Диктатура Евы (СИ) - Успенская Ирина - Страница 46

Что-то разговор пошел совсем не туда, куда его планировала завести Ева. Вообще все идет не туда!

— Я не буду запирать тебя в обители. И мешать наводить в крепости порядок тоже не буду, — шепнул Вейн. — Слово.

— Откуда знаешь?

— На мне хоть и ограничительный браслет, но я все же заклинатель. Древняя кровь тянется к древней крови.

— Лунесса! — ахнула Ева.

Вот коза драная!

— Она мне иногда снится, — улыбнулся Вейн и ловко надел на палец Еве кольцо.

— Везде шпионы, — недовольно буркнула герцогиня, поворачивая голову, чтобы ему было удобнее целовать ее шею. — Браслет на твоей руке можно снять?

— На это способен только тот, кто его надел. Древний артефакт, чистая сила. Сейчас такие не делают. Если кто-то еще и сможет его снять, мне он неизвестен.

Ева коснулась кончиками пальцев холодного, как лед, металла, по руке пробежали колючие искорки, и ей показалось, что они впитались под кожу. Э… на нее же не действует магия талей. А это совсем другой вид, нужно поэкспериментировать с браслетом, вдруг она сможет…

Додумать Ева не успела, Вейн решил, что хватит разговоров, и накрыл ее губы горячим и сладким поцелуем… Мысли стали вязкими и ленивыми, Ева еще пыталась контролировать процесс, но, когда рука мужа накрыла холмики грудей, решила, что имеет полное право расслабиться и получить удовольствие. Кто знает, будет ли в их жизни еще одна такая ночь?

Вейн был великолепен, это Ева оценить могла. Как жаль, что когда-то давным-давно в ее жизни не появился такой же чуткий и внимательный первый мужчина.

Утром Вейн проснулся довольно поздно, полежал, не открывая глаз, вспоминая, как изгибалось под ним стройное тело, как чутко и трепетно оно реагировало на прикосновения. Ева отдавалась с таким откровенным наслаждением, что не чувствуй он упругого сопротивления, решил бы, что она опытная женщина, давно познавшая мужчину. Как она стонала, царапая ему спину, как на мгновение замерла, когда он со всей нежностью и осторожностью сделал ее своей, а потом сама начала двигаться, задавая темп. В тот момент он ощутил ее доверие, открытость и покорность и понял, что никакая Шатари не сравнится с его женой.

Глупышка. Зачем им свидетель, когда родовое обручальное кольцо засияло ярче солнца в момент их близости? Его кровь приняла ее, и этого достаточно, чтобы подтвердить их брак даже перед Тремя. Планам трипты не удалось осуществиться, и Вейна это очень радовало.

Но…

Он точно знал, что это не та Ева, с которой его связали по воле короля три года назад. В ней не было зла, это он чувствовал даже с перекрытыми каналами, она просто была другой. И эта тайна возбуждала. Он никуда ее не отпустит, пока не разгадает ее секрет.

Вейн повернулся набок, пришло время разбудить супругу поцелуем, и если она хорошо себя чувствует, то, может, и повторить ночное приключение.

Он открыл глаза и протянул руку… Кровать рядом была пуста. Как и каюта. Письма исчезли. На столе рядом с чернильницей лежали две половинки ограничительного браслета. И никакой записки! Что за несносная девчонка!

— Не может быть.

Вейн поднес к лицу руку, на запястье ничего не было, по венам струилась сила, пока еще робкие потоки, но постепенно каналы восстановятся, и он сможет призвать талей. Пока командор пытался осознать, что произошло, дверь распахнулась. Вейн оглянулся в надежде, что вернулась его таинственная жена, но на пороге стоял адмирал, и, судя по виду Диего, пробуждение у него не было приятным. Лохматый, с синяками под глазами, опухший, словно всю ночь кутил в компании дюжины пьяниц, в разорванной на груди рубашке и в мятых подштанниках.

— Я убью Золотую Змею! — простонал он, вваливаясь в каюту. — Вы тоже одни?

Вейн кивнул, убирая остатки браслета в карман халата, все еще пахнущего его Евой.

— Где она?

— На рассвете к борту подошла шлюпка, наши гостьи сели в нее и покинули судно, — прохрипел адмирал и, глянув на ошарашенного командора, хрипло заржал. — Они нас поимели! Просто поимели! Использовали в своих целях и исчезли. — Он прошел к столу, налил в два бокала вино. — Какие женщины, а?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

И впервые за время плена Вейн был с ним полностью согласен.

Глава 19

Бой в горах

— А ты, что? — Ева повернулась к едущей рядом Лю. — Сразу согласилась? Даже в морду не дала?

— В нашей семье хранится множество секретов и умений. Надеюсь, Диего долго выпутывался из моих веревок, — Сюнь подставила лицо солнцу и довольно прищурилась. В ее пальцах появилась тонкая алая веревка, которую она легким движением превратила в петлю. — Когда беспомощный мужчина стонет под тобой, это приятно, — добавила и тихонько рассмеялась, веревка исчезла так же незаметно, как и появилась, а на ладони материализовался знакомый Еве мешочек. — А за доставленное удовольствие я взяла виру.

— Ты украла у пирата его добычу? — расхохоталась Ева.

— Не украла, а вернула свое. — Сюнь бросила кошель с деньгами Еве и та ловкого его поймала. — Ты ведь не хочешь, чтобы муж вернулся очень быстро.

Ева спрятала деньги в сумку и промолчала. Пожалуй Лю права, она пока не готова делить кров и власть с малознакомым мужчиной, каким бы шикарным любовником он ни был. А еще ей нужно было разобраться в странностях, которые начали с ней происходить и лучше это сделать в одиночестве, потому что кто знает, как отреагирует на это орден и трипта.

Ночью ей не спалось и виноват в этом был не Вейн, а зеленый соглядатай появившийся на столе в каюте в тот момент, когда Ева пыталась понять — холод и жжение от ограничительного браслета — это норма или странность? Она как раз коснулась ледяного металла пальцами и легонько сжала, когда услышала тихий шорох и заметила знакомое зеленоватое свечение.

— Да ты меня преследуешь! — возмущенно шепнула и почувствовала, как браслет под ее рукой с тихим треском разваливается на две ровные половины. — Упс…

От пальцев до плеча руку пронзила острая боль, Ева прикусила губу и уронила браслет на постель. Он вспыхнул таким же зеленым светом, как и полупрозрачный таль и потух, превратившись просто в два куска тонкой проволоки.

— Черт! Можешь починить? — перевела на таля вопросительный взгляд.

Тот насмешливо склонил голову, а потом поднял лапу и, нарушая все законы природы и физиологии, постучал себя по лбу длинным когтем. Ева расстроилась, в ее планы никак не входило помочь мужу освободиться. Кто знает, что он здесь устроит, обретя былое могущество. Паранойя тут же подняла голову и стала шептать, что лучше оказаться как можно дальше от этого места и гнева командора. Да и от лишних вопросов тоже… Потому что ответов у Евы на них не было. А становиться подопытным кроликом где-нибудь в секретных лабораториях ордена в ее планы тоже не входило. Пришлось быстро собирать вещи, постоянно косясь на безмятежно спящего мужа и немного сожалеть, что нельзя задержаться. Но отказывать себе в удовольствие коснуться губами небритой щеки, вдохнуть едва слышный аромат мыла и мужского тела, не стала. Хотелось запомнить эти мгновения, сохранить в копилке памяти, как одно из приятных воспоминаний. А вот мыслей о совместном будущем у нее пока не было и думать об этом не хотелось. Не вписывался муж в ее планы.

Время покажет, решила она и выкинула все лишнее из головы.

Ева забрала с собой письма, подхватила котомку и еще до рассвета выскользнула за дверь. Бурхун должен был подплыть с первыми лучами солнца, но лучше она подождет на палубе, чем в опасной близости со свободным Вейном.

На палубе было тихо, единственный часовой безмятежно спал у борта, подложив под щеку ладонь, Ева уселась в темном закутке на сложенный кольцами канат, и спустя мгновение напротив нее проявился таль. Здесь, на воздухе он подрос до размеров орла, очертания стали четче, а само оперение ярче. Глаза бусинки смотрели с ехидством и интересом, что было очень странно. Если верить тем разрозненным сведениям, которые удалось собрать Еве, мелкие тали были неразумны, но в глазах ее знакомого явно читался если не ум, то эмоции точно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})