Кондотьер (СИ) - Поляков Влад - Страница 9

Мигом встрепенулась Меерштайн, только и ждущая возможности потоптаться по мозолям Директората, пусть пока и по мелочи. Заинтересованно хмыкнула Бельская, да и Вик уши навострил. Только О’Мэлли решила побыть гласом осторожного разума, тихо вымолвив:

— У нас ещё три варианта контрактов. Да?

— Так и есть, Карина, — согласился я. — Только следующий — это по факту участие в загонной охоте на одну реально доставшую всех не то банду, не то очень уж оборзевшую сильную кондотту. Вроде как и за участие неплохо платят, но тут как сложится. Может именно нам повезёт откусить кусок в виде отставших или повреждённых частей кондотты, а может нас самих покусают.

— Или и вовсе всё без нас пройдёт, и получим мы ту самую минимальную ставку.

Ворчит Свирский, но делает это к месту, верно оценивая возможную ситуацию. Сразу несколько вероятных вариантов, предугадать которые заранее крайне сложно даже для мастеров-псионов, специализирующихся как раз на прогнозировании.

— Дальше, дальше, — машет рукой Сэм.

— Яволь, о грозная леди! Дальше у нас идёт самое смутно-мутное, но вместе с тем вызывающее нехилый такой интерес у любопытствующего меня.

— Говори уже, любопытствующий, — потирает руки Мария, внезапно воодушевившаяся. — Я тоже читать умею, люблю и стараюсь грамотно анализировать. Там, где появляется интерес Гегемонии, да в Окраинных мирах… Это неспроста!

— Возможный интерес, — с ходу возразил Виктор. — Какие-то сектанты в захудалом Окраинном мире, причём из тех, кто пусть хоть головы о скалы разобьют или массово утопятся — жалеть мало кто станет. И такая же отбитая на все головы и задницы мелкая корпорация, возжелавшая наложить руки не столько на прибрежные морские фермы, сколько на местные храмы. Они вообще вроде как полсотни лет назад одним целым были, а потом расплевались слюной кровавой. И только возможный, с малой вероятностью, интерес придурков из Гегемонии Чистоты, которые наверняка думают, какие из психов ближе к их собственному грустному диагнозу.

— Никого не жалко, ага, — согласилась Меерштайн. — Так в контракте и отмечено, что можно хоть за одних вписаться, хоть за других. Они и платят похоже, только местные часть не столько кредитами, сколько разным не очень ценным хламом. А это … херня это, вот.

Бельская молчала. Только выжидала, смотря то на Свирского с Меерштайн, то на меня. Оценивающе так смотрела, словно бы примеряя на себя позицию арбитра. Интересно, с какого лешего? Знает что-то, нам неизвестное? Хм, сомневаюсь. Или её псионические способности напрямую замешаны? Отметать подобное предположение не стану. Более того, сам выскажусь.

— В мутной воде хорошо ловить жирную и вкусную рыбу. Я даже немного удивлён, что этот найм, хоть и появился относительно недавно, до сих пор не приняли. Теряюсь в догадках.

— Граничные условия, — напомнила о себе как о грамотном организаторе Карина. — Нанимающие хотят получить кондотту с современными колоссами, а не старьём прошлого поколения или ещё хуже, латаными-перелатаными переделками Окраинных миров. Потом цена контракта, она близка к малоинтересной для всех, кроме сильно нуждающихся в новой порции кредитов. И понимание, что вторая сторона может также нанять кондотту с Биржи или других наёмников. Где-то они так и называются, где-то скрываются под масками ЧВК, но суть остаётся неизменной. Ещё и Гегемония с её интересом!

Ну… пожалуй, права О’Мэлли. При таких вот уточнениях действительно мало желающих найдётся. Часть по высказанным заказчиками пожеланиям не проканает, другие сочтут плату невеликой, а риск чересчур большим. Третьи просто мараться не захотят по причине того, что уже переросли контракты подобного калибра. Отсюда и получается, что данный контракт словно подвис в промежутке, являясь малоинтересным для одних и слишком опасным для других. Как раз то, что доктор прописал для нашей кондотты, весьма нестандартной ещё до момента своего образования.

На фоне всего этого пятый вариант как-то не смотрелся. Не то чтоб был плохой, невыгодный, просто… Обычный, типовой. Не поделившие что-то одна из малых семей Синдиката и род из Стальной Гильдии договорились решить спорный вопрос, выставив некоторое число собственных бойцов и наёмных отрядов. Дескать, кто победит, тот и прав. Подлянок тут ожидать не приходилось — чай, не Директорат, не Гегемония или мелкие пакостники из некоторых малых государств — но всё равно это не было тем, что стоило брать в качестве первого контракта.

Первый контракт! Вроде два простых слова, но на деле нечто куда более важное, имеющее символическое значение для дальнейшей деятельности кондотты. Считалось, что каков будет первый найм, такие и в дальнейшем контракты будут чаще всего попадаться и легче выполняться. Суеверие? Раньше я бы так и сказал, но теперь, когда не просто узнал о псионике, но сам стал одним из обладателей пси потенциала — ситуация не то что повернулась с ног на голову, а скорее стала куда более многогранной.

— Кому как, но я предпочитаю четвёртый из представленных вариантов, — произнося это, я обвёл взглядом всех присутствующих, одновременно ловя эмоции. Не от всех, поскольку Бельская могла как закрываться, так и выдавать волну хаотического безумия, а Сэм просто блокировать. — Нужно поддерживать репутацию, которая у нас уже имеется. Только имеющееся относится к периоду до создания кондотты, что надо исправлять.

— Надо, значит исправим, — констатировала Меерштайн. — А если появится кто из Гегемонии, так и им напихаем полну жопу огурцов.

— Дороговато получится. Задницы у «чистых» бывают отожравшиеся, а огурцы нынче дороги. Это там, на Земле они везде росли. Сейчас разве что на паре планет и то затратно выращивать. Деликатес!

Поневоле улыбаюсь словам Марии. Огурцы и вдруг деликатес. Забавно звучит, однако ни слова лжи, так всё и обстоит. Разные планеты, разные условия для выращивания тех или иных культур. Почему, вы думаете, многие вроде как похожие на земные фрукты, ягоды и прочие овощи то иной вкус имеют, то вообще представляют собой нечто невообразимое по моим представлением, пускай и очень даже съедобное? Глубокие генетические изменения, скрещивания, доводка до необходимых кондиций. Просто не хотелось нам, людям, отказываться от привычного, вот и изощрялись в меру сил и возможностей. Отсюда и столь забавная штука как деликатесность огурцов и иных классических даров природы, ставших местами реальной и дорогой редкостью. Ай, мелочи бытия и не более того.

— Какие-то сектанты, Гегемония, не пойми какие у кого интересы, — аж передёрнуло Свирского. — Я бы лучше на ту планету с островами, директоратским дружкам подгадить. Но ты, Рольф, у нас кондотьер, вот и отдувайся.

— Опасно, — прошелестела О’Мэлли. — Лучше начать с простого, подсобрать сил, потом, ступенька за ступенькой, выйти на серьёзные контракты. Медленнее, но меньше и риска.

— Меньше риска, больше тоски и рутины, — заворковала Бельская, взглядом чуть ли не раздевая Карину. — А о твоей безопасности есть кому позаботиться, малышка.

Упомянутая аж пискнула. Не от неожиданности, ибо уже не первый раз подобное слышала. Просто от избытка эмоций и неспособности ответить что-либо внятное той, перед которой робела, словно кролик перед удавом. А в эмоциях то, в эмоциях! Нет, эмпатия действительно говорит о людях очень и очень многое. Вот и О’Мэлли хоть и смущается донельзя, хоть и хочет порой чуть ли не под стол спрятаться от наглости и назойливости Бельской, а всё равно воспринимает всех нас, тут находящихся, даже её, теми немногими, на кого может положиться, кому доверяет почти абсолютно. Оно и неудивительно, учитывая, что иначе находилась бы не тут, а в виде праха в урне, размешённого среди прочих подобных сосудов в специальном таком заведении под названием колумбарий, будь он неладен. Там мно-ого ей подобных, тех, кто был «отсеян» на выпускных испытаниях из Железной Академии, чтоб ей посильнее икалось.

— Итак, решено. Принимаем контракт! И выступаем, пожалуй, на стороне защищающихся.

— Вот именно их?