Байка о том, как Лиса и Красная Королева о рае мечтали (СИ) - Клауд Чак - Страница 36

— Мама, как ты? Как ты себя чувствуешь? Макс нам все рассказал, — заговорила Лизи, утирая слезы материнским платком.

— Душа моя, это все неважно… — смахнув слезу с щеки, сказала Оливия. — Главное сейчас — это вы! Вы должны убежать… Далеко-далеко… Где светит солнце и щебечут птицы, где спокойно и никто вас не обидит… — порола она сентиментальный бред.

— Мама, прости нас! Мы сделали столько дерьма! Мы всех подвели! — продолжала плакать Лизи, замочив уже весь платок матери, отчего тот стал еще более хуевым.

— Мы выкрутимся, не волнуйся, мам, — заговорила Нина. — А папа где?

— Кукла не спит днями и ночами! Постоянно встречается со всякими людьми сверху, чтобы отмазать вас, звезды мои! Но пока у него ничего не…

Не успела Оливия закончить фразу, как ее перебил голос какого-то кента с улицы.

— Мы знаем, что вы здесь! Сдавайтесь! Сопротивление бесполезно! Медленно выходите из дома с поднятыми руками! — громогласно и как-то нехотя завещал он в рупор. Сестрам отчетливо представилось, как он, говоря это, подкатывает глаза.

— Скорее в подвал! — воскликнул Куклачев и подтолкнул дочь и внучек в сторону лестницы, ведущей вниз.

Все четверо спустились и встали перед огромной дверью, выполненной из цельного камня.

— Что за хуйня? — в один голос ошеломленно прошептали сестры, уронив челюсти до пола.

Юрий стал толкать гигантский валун, порвав по шву на спине свой старинный фиолетовый пиджак. Через десять минут проход был открыт, а кент до сих пор продолжал выдвигать условия. Сестры заглянули внутрь. Там было темно, сыро и воняло кошиными ссаками. Они в непонимании уставились на деда и мать.

— Это специальный лабиринт для кошек, — ответил Куклачев на немой вопрос внучек. — Я начал прорывать его с тех самых пор, как ваши родители приобрели этот дом. Я планирую устроить в лабиринте такое грандиозное шоу с моими кошками, что обо мне напишут не только в книге рекордов Гиннесса, но и провозгласят человеком-эпохой! Правда, работы здесь еще — непочатый край, — предался мечтам Юрий. — Ладно… В общем, идите прямо и через час вы достигните развилки, налево — вы попадете в кошачью гримерную, направо — и доберетесь до железной дороги. Там поезда только набирают разгон, поэтому вы можете прыгнуть в товарняк и скрыться.

Перед тем как замаскировать проход, он дал сестрам фонарь.

— Будьте осторожнее… Я буду молиться за вас…

С этими словами Куклачев перекрестил внучек, перекрестила их трижды и Оливия, которая, как и ее русский отец была православной, после чего Юрий закрыл дверь, и Лизи и Нина оказались в темном сыром коридоре.

— Бляяять, — простонала Нина, оказавшись в замкнутом пространстве, и тяжело задышала. — Лизи, на случай чего… Ты же еще носишь с собой бумажный пакет?

— Ношу, но сейчас у меня его нет. Но ты не бойся — я-то рядом, — нежно сказала Лизи и взяла сестру за руку. — Ты главное расслабься и не паникуй. Ты же не хочешь упасть на пол и угодить в кошиное дерьмо? Больше, чем уверена — его тут полным-полно! Помнишь, как однажды Макс въебался в Париже? Прямо головой! — отвлекала она сестру, дабы та не отхватила уже приближающийся приступ панической атаки.

Продолжая рассказ, Лизи двинулась вперед, не отпуская руку сестры. Через час они свернули налево и через еще несколько часов увидели впереди тусклый свет. Это был выход. Девушки разгребли руками траву и выбрались наружу.

— Я думала, мы сдохнем там, — с облегчением сказала Нина. — Джокер просто псих — зачем он построил эту дрочь? А что если бы мы там заблудились, или упали и сломали бы ноги? Об этом он не подумал? — возмутилась она за что тут же получила от сестры пощечину в знак неблагодарности.

— Смотри! Товарняк! Нужно запрыгнуть в него, — указала Лизи на приближающийся поезд.

Сестры долго ждали, пока мимо проедет открытый вагон и, наконец, запрыгнули в поезд.

— Интересно, куда мы едем?

— Ох, не знаю, но надеюсь, что подальше отсюда, — сказала Лизи. — Блять, этот Макалей все не выходит у меня из головы…

— Лизи, просто забей, — сказала Нина, осматриваясь по сторонам. — Ты лучше посмотри, куда мы попали! — обвела она рукой вагон, полностью напичканный разными продуктами, которые перевозил по железной дороге явно какой-то безумец.

Такой поворот событий приободрил Лизи. Девчонки отыскали пиво и всяких закусок под него, сделали из кульков уютное гнездо и открыли по бутылке.

— Что ж, за новую жизнь! — произнесла тост Нина, с улыбкой посмотрев на сестру, и подняла вверх бутылку.

— За новую жизнь! — повторила Лизи, улыбнувшись уголком рта, ведь несмотря на произошедшее сегодня, была не на шутку рада, что сестра пришла в норму. 

Глава 18: Две сестры на границе Грейди, Оклахома

Сестры ехали несколько дней. Периодически они спрыгивали с поездов, когда их чуть было не ловили охранники, затем пересаживались на другие, в каждом из которых непременно находили открытый вагон с вкусняшками и алкоголем. Не было и дня, чтобы Нина и Лизи находились в трезвом уме, поэтому даже представления не имели насколько далеко уехали от Лос-Анджелеса.

Вскоре путешествия по железной дороге порядком наскучили, и сестры решили окончить путь, спрыгнув с поезда на перегоне между двумя станциями, находящимися где-то в округе Грейди штата Оклахома. Лизи и Нина спустились с насыпи и пошли через кукурузное поле, в надежде найти какой-нибудь небольшой населенный пункт. Они шли очень долго, уже наступил вечер, и было решено заночевать прямо под открытым небом, ведь силы были на исходе.

С утра их разбудило солнце, припекавшее, как в самый разгар дня. Лизи и Нина отправились дальше в путь. Они шли уже несколько часов, но не встретили ни единой души и даже намека на какой-то город или поселок. Сестры изнывали от жары, жажды и голода.

— Блять, это ебучее кукурузное поле никогда не закончится, — ныла Лизи.

— Я больше не могу идти, у нас не осталось ни еды, ни воды. Мы так и сдохнем тут, в этой вонючей Оклахоме, — психовала Нина, еле перебирая ногами. — Блять! Тут даже связи нет! — подняла она телефон выше кукурузных колосьев, надеясь поймать сигнал.

— Хуево поле! — воскликнула Лизи и остановилась, чтобы снять лабутены. — Я себе все туфли уебала!

Когда она разулась, путь был продолжен. Лизи то и дело ныла и ойкала каждую пару метров, наступая на какую-нибудь колючку.

Вдруг кукурузное поле оборвалось. Девушки остановились и охуели, увидев зеленый луг, за которым виднелась небольшая ферма. У Лизи и Нины на радостях открылось второе дыхание, и они бегом рванули вперед.

Добежав, сестры внимательно огляделись по сторонам. Ферма состояла из довольно большого, но небогатого дома, загона для скота да амбара с огромными воротами, у которых был припаркован старенький облезлый пикап.

Сестры подошли к дому и постучали, но никто не открывал. Тогда они направились к амбару, замка на котором, на их удачу, не было, а ворота оказались просто закрыты на засов.

— Давай зайдем и подождем хозяев фермы, я уже не могу находиться на этой жаре, а там должно быть прохладнее, — предложила Нина.

— Ну пошли, — согласилась Лизи, сдвинув засов в сторону.

В амбаре действительно было куда комфортнее, чем снаружи. Он был донельзя завален мешками с зерном и кукурузой, а на полках стояли разнообразные заготовки в банках. Девочки были очень голодны и решили открыть одну, надеясь на доброту и прощение хозяина фермы. После еды Лизи и Нина присели, опершись на мешки и, утомленные дневным зноем, уснули.

Лизи проснулась, когда что-то холодное уперлось ей в лоб. Она открыла глаза и увидела направленное на нее дуло двустволки. Двери амбара были распахнуты, и закатное солнце освещало полного человека с ружьем так, что невозможно было разглядеть лица. Лизи пихнула сестру в бок.

— Блять! — вскрикнула Нина и вжалась в мешок.

— Кто вы и что забыли на моей ферме? — спросил строгий женский голос.