздался над ухом насмешливый и такой знакомый голос, что от страха у Ёжки задрожали коленки, а сердце пропустило пару ударов. — Ты и так «пожелала» такого, что мне теперь до самого вечера последствия разгребать придется. Сейчас я уберу руки и настоятельно советую ничего непоправимого не произносить. Ты же умная девочка, Златослава! Ты же не будешь и меня проклинать?

— Не-еэт, не-е буду, — проблеяла царевна в ужасе от содеянного и, зажмурившись, неожиданно для самой себя выдала. — А что вы тут делаете?

— Изначально проезжал мимо, пока не увидел, как одна знакомая ведьмочка- недоучка проклинает население целой деревни, — с изрядной долей язвительности ответил мужчина, — пришлось вмешаться.

Злата нервно икнула и с опаской приоткрыла один глаз. Ага, не ошиблась — действительно он. Снова зажмурилась, обреченно вздохнула и открыла оба глаза. Мужчина, стоявший перед ней, не исчез, и даже ничуть не изменился.

— Здравствуйте, учитель Святозар! — натянуто улыбнулась девушка и сразу же опустила взгляд, желая провалиться от стыда под землю.

— Здравствуй-здравствуй, Златослава Ростиславовна! — не меняя тона, произнес тот. — Может, ты все же соизволишь посмотреть на меня и перестанешь так виновато вздыхать?

Ёжка стиснула зубы и взглянула на учителя. За два года Святозар Добролюбов ничуть не изменился, впрочем, как всякий сильный колдун он не скоро изменится. Мужчина был очень высок, так что Златке приходилось сильно задирать голову, чтобы посмотреть ему в лицо. Широкие плечи и мощное телосложение недвусмысленно намекали любому прохожему, что перед ним колдун-воин, а уж торчащая за левым плечом гарда меча и крупный серебряный знак гильдии, скрепляющий теплый подбитый чернобуркой плащ, только подтверждали род занятия мужчины.

Капюшон его плаща был откинут за спину, открывая коротко остриженные каштановые пряди и даже сейчас, лютою зимою, загорелое лицо. Разглядывая это лицо, будто впервые видя, Злата неожиданно для себя согласилась со своими подружками по Академии — учитель Святозар был действительно очень красив. Мужественный лик, волевой подбородок, четко очерченные губы, нос с едва заметной горбинкой и высокие скулы были настолько гармоничны, что девушка на время забыла о шрамах на его лице, которые в первую встречу вызвали у нее неприятие. Но больше всего в облике Добролюбова выделялись глаза, светло¬серые, почти серебристые в обрамлении невероятно густых длинных ресниц, изящно загнутых почти как у девушки. Именно эти глаза на мгновение приковали взор Златославы, вызывая в душе что-то похожее на умиление, которое она испытывала к малышке Василисе. Осознав это, Яга почувствовала, как к ее щекам прилила кровь, и они загорелись, будто она долго находилась на солнце и знатно обгорела.

Стыд-то какой! Разглядывает учителя, как влюбленная дурочка какого-то мальчишку. Наверное, именно так она и на Ивана смотрела. Мать-Земля, сохрани от такого позора!

Наблюдая за мимикой Ёжки и что-то для себя решив, учитель Святозар нахмурился так, что сразу стали сильно заметны шрамы на лице. Один шрам глубокой бороздой шел от виска вниз, через всю щеку, удар чьего-то меча чудом не лишил мужчину глаза, хотя чуть-чуть повредил нижнее веко. Второй шрам рассекал губы ближе к уголку, заходя на подбородок. Последний, едва заметный росчерк, пересекал лоб, теряясь где-то в густой шевелюре.

— Раскаянье это хорошо, — наконец вымолвил мужчина и поспешил накинуть на голову капюшон. — Но для наглядности лучше бы тебе посмотреть к чему приводят вот такие на первый взгляд простые слова, когда их в запале произносит совершенно непростая девушка. Пойдем-ка!

Добролюбов взял Бабу Ягу под локоток и не спеша повел ее обратно на площадь. Златослава не сопротивлялась, только в душе подивилась какому-то детскому огорчению, когда глубокий капюшон скрыл от нее лицо учителя. Ёжка прямо всем своим существом чувствовала разочарование, исходившее от мужчины, и ей было очень обидно и, чего уж скрывать, столь же сильно стыдно за содеянное, хотя она еще до конца и не понимала, что такого могло случиться от сказанных в гневе слов.

Завернув за угол харчевни, и оглядев ярмарку, Яга вздрогнула. Вот она оказывается какая — сила слова! Между лотками, за прилавками и на прилавках творился самый настоящий бедлам. Люди то спотыкались, то натыкались друг на друга, опрокидывали лотки, поскальзывались, падали, давили свой собственный товар или покупки. То там, то тут неожиданно ломались справные до того момента вещи. В общем, удача действительно отвернулась тут ото всех.

— Ой! — пискнула Златка, прижав обе ладошки к губам. — Ой-ей-ей!

— Вот, тебе и «ой-ей-ей»! — беззлобно хмыкнул учитель и назидательно произнес. — А теперь представь, что было бы, договори ты о том, что бы глаза на них не глядели? Или вдруг еще чего похлеще сказала. Представила?

— Мамочка! — простонала Ёжка, закрывая ладонями лицо. — Что же делать-то?

— Сейчас я все исправлю, но только в этот раз, — сурово проговорил мужчина. — Дальше тебе придется самой справляться, — чуть помолчав, он добавил, — а в идеале тебе бы доучиться не мешало.

— Я об этом уже и сама думала, — со вздохом призналась Баба Яга и осторожно спросила. — Учитель, а возможно ли мне как-то так учиться…ну, самой у себя дома, а экзамены потом в Академии сдавать?

— В принципе возможно, — задумчиво выдал Святозар. — Я пообщаюсь на эту тему с руководством. А теперь давай-ка исправлять тобою содеянное.

С этими словами мужчина устремился прямиком к высокому крыльцу общинного дома, с которого вероятно был довольно неплохой обзор на всю ярмарку. Златослава поспешила его догнать и, пристроившись за ним, старалась лишний раз не смотреть по сторонам.

Добролюбов стремительно поднялся по ступеням и развернулся лицом к творящемуся беспорядку. Яга тоже поднялась вслед за ним и спряталась за широкой мужской спиной от греха подальше. Колдун окинул взором гомонящую, ругающуюся и визжащую толпу, едва слышно хмыкнул, поднял руки и, совершив замысловатый жест, что-то зашептал. Как Злата не прислушивалась, разобрать слова учителя ей не удалось.

Замолкнув, Святозар развернул ладони вниз и словно бы что-то с них стряхнул. От рук колдуна заструился свет, ударился о землю и светящейся белесой волной прокатился через всю ярмарку, ослепляя рассерженных и испуганных людей. Свет погас где-то далеко за пределами деревенского частокола, и наступила оглушительная тишина. Весь народ, собравшийся на ярмарке, был перед Златкой, робко выглядывающей из-за плеча учителя, как на ладони. Люди стояли и хмуро молчали, глядя на колдуна, видимо догадавшись, чья именно волошба, только что прокатилась по их рядам. Возможно, его бы даже обвинили в сотворенном проклятье, но сделать этого люд не успел. Обведя всех собравшихся суровым взором, учитель Святозар сделал шаг вперед и одновременно с этим откинул капюшон.

— Полагаю, случившееся послужит всем вам хорошим уроком, — его холодный голос разнесся над площадью, заставив людей сделать непроизвольный шаг назад. — И очень надеюсь, что вы уяснили, как нельзя вести себя с тем, кто только на вид выглядит слабее. По своей глупости вы обидели саму Бабу Ягу и отделались малым, всего лишь на короткое время лишились своей удачи, а ведь она была в своем праве наложить и более страшное проклятье. Видимо за долгое время, что Избушка-на-Курьих-Ножках пустовала, вы успели забыть, какой силой обладали ее хозяйки и сколь важны всегда были их деяния. Так вот я вам напомню — издревле Яг в этих краях почитали и любили, обидеть Ягу — навлечь на себя гнев самой Матушки-Земли, покровительницы всех Ёжек. И сегодня учинив обиду Ёжке, вы прогневили Богиню-Мать и она, защищая свое дитя, дала небывалую силу ее словам. Удача должна была отвернуться от вас на всю оставшуюся, и поверьте очень недолгую жизнь. Мне удалось частично развеять проклятье, но не снять его до конца. Знайте, едва вы лишь помыслите сотворить зло — любое зло, как снова лишитесь своей удачи и уже теперь навсегда.