Красавчики из френдзоны (СИ) - Камински Аделина - Страница 9

— Сиянием? — переспросила я. — Всё дело в моих друзьях.

— Вот и позволь себе использовать этот факт в свою пользу.

Пока раздумывала, что ответить, уже вышли на крыльцо. Предметы нашего недавнего разговора встретили нас там же.

— О, привет, — махнула им рукой, но головы их обратились не ко мне.

— Надо же, — синие брови Рина взметнулись волной. — Младший Альтенайр? Как поживаешь, Сириус?

Вроде бы, обычное приветствие, да? К тому же, Рин сам мне о старосте нашем рассказывал. О его взаимоотношениях с братьями, равенстве в семье.

Но почему-то нейтрал отшатнулся и от меня, и от ребят. Побледнел, машинально поправил лямку рюкзака.

— Ты чего, глупенький? Я же не кусаюсь… — ухмыльнувшись, протянул к нему руку аквер.

— Договоримся на другое время? — скороговоркой протараторил мне парень и поспешил вниз по ступенькам.

Сказать, что я почувствовала себя крайне удивленной и брошенной — ничего не сказать.

— Трус проклятый, — хмыкнул ему вслед Рин. — Если в защитники его собралась вербовать — забудь. Гиблое дело.

— Что ты устроил? — гневно воззрилась на зубастого, непрекрыто выражая свое отношение к произошедшему.

— А ты сама-то видела? Я просто поздоровался.

Да, видела. И слышала. Но реакцию Сириуса сложно было назвать адекватной.

— Рин? — настала очередь Ойи задавать вопросы. — Вы знакомы?

— Встречались пару раз, — как бы между прочим ответил синевласый. — Братья Альтенайры в нем души не чают. Любую прихоть исполнит для них влёт. Чуть ли не ботинки им облизывает и радуется как щенок. Я и сам как-то предложил ему свои ботинки облизать. Может, он ко всем стихийникам так…

— Закрой рот! — не выдержала я, сжав кулаки.

Рин, казалось, только умилился. Не в его природе за языком следить. Знала это прекрасно. Но не до такой же степени, чтобы на пустом месте хорошего парня загнобить.

— Ты — птица не его полета.

— Уж не с тобой ли мне летать? — процедила сквозь зубы и побежала по ступенькам в надежде догнать однокурсника и объяснить ему, что Рин, как и всегда, просто пошутил.

— Какая между нами химия! Обалдеть! — весело раздалось вдогонку.

— Сириус! Подожди! Стой! — кричала я удалявшемуся предмету моих недельных воздыханий, но он так и не остановился.

Зато остановилась я. Встала, прикусила губу, хлопнула ладонью по лицу.

Ревнивый Рин, как же. Уверена, если б на месте Сириуса был совсем другой парень и не важно, с какого из факультетов, мое свидание всё равно не состоялось бы по причине одного обладателя зубастой физиономии. Угораздило же их дожидаться меня с занятий именно сегодня!

В смешанных чувствах направилась в сторону женского общежития. Однако до его территории дойти не успела. Меня остановила рука, которая легла на плечо и развернула в противоположную сторону.

— Ну? — уставилась я на лишенное всяких эмоций изваяние Ойи. — Есть, что добавить?

— Реакция Рина вполне понятна. Мы все за тебя в ответе.

— С какой это стати, хотелось бы поинтересоваться? — сморщилась я. — Кто вообще дал вам право вмешиваться в мою личную жизнь?

— У тебя были планы на этого нейтрала? — Всё так же непроницаем.

— Может, и были. К вашему сведению, замуж я выйти могу только за себе подобных, — особой интонацией выделила я последние несколько слов.

Моргнуть не успела, как оказалась в его объятьях. Руки файера сгребли меня в охапку, прижали к груди. Дыхание Ойи защекотало кожу головы. Парень судорожно вздохнул.

— Эй? — шепнула в белую рубашку.

— Одно твое слово, Дельфина, — сипло произнес элементаль, — и мы обвенчаемся хоть завтра.

Сглотнула.

Он это серьезно, что ли? Мало того, что родовое древо Горьску до единого испещрено чистокровными файерами, так он еще и дружбу нашу многолетнюю решил похоронить. Но так просто подобные дела не делаются.

Отстранилась и воззрилась на парня снизу вверх.

— А слово «друзья» тебе ни о чем не говорит? Дэ… — ткнула его указательным пальцем в лоб, — ру… — еще раз ткнула, — зья, — и последний тычок. — Нет? Совсем ни о чем? Мы дружим уже столько лет!

— И потому я не имею права любить тебя? — сохраняя абсолютное спокойствие, осведомились у меня.

После этих слов всё, чем я собиралась дополнить свое возмущение, напрочь вылетело из головы. Мы стояли и смотрели друг на друга ровно до тех пор, пока Ойя не нагнулся ко мне, не чмокнул меня в лоб и не ушел в сторону заходящего солнца, засунув руки в карманы.

Кажется… он всё-таки не шутит. Хорошее чувство юмора не входит в список его лучших качеств.

Но ведь когда-то… когда я только-только переступила порог особняка Горьску, всё было иначе. Как же сильно Ойя изменился со временем. Как же сильно изменилось его отношение ко мне.

— Отдай! Ну отдай, ты сломаешь! — пыталась я вырвать свою куклу из рук хозяйского сына.

Это была единственная игрушка, подаренная мне со времени смерти родителей. Мистер Монгер дал мне ее. Сказал, чтобы берегла, потому что такие вещи совсем для меня не обязательны.

— Играть в куклы — это по-детски! — продолжал тянуть Ойя предмет нашего спора на себя. — Мы не играем в куклы! Ты тоже не должна в них играть!

— Ну отдай, отдай! Сломаешь!

Белое кружевное платьице уже разошлось по шву. Русые искусственные локоны взлохматились и теперь больше напоминали птичье гнездо, нежели укладку аристократичной особы. Кукла менялась прямо на глазах.

— А я вот возьму и сломаю! — крикнул мальчик мне в лицо.

— Ай! — отпустила игрушку, почувствовав, как ладони обдало волной нестерпимого жара.

Он обжог… он обжог меня. Прокоптелое кукольное тельце с прожженным платьем бросил на пол. Фарфоровая голова разлетелась вдребезги.

— Чего хнычешь? — скрестил маленький файер руки на груди, когда я всхлипнула, подтянула к себе колени и уткнулась в них носом. — Или ты не хочешь с нами дружить?

— Хо-хо-хочу…

Глава 4. Фан-клуб в стенах академии

Две недели прошло с тех пор, как наши с Сириусом взаимоотношения дали трещину. Лицо Фабричио совсем недавно смотрело на меня из экрана телевизора. Затем к его лицу добавились еще два пропавших без вести нейтрала. Ни одного трупа при этом найдено не было. Будто сквозь землю провалились. Или же похищены, как предположила Карамелита в один из пасмурных дней позднего сентября.

— На опыты их забрали, но это не точно, — гоняя во рту карамельный шарик, пробубнила она.

Снова я вздрогнула, услышав столь пугающе низкий и грубый голос из уст ровесницы. Ладно, со временем ко всему можно привыкнуть. Главное, чтобы человек был хороший!

Кстати, сегодня же вечером мне представилась возможность узнать, какая же она, страстная любительница сладостей, на самом деле. И что поспешные выводы не всегда верны.

Я только заходила в вестибюль женского общежития, когда услышала взволнованные голоса моих соседок по комнате. Они требовали у консьержки переселить их куда угодно, лишь бы не делить комнату со мной. Рано или поздно это всё равно случилось бы, а потому особо уязвлена я не была. Скорее… известие меня слегка опечалило, но что поделать? Не каждая выдержала бы ежедневный прессинг со стороны элементалей. Довольно изобретательных элементалей, осмелюсь заметить.

— Переселить могу только двух, — строго отвечала им женщина со светло-русой кичкой на затылке. — Поодиночке нельзя в комнате оставаться. Вдруг, случится что? Мне же отвечать.

Даже жалостливые лица нейтралок не смогли растопить ее сердце и позволить обойти общежитские правила. Меня никто не замечал, и как-то неловко было прерывать своим неожиданным возвращением операцию по выселению из комнаты номер четыреста тринадцать.

— Эх, тогда давайте тянуть жребий… — обреченно вздохнула Розоламун.

— Подкинем монетку? — предложила Асфальдефия.

— Чур у меня решка, — принялась копаться в карманах Валенсиона.

Провалиться сквозь землю или громко кашлянуть и привлечь внимание к своей скромной персоне? Вариантов у меня не так много, но если бы позволяла сейсмическая ситуация, выбрала бы первое.